Замуж за врага. Его (не) любимая (СИ) - Марлин Юлия
Святослав подал знак остановиться.
Через трещину был перекинут хлипкий деревянный настил. Уверенности, что он выдержит вес и коня и всадника, князь не питал, потому поехал первым. Разговаривать запретил. От того, когда его конь оказался над пропастью, а доски затрещали, как парусина, девушка зажала рот ладонями. К счастью, доски оказались все еще прочны. Очутившись на той стороне, Святослав спешился и указал в сторону темнеющего зева в горной гряде.
Отряд постепенно перебрался по настилу и вскоре столпился у жуткого зева.
Рогнед коснулся плеча командира и указал назад — н а холм, поросший осиновым лесом, с которого они недавно спустились. Меж стволов мелькали факелы — сотня Вепрей их нагнала. Князь зло дернул губами и без слов велел входить в шахты по одному.
— Я туда не полезу… — Тиль не договорил, ибо Словен зажал ему рот.
— «Тш!».
Туннель под наклоном повел в неизвестность.
Разжигать факелы было опрометчиво, но иначе им не пройти под толщами горных пород и не заплутать в бесчисленных лабиринтах шахт. Некоторое время северяне шли по узкой пещере: под ноги попадались сломанные лопаты, кирки и молотки. Затхлый воздух, пронизанный угольной пылью, раздражал горло. А бесконечные повороты и ответвления, разбегавшиеся от стен, как кротовые норы, вызывали приступ мигрени.
София кусала распухшую губу и на силу сдерживала дрожь. Это совсем не то место, где бы ей хотелось сейчас оказаться. Тем более в обществе лейдцев, в искренность которых она так до конца и не поверила, гадая — что если Святослав умело солгал и они спасли ее только ради того, чтобы принести в жертву в Стифополе?
Туннель разбежался несколькими ответвлениями. Воевода, проверив каждый, указал на правую пещеру. В замкнутом пространстве гуляло эхо, по скользким стенам прыгали порожденные факелами тени. Невероятно, но даже под землей (а они углубились уже на достаточное расстояние) над размякшей почвой стелился туман.
В пещерной полутьме возникло пятно. Святослав вышел вперед и обнаружил каскадную лестницу, уходившую в широкий вертикальный проем. Оттуда веяло сыростью и сквозняками. Князь подал знак двигаться за ним, но Добрыня его остановил.
«Я пойду первый».
И ступил на раскрошенные ступени.
Выждав пять секунд и убедившись, что лестница устойчива Святослав тронулся следом. За ним — прихрамывая пошла София, дальше Словен, за ним беспрестанно шептавший охранные слова Тиль. Процессию замыкали Тис и Рогнед; каждый вел коня в поводу.
В этой части шахт воздух стал холоднее. Пламя факелов металось, где-то в отдалении капала вода. Ступени мелькали одна за другой. Над головами сверкали залежи кварцита, напоминавшие звездное небо. Девушка так увлеклась, что, не заметив выбоины, оступилась и полетела в пропасть. Реакция Святослава удивила даже воинов — отпустив поводья, он метнулся к ней в облаке угольной пыли и рванул на себя. О близкой смерти она поняла, лишь очутившись в его крепких объятиях. Северянин был так близко, обжигал теплым дыханием, пристально смотрел в лицо, отчего ей вдруг не по себе.
Наивная княжна не догадывалась, что Святослав тлел исключительно негодованием.
Не выпуская из объятий, подтянул к себе и чуть слышно шепнул:
— Впредь смотрите под ноги, София.
Вскоре лестница уперлась в арочный проход.
Отряд вышел в один из прямоугольных штреков; тот был завален клетями с углем и шахтным скарбом рабочих. Выхода на поверхность штрек не имел, но блестящие стены прятали несколько дверей. Три из них не поддались, еще за двумя зияли пропасти, и только одна вела на поверхность. Неожиданно из глубин донеслись голоса и топот подошв.
— Вепри, — зло бросил Тис, — нагоняют.
— Идиоты, — зарычал воевода. — Они погубят нас всех!
Эдирнцы прогрохотали на все Мокленские Шахты, заявив о себе. Сохранять молчание смыла — не имело. Древние, скорее всего, уже пробудились.
— Шевелитесь, — Добрыня нырнул в следующий штрек.
Минув несколько затхлых темных помещений, Святослав повелел остановиться в огромном зале, пещерный мрак которой пронизывал тончайший лунный свет. Посреди зала стояли огромные гробы, исчерканные крючковатыми символами. С некоторых были сброшены неподъемные крышки.
— Почему эти открыты? — Прошептал Тиль.
София подошла и заглянула внутрь гроба. Пустой.
— В них кто-то спит? — Чуть не плача, спросил юноша. — Ведь так?
— Тихо, — оборвал Святослав.
— Из этого прохода веет прохладой, командир, — крикнул Словен.
— Надо торопиться, — Рогнед хмурился, — кони беспокоятся. Здесь что-то есть.
Животные впрямь нервно ржали, дергались и разъяренно били копытами, силясь умчаться куда подальше.
София подошла к гробу, накрытому крышкой, и всмотрелась в закорючки.
— Язык демонов. На нем говорили до начала эпох, — тихо объяснил Святослав. В отблесках факелов его высокая фигура казалась особенно зловещей. — Не пытайтесь его прочесть. Символы хранят злую волю и способны нанести вред.
— София, — Тиль дыхнул ей прямо в ухо. — Смотри.
Девушка проследила за дрожащим пальцем юноши, указывающим куда-то вверх. Под потолком, вися вниз головой и цепляясь острыми когтями за своды, копошились чудовищные порождения.
— Древние, — сглотнул Тис.
— Просыпаются, — шепнул Словен, касаясь рукояти меча.
— Не надо. Отходим. Медленно, без резких движений, — скомандовал Святослав и схватил Софию за руку, — поднимайтесь.
Несколько томительных шагов к спасительному ходу — и северяне почти покинули зал, но в этот самый момент ворвалось войско эдирнцев.
— Вон они! Взять нарушителей границы!
Тишину гробницы взорвал лязг металла.
Древние распахнули полуприкрытые глаза, разомкнули когти и сорвались вниз, распахивая в полете сверкающие перепончатые крылья. Пронзительный крик первобытных существ заполонил темный зал. Столкнувшись с древним ужасом, Вепри забыли о нарушителях и первыми приняли атаку нежити. Но сопротивлялись недолго…
Лейдцы слышали, как за спиной резко оборвались крики людей, а тишину наполнило мерзкое чавканье и громкое хлюпанье. На какое-то время сотня бойцов задержала чудовищ, и это позволило Святославу и его людям покинуть пещеру и обрушить хлипкий свод. Даже если твари бросятся в погоню (а они бросятся), груда неподъемных валунов вперемешку с углем надолго их задержит.
По воле богов северяне выбрались на поверхность неподалеку от Барденской Рощи. Стояла ночь. Моросил мелкий дождь. Тиль рухнул на колени и поцеловал землю, бормоча:
— Я жив, жив.
Словен и Тис похлопали друг друга по плечу, Рогнед умылся дождевой водой, а Добрыня грузно сел на ближайший валун, стирая со лба катившийся пот.
София прислонилась спиной к каменной стене и шумно выдохнула.
— Всё в порядке? — Спросил Святослав.
В душе возникло странное желание приблизиться, сцапать девчонку в охапку и крепко обнять. Пресёк его на корню.
— Да, спасибо.
— Нам пора, госпожа. Эдирнцы не успокоятся, пока не нагонят.
— До Арди-Навы несколько лиг на восток, — буркнул воевода.
— Мы не поедем к реке, — возразил молодой командир. — В четырех лигах к северу стоит старая пограничная крепость. Рогнед, рог с тобой?
— Да, — тот кивнул на седельную сумку, прикопленную к седлу. Из нее торчал загубник, окантованный серебристым металлом.
— Как отъедем на лигу, подашь первый сигнал.
* * *Быстрый темп, заданный Святославом, сильно утомил изнеженную княжну.
Она облизывала распухшую губу, но стойко сносила тяготы молчаливого бегства, чувствуя себя виноватой. Проселочная тропа петляла по лесам, потом забрала левее и раскинулась вдоль шумной безымянной речушки. Рогнед успел протрубить трижды. Из бездны ночи никто не отзывался.
Когда он приложил рог к губам в четвертый раз, река свернула на юг, а малочисленный отряд ворвался в травы широкого луга. И, о чудо, из невообразимого дал е ка им ответил раскатистый вой крепостного горна. Навстречу малочисленному отряду спешили остальные воины Дома Серебряного Волка — покинувшие Бург по объездному пути.
