Не злите добрую колдунью! - Марина Ефиминюк
– Полотенце хоть отдай…
Нильс сидел в засаде. Когда я проходила под окном, предупредила громким голосом, чтобы наверняка расслышал:
– Ты делаешь вид, что ничего не знаешь, и не задаешь ни одного вопроса.
– Слушаюсь, учитель! – отозвался он из глубины кухни, но неожиданно вынырнул из оконного проема, едва не сбив горшок с геранью. – Мы будем высиживать дракона?!
С тяжелым вздохом я подняла голову и посмотрела на него. Школяр выглядел взволнованным и оживленным.
– Нильс, хочешь, тебе доверим высиживать? Сядешь на яйцо и выведешь дракона. По-моему, бесценный опыт. Потом в резюме добавишь строчку «драконяня». Или «няня-драк»? Как думаешь, что правильнее?
Что-то бормоча под нос, Нильс обиженно втянулся в окно.
– И вообще, несмешная шутка! – крикнул он из глубины кухни.
– Да кто здесь шутил? – едва слышно хмыкнула я.
Ночь в сельской глуши всегда наступала враз: долго зрела, наполнялась глубокими тенями и сумерками, а потом накрывала непроглядной темнотой. Ни уличных фонарей, ни проблеска случайного огонька. Разве что холодным, строгим светом делилась луна. Она-то и заливала спальню, лишенную магических ламп.
Хотелось бы сказать, что дом был тих и окутан миром, но нет. За стеной то и дело похрапывал Нильс. Он заснул над письмом своей ненаглядной матушке, а потом с закрытыми глазами поднимался на второй этаж. Думала, войдет лбом в косяк, но укладывание прошло мирно, только в тишине скрипнул старый диван.
Я привела себя в порядок и, раскинув руки, рухнула спиной на кровать. Не успела расслабиться, как в дверь постучали. Фентон не спал. И другим не давал.
– Фея, дело есть.
– Сказать просто так не можешь?
– Без моей магии никак, – проговорил он.
Растерев лицо ладонями, я собрала волю в кулак и поднялась с манящей постели. В коридоре горел ночник, и после темноты, царящей в спальне, свет заставил прищуриваться. Подозреваю, со стороны лицо выглядело перекошенным.
Вытащенные из комнаты сундуки занимали добрую часть узкого пространства, и места нам с ведьмаком на двоих было маловато. Он вроде и не пытался приблизиться, а все равно стоял рядышком.
– Отправь письмо. – Фентон протянул исписанный лист плотной сероватой бумаги, явно выдранный из какого-то блокнота. – Попросил бы школяра, но надо лично в руки. Поможешь?
– Ладно, – согласилась я. – Говори, что делать.
Инструкции понял бы даже ребенок, хоть сколько-то знающий о принципе действия заклятий. Покончив с объяснениями, Фентон отдал письмо.
– Таните Эльбе.
Невольно я припомнила, с какой душевной болью он обвинял женщин в несговорчивости:
– Та самая упрямая девушка?
Он проигнорировал ироничное замечание и терпеливо пояснил, что мы тут пыхтим на общее благо:
– Нужно, чтобы она нашла и прислала записи Хэдлея. Он вел семейную летопись.
Сжав лист, я призвала темную магию. Страница начала гореть не с уголка, как должно, а в центре. На листе появилась дымящаяся червоточина. Она быстро расширилась. Кольцо огня выедало бумагу, оставляя обожженную хрупкую кромку. В воздухе пахло паленой бумагой, кружились затухающие огненные искры.
Магия быстренько лопала письмо и не морщилась, но на краях она неожиданно подавилась. Тление прекратилось. Дыра с молниеносной скоростью начала зарастать, в нее засасывались искры и даже дым. Пару секунд спустя в моей руке снова был зажат целенький исписанный лист.
Некоторое время я сконфуженно разглядывала вернувшее первоначальный вид послание. Ни одной чернильной буковки не смазалось, и строчки по-прежнему радовали глаз педантичной ровностью.
– Попробую еще.
Второй раз опять ничего не получилось. В третью попытку огонь за бумагу не взялся. Ни одной искорки на листе! Зато на стене за спиной у Фентона, как раз на уровне головы, вдруг начала дымиться и расползаться ткань. Дыра росла с поразительной охотой и точно бы обрисовывала вокруг ведьмачьей башки черный выжженный нимб.
Я решила, что это знак, и погасила магию.
– По-моему, пора остановиться.
Тление прекратилось, но, в отличие от письма, стенная ткань не заросла.
Идиотская, в сущности, ситуация. У меня была темная магия, но я ею не владела. Фентон владел, но темной магии у него не было. Нильс даже светлые чары не до конца освоил. В общем, под одной крышей жили три чародея, а банальное письмо переслать некому.
– Отправим с письмом Нильса, – кивнула я на закрытую дверь спаленки, где мирно похрапывал парень, не подозревающий о коварном плане превратить его в посыльного.
– Ты уверена? – как-то странно посмотрел на меня ведьмак. – Не жалко школяра?
– Далеко ехать?
– Полторы седмицы перекладными.
– Далековато… – задумчиво согласилась я. – Думаешь, по дороге заблудится?
– В башню Варлоков.
– Нет, школяр отменяется, – моментально передумала я запускать ученика в ведьмачье логово. – Потом проблем с его заботливой матерью не оберемся. Поищем посыльного в городе.
Только я зашла в спальню и прикрыла дверь, внутренне даже удивляясь, что с некоторыми представителями темных при большой необходимости можно найти общий язык, этот самый «некоторый» снова постучался. Я открыла.
Повисла странная пауза. Некоторое время Фентон молча меня рассматривал, облизнул губы и проговорил:
– Не хочется терять полторы седмицы.
– И что ты предлагаешь?
– У меня возникла теория о нашем обмене. Мы меняемся на всплеске эмоций.
– Хочешь для проверки поскандалить? – с иронией протянула я.
– Не скандалить…
Он бесцеремонно схватил меня за подбородок и, нагнувшись, прижал губы к моему приоткрытому рту. Мигом я почувствовала и его теплое дыхание, и скользящее умелое движение языка. Мы оба замерли с открытыми глазами.
Фентон отстранился и отпустил мой подбородок, но ощущение этого внезапного поцелуя отпечаталось на губах. В сознании щелкнуло.
– Да ты не темный, а бессмертный! – Я без колебаний попыталась заехать ему в челюсть.
Ведьмак ловко перехватил сжатый кулак, накрыв его большой мозолистой ладонью.
– Смотри-ка, сработало, – как-то слишком беспечно хмыкнул он. – Все-таки эффект неожиданности дорогого стоит.
– Даже сломанной челюсти? – огрызнулась я и перевела взгляд с нахальной небритой рожи на наши сомкнутые руки.
Сквозь его пальцы пробивался голубоватый свет возмущенной светлой магии, исходящий от моей руки. Я разом растеряла добрую долю душевного трепета по поводу бесцеремонного поцелуя и, высвободившись, расставила пальцы. Между ними растянулись колкие разряды светлой магии.
– Не благодари, – совершенно обнаглел Фентон.
Не придумав колкий ответ, я окинула его презрительным взглядом и шарахнула дверью так, что сотрясся дом.
Скажите, где найти силы и не скормить этого отвратительного мужика умертвию? Вроде ведет себя как нормальный человек, но вдруг – раз! – и снова превратился в паршивого ведьмака.
Но с другой стороны… ведь сработало.
Глава 8
Бытовой шабаш
Утром я проснулась не от солнечного
