Наталья Матренина - Хранители Новорики. Пробуждение

Действительно, что плохого, если я просто помоюсь…

Взгляд Элизы остановился на моем медальоне, взмахнув рыжей, кудрявой гривой, она развернулась и отошла к купальне.

Посмотрев на Шело, я заметила, что та тоже сверлит меня узенькими, как щелочки, азиатскими глазами.

Неужели это медальон на них так действует?

Распустив свои черные волосы, собранные в пучок на затылке, Шело встряхнула головой. Блестящие локоны каскадом рассыпались по плечам. Подняв полы прозрачного черного, кружевного пеньюара, она присела к моим ногам и сняла туфли.

— Раздевайся, — поднявшись, Шело провела рукой по моим багровым синякам на плечах.

Я вздрогнула.

— Больно?

— Нет, — соврала я.

Оставшись в одном белье, я с опаской погрузилась в перламутровую жидкость. Но ощущения были приятными. Меня окутала вязкая, теплая субстанция, которая просто божественно пахла весной и цветами. Подняв ладонь с жидкостью к глазам, я пыталась понять, что же это такое…

— Расслабься, — голос Шело прозвучал совсем рядом, ее пальцы опустились мне на плечи и нежно гладили кожу.

Аромат, витавший в воздухе, проникал в каждую клеточку тела, расслабляя и успокаивая. Я прикрыла глаза, и тут же меня закружил водоворот из радуг. Паря в невесомости, я ощутила полное счастье и умиротворение.

Передо мной из ниоткуда появился Саша. Его серые с искорками глаза, светились нежностью и любовью. Саша протянул ко мне руку, и улыбка проявила мягкие ямочки на щеках. Я подалась к нему всем телом и дотронулась протянутой руки, наши пальцы переплелись. Через прикосновение, по всему телу пошла искрящая волна удовольствия. Сдавлено улыбнувшись, я закусила нижнюю губу, и привстав, оказалась совсем близко с прекрасным Сашиным лицом. Запустив руки в мягкие русые волосы, я, не отрываясь, смотрела в восхитительные, добрые, родные глаза. Чувствуя дыхание любимого на лице, я прикрыла глаза и ощутила его губы на своих. Нежный, трепетный поцелуй стремительно перерос в требовательный и страстный.

Пытаясь перевести дыхание, я на мгновение отстранилась, и из-под опущенных ресниц заметила разительные изменения в образе Саши. Его глаза медленно темнели, пока не стали совсем черными, а лицо, наоборот, не приобрело мертвенную бледность. Передо мной уже был не мужчина, ради которого я бы с удовольствием пожертвовала жизнью, а вампир, с усмехающимся, самодовольным лицом Гарона. Отчаянно пытаясь высвободиться из чужих объятий, я закричала и проснулась.

Дальнейшая реальность сопровождалась спасительным оцепенением. Все происходящее, было словно в тумане. Меня одевали, причесывали, иногда спрашивали о чем-то, я отвечала односложно, на автомате, даже не вникая в смысл вопроса.

Пелена спала, только когда я увидела себя в зеркале. Из массивной, старой, золотой рамы на меня смотрела незнакомка, одетая в шикарное черное платье со вставками из бархата и шелка. Никогда не замечала, что у меня такая белая кожа, на фоне черного платья она смотрелась пугающе. Но еще страшнее, были багровые синяки на плечах, которые мне подарил Кенил. Хорошо хоть ссадина на губе почти не видна.

Я встретилась взглядом со своим отражением и вздрогнула. В глазах цвета изумрудной зелени было столько боли и страха…

Веки непроизвольно закрылись и по щекам потекли слезы, горячие потоки были нескончаемы. Вскоре тяжелые капли уже падали на выпирающие ключицы и скатывались, мгновенно впитываясь в бархатную ткань платья.

Элиза удивленно взглянула на меня и поднесла руку к моей груди. Тяжелое спокойствие окутало сердце, глаза покрылись матовой пленкой, лишившей их блеска.

— Не бойся, — голос девушки был мягок и заботлив.

Я не боялась, мне уже было все равно. Даже если это последние мгновения моей жизни…

В плотную стену безразличия маленькой трещинкой врезалось сожаление: я больше никогда не увижу Сашу, навсегда останусь пленницей проклятого кровопийцы…

Значит все-таки не судьба…

Шело, мягкой щеткой, зачесала мои непослушные волосы и скрепила их гребнем, с россыпью белых кристаллов. Элиза взяла в руки старинную кованую шкатулку и достала из нее брошь из белого золота и бриллиантов. Украшение прикололи к лифу платья.

Мой взгляд остановился на Сашином медальоне, который ни одна из них не трогала, и в глазах появился лихорадочный блеск, может… Он ведь столько раз мне помогал!

Но, если нет, я не собираюсь жить без любви! Не стану существовать вампиром… при первой же возможности спасительная смерть…

От этой мысли даже стало по-своему легче.

За дверью послышались голоса и через мгновение в комнату вошли. Первым показался Гарон. Выглядел он впечатляюще: темный костюм, бордовая рубашка с галстуком в тон, украшенный золотыми нитями. Волосы уложены в элегантную прическу. Если бы не дьявольские искорки в черных глазах и неестественно бледная кожа, его можно было бы принять за обычного человека.

— Ты прекрасна, любовь моя, — Гарон подошел и поцеловал меня в напряженный лоб.

Черные глаза затягивали, не знаю, чего было больше в его взгляде жажды обладания или восхищения. Тут взгляд вампира опустился на мои плечи. Его словно подменили, лицо потемнело, перекосившись от ярости, теперь передо мной стоял монстр, взглядом метающий молнии.

— КТО?!

Он пристально посмотрел на меня, а затем обвел взглядом окружающих. Все опустили головы, не желая нарваться на неприятности.

— Я спрашиваю, кто это сделал?! — теперь я понимала, почему Кенил так боялся Гарона. По телу прошла дрожь.

Бросив взгляд на сообщника, я увидела, что Кенил стоял в толпе и сжимал кулаки, боясь поднять голову. Внезапно Гарон успокоился так же мгновенно, как и рассвирепел. Он повернулся ко мне и взгляд его оттаял.

— Скажи, кто это сделал… — голос был проникновенен и спокоен.

— Это давно уже, — прошептала я, еще раз бросив взгляд на Кенила. Готова поклясться, что видела как из груди моего сообщника, вырвался вздох облегчения, он СЛИШКОМ боялся Гарона, — Неудачная встреча на темной улице родного города…

— Мы найдем их, обещаю.

Вампир сделал вид, что поверил, но его тело все еще было напряжено, выдавая негодование и ярость. Тронув холодной рукой мои синяки, он поднялся выше, и провел белыми пальцами по щеке. Его взгляд замер на губах, тут же обхватив мое лицо руками, Гарон поцеловал, заставляя меня ответить взаимностью. Заслонившись от него стеной безразличия, я просто терпела, и ждала, когда это закончится. Слава Богу, я не испытывала тех чувств, что так поразили меня вчера. Гарон явно пренебрег умением, навязывать жертве свою волю, выдавая ее за истинные побуждения.