Наталья Матренина - Хранители Новорики. Пробуждение
Я не сдержала крик ужаса. Парень, ни в чем не повинный мальчик, погиб из-за меня. Его безвольное тело, едва трепыхалось в смертельных объятиях вампира.
Закрыв глаза руками, я опустила голову на колени. Его крик застрял в ушах, похоже, я буду слышать это всегда.
Прости…
Машина вздрогнула, рядом со мной послышался рык. Дверь со страшным скрежетом вылетела наружу, и я увидела перед собой разъяренное, окровавленное лицо Кенила.
Схватив за шиворот, он вытащил меня наружу и с силой прижал к машине. На вампира было страшно смотреть, мне казалось, что он разорвет меня на месте. Стоя, под испепеляющим взглядом убийцы, я внезапно испытала прилив ярости и начала вырываться из железных оков. Мои руки врезались в него, словно в камень, я не видела куда била. Да и била ли? Ему это скорее казалось поглаживанием…
Подняв над землей, Кенил швырнул меня в сторону. Пролетев несколько метров, я тяжело приземлилась на траву, и открыв глаза, увидела над собой раздваивающуюся крону огромного дерева.
Кажется это конец…
Перевернувшись на бок, я притянула ноги, и обхватив их руками и стала ждать смерти. Только бы сразу убил…
— От меня не убежать! — рык раздался прямо над головой, я сильнее зажмурилась. Только бы сразу…
Рывком меня поставили на землю, я в страхе приоткрыла глаза. Его оскал мог заставить остановиться кровь, бегущую по венам. Кенил встряхнул меня и так сжал за плечи, что показалось, я слышу хруст собственных костей.
Из горла вырвался глухой вскрик. И тут же я получила чугунной рукой пощечину. Во рту появился солоноватый привкус крови. Чего сдерживается? Если бы он ударил в полную силу, то сломал бы мне шею…
Это хотя бы быстро…
Наверное…
— Не зли меня, поняла?!
Я зажмурилась. Не хочу видеть лицо монстра.
Кенил перекинув меня через плечо, понес обратно в дом. Швырнув с ненавистью на кровать, он прошипел над ухом:
— Сиди и не шевелись.
Дверь хлопнула с такой силой, что несколько секунд я ждала обрушения стены, но ничего так и не произошло. Я поднялась и присела на край кровати.
Почему, когда кажется, что все ужасно и хуже некуда, жизнь доказывает обратное, и демонстрирует весь своей потенциал: «Сейчас плохо? А ты попробуй вот это и узнаешь, что значит ПЛОХО»!
Я посмотрела на свои руки, они были в каких-то непонятных красных разводах. Кровь?! Это кровь парнишки, с лица Кенила… По-моему, я несколько раз попала ему в голову, когда вырывалась.
Вскочив с кровати, я присела у тумбочки и стала лихорадочно рыться в ящиках. Чья-то рубашка — это то, что нужно. Жесткой тканью, с силой оттирая чужую кровь, впитавшуюся в руки, я не могла остановиться, пока кожа не начала пылать. Из глаз закапали слезы, правую щеку, рядом с губой, страшно щипало. Я промокнула лицо, и на рубашке остался свежий кровавый след.
Отлично, похоже, Кенил разбил мне губу.
Схватившись за кровать, я попыталась встать, но со стоном опустилась обратно. Дикая боль в изможденном теле, отбила всякое желание шевелиться.
Не успела я прийти в себя, как дверь снова открылась. На пороге возник Кенил, он уже видимо успокоился, по крайней мере, не выглядел сейчас так ужасно. С минуту он стоял молча, собираясь с мыслями. Вампир явно что-то хотел сказать, но не знал с чего начать. Наконец, он обрек свои мысли в словесное выражение.
— Ты вынудила меня сделать то, что Гарон категорически запрещает. Я убил дома. Это может доставить нам хлопот, когда начнут искать курьера. Да и сама можешь пострадать, если ОН узнает, что ты пыталась сбежать…
Я начала понимать, к чему клонит вампир, а он продолжал:
— В гневе, Гарон беспощаден, поэтому нам с тобой нужно благоразумно молчать о сегодняшнем инциденте. Ты со мной согласна?
Конечно, я была согласна. Он тоже кивнул, давая понять, что и не сомневался в моем ответе.
— Приятного аппетита, — вампир кинул на кровать, рядом со мной, злосчастную пиццу, — И умойся.
Рядом с коробкой приземлилась бутылка воды.
ПодготовкаВечером, мои страдания прервал грубый стук в дверь, и, не дожидаясь приглашения, в комнату вошел Кенил.
— Тебе пора, вставай!
— Куда пора? Я никуда не пойду!..
— Пойдешь! Куда ты денешься, — он схватил меня за руку и рванул на себя. Пришлось вставать, а то бы дело кончилось плохо.
Мы спустились по лестнице. Шествуя сзади, вампир изредка подталкивал меня в правильном направлении.
Через уже знакомый бархатный зал, мы попали в небольшую комнату выложенную плиткой, насыщенного синего цвета, где со всех сторон лилась медленная, расслабляющая музыка. В центре помещения было углубление, заполненное бурлящей, перламутрово-белой жидкостью.
Две девушки сидели рядом с купальней, и обрывая лепестки с бутонов роз, бросали их в переливающуюся жидкость. Девушек я уже видела, это вампиры, которые были вчера, в спальне Гарона.
Что это еще за сюрприз… И мне не нравится их ледяной взгляд…
Элиза, так звали рыжую, медленно встала и с грацией кошки подошла ко мне. Ее шелковый халат зеленого цвета, едва прикрывал обнаженное тело. Остановившись в нескольких сантиметра от меня, девушка провела рукой по больной щеке.
— Так теперь ты будешь с нами… — Элиза встретилась со мной взглядом неестественно синих глаз, и мечтательно улыбнулась.
— О чем ты? — не поняла я.
«К чему меня готовят?»
— Сегодня, в полнолуние, ты станешь нашей сестрой, — она начала расстегивать пуговицы на моей кофточке.
«Господи, Гарон все-таки сделает меня вампиром…»
Схватив девушку за запястья, я попыталась убрать от себя ее руки. Но Элиза, окинув меня холодным взглядом, склонилась и прошептала на ухо:
— Не надо…
И я поверила, что действительно не стоит сопротивляться. Сняв мою кофту, она принялась за брюки.
— Что ты делаешь?! — я снова попыталась вырваться.
Сзади подошла вторая девушка — Шело. Прижавшись ко мне всем телом, она провела губами по шее, и убрав мои волосы наверх, закрепила их заколкой.
— Не волнуйся, — ее мелодичный ровный голос, расслаблял, — Гарон просил подготовить тебя к приему. Ты просто понежишься в ванной, отдохнешь, а то, вид у тебя замученный.
Действительно, что плохого, если я просто помоюсь…
Взгляд Элизы остановился на моем медальоне, взмахнув рыжей, кудрявой гривой, она развернулась и отошла к купальне.
Посмотрев на Шело, я заметила, что та тоже сверлит меня узенькими, как щелочки, азиатскими глазами.
