Ложь и прощение - Анна Кир
Он был везде. Трогал, щипал, ласкал, прикусывал. Наша одежда, разбросанная по полу, стала постелью.
Мы не говорили связно, это казалось лишним. Только бестолковый шепот на ухо, крики и стоны.
Я выгнула спину, развела бедра, принимая его в себя. Капли пота упали с его волос на мою разгоряченную кожу. Он зашипел сквозь зубы, толкаясь внутрь. Мои ногти царапнули его шею ниже затылка, оставляя на светлой коже розовые следы.
Меня затянуло в само естество его тьмы, она проникла в тело, разум. На краткий миг мы стали едины. Жажда, голод. Мне хотелось еще. Под солнечными лучами, проникающими в окна, линии на его лице сияли особенно ярко. Они вились по предплечьям, рукам, торсу, уходили к паху, где поросль темных волос соприкасалась с моей кожей при очередном толчке.
Я задрожала, напряглась, ощущая, как пульсация в лоне становится все сильнее, стиснула коленями мужские бедра, заходясь в пике удовольствия, и будто со стороны услышала свой протяжный стон.
Джо двинулся еще несколько раз особенно яростно, приник к моим губам в поцелуе, глуша рычание, и остановился, опершись на локти, содрогаясь от накатывающих волн оргазма. Перекатился на бок и уложил мою голову себе на грудь.
Мы по-прежнему молчали, переваривая случившееся. Я обводила пальчиком узоры на его торсе, чувствуя полную расслабленность и опустошенность.
Глава 14. Нарушенная договоренность
София
Слезы текут по щекам, опадают на светлый мех шубки. Мороз колет мокрую кожу иголками — до красноты. Носа я уже не чувствую.
Батюшки как год не стало, но легче не становилось. Матушка забросила лекарское дело, уделив все внимание выяснению истины. Однако ж кому кроме нас эта истина сдалась? А без её доброго ремесла мы едва ли сводили концы с концами.
Сегодня вместе посещали Охранный центр. Да вот только нас вновь развернули, помянув злыми словами.
— Не реви. — На плечо мне опускается чужая рука.
Я поворачиваю голову, через пелену пытаясь разглядеть владельца голоса. Его лицо размыто, черты плывут и не складываются воедино. Моргаю, прищуриваюсь. Мальчишка садится на заснеженную ступеньку рядом, охватывает мои замерзшие ладони в свои, дышит на них паром.
— Не реви, говорю! — ругается он, утирает мне сырость под веками большим пальцем. — Так батюшку не вернешь.
— Знаю, — жалобно скулю я и облокачиваюсь на него, уложив голову на плечо.
Мимо проезжает повозка, запряженная двумя гнедыми лошадьми с богатыми густыми гривами. Их копыта отбивают по дороге, отбрасывая в стороны стоптанный грязный снег.
— Смотри куда едешь! — кричит им вслед мальчишка, закрывая нас от грязи рукавом. Бурчит что-то еще под нос, но, конечно, возница его не слышит.
— Спасибо, — шепчу я, шмыгаю громко, совсем некрасиво утираю сопли, текущие из носа.
Друг откидывается назад, опираясь на руки, ловит мой взгляд. Глаза его заливает темень ночи, когда не видно звезд из-за туч.
— Мой долг защищать своего создателя. Я же сотворенный, — слишком серьезно говорит он.
Я хмурюсь, потому что не понимаю, что означают его слова.
— А кто такой «сотворенный»?
— Ты придумала меня, Софи. Я — воплощение твоей беды, её прямое отражение. И я буду с тобой, пока ты во мне нуждаешься, — отвечает он. Моргает и чернота пропадает с белков глаз. К нему возвращается вид обыкновенного ребенка. Черные волосы торчат из-под нелепой шапки, а на курточке белеют ажурные снежинки.
Киваю, тянусь к нему, прислоняясь щекой к груди, опускаю веки.
— Не оставляй меня, Джо, — произношу едва слышно. Но он слышит.
— Не оставлю.
И я проснулась. Пробуждение вышло неприятным. Острые коготки дернули мне волосы, потянули их в сторону, а возле уха кто-то громко запищал. Я села, потерла сонные глаза и глянула на приземлившегося рядом Чизи. Летун раскрыл зубастую пасть, щелкнул челюстями и сделал оборот вокруг своей оси, взмахнув калечными крыльями. Его черные глазки — бусинки зловеще сверкнули.
Из окон больше не лился солнечный свет, в помещении царил полумрак. Значит, мы проспали весь день, а сейчас или вечер, или ночь.
Я нахмурилась. Сон до сих пор не желал отпускать. Там было нечто важное. Там был Джо. Не такой как сейчас. Младше, гораздо младше. Не сон то, наше прошлое, которое я почему-то забыла и вспомнила лишь теперь.
Перевела взгляд на парня, лежащего рядом. Он крепко спал, уложив голову на свою смятую рубашку. Красивый со взъерошенными волосами, следами от моих ногтей на шее и спине. Скользнула вниз по позвоночнику, пояснице, голому заду. И покраснела со стыда. Мы ведь даже не удосужились дойти до кровати! Срамота! Занимались сексом прямо на полу. Что бы сказала матушка?!
Чизи вновь пискнул и вцепился острыми клыками мне в ладонь. Я вскрикнула, одернув руку. На коже проступили две колотые ранки.
Джо рядом зашевелился, ресницы его задрожали, а затем я встретила мужской затуманенный взгляд. Губы парня дрогнули и растянулись в знакомой улыбке. Но прежде, чем он успел что-то сказать, раздался грохот. Дверь слетела с петель.
Мы подскочили, как по команде. Я подхватила с пола платье, прикрыла тканью наготу.
В проеме показались сначала мужские силуэты, затем женский. Когда свет от вывески упал на лицо незваной гостьи, я её узнала. Вея Шу выступила вперед, смерила нас снисходительным взглядом и приподняла брови, оценив непотребный внешний вид.
— Гляжу, ты не удержался от соблазна. Сложно было скрывать свои чувства, да, Джо? — насмешливо сказала она и фыркнула.
Джо отступил на шаг назад, задвинул меня себе за спину. Игривость живо пропала с его лица.
— Софи, иди наверх.
— Никуда твоя девчонка не пойдет! — гаркнула вея, махнув одному из здоровенных мужиков. Я видела их порой в «Птицах». Занимались охраной заведения и его работниц.
— Что вы творите? — возмущенно выдохнула я, ощущая холодный, пронизывающий до костей ветер с улицы. — Почему?
Вея с изяществом, обыкновенно несвойственным обитателям борделя, откинула за спину распущенные длинные волосы.
— Задай этот вопрос своему любовнику. Почему он не выполнил обещанное? Почему подвел меня, хоть плату уже взял?
Все стало на свои места. Это по её приказу Джо покусился на жизнь той веи. По её приказу чуть не стал убийцей! Но что такого она ему пообещала, что исполнила, раз он согласился? Деньги? Влияние? Что, бесы её раздери?!
В глазах женщины отразилось понимание. Она цокнула каблуком по доскам и склонила голову вбок.
— Что же это, он тебе не рассказал? Милая, мне так жаль. Доверие — штука тонкая. Его легко
