Среди облаков и тумана - Лена Бутусова
И ушел.
Антрас тяжело опустился на край кушетки – эмоциональный разговор забрал у него много сил. Он покачал головой, проговорил, обращаясь скорее к себе самому, чем к Вике:
– Даже разговаривая с собственным сыном, я чувствую себя несмышленышем. Сказывается воспитание Алузара.
– Он очень похож на тебя, – Ви хотелось подбодрить Антраса, но она разом растеряла все слова. Не каждый день при тебе ругаются два дракона – отец и сын. – Такой же красивый…
– Не стоит строить ему глазки, у него есть истинная, – Антрас явно не понял Викиного комплимента и насупился.
Поняв свою оплошность, Ви поджала губы:
– Я и не собиралась. Раздевайся.
––
[*] отсылка к событиям книги «Огонёк для слепого», глава «Великий Ра»
Глава 14. Всего лишь вещи
Антрас больше не стал упрямиться, и Вика ловко наложила аккуратную повязку, хоть место для нее было не самое удобное. Она осторожно зафиксировала узлы на груди мужчины, стараясь не отвлекаться на рельеф его торса. Он ведь просто пациент. Самый обычный. Красивый, словно древний бог, умеющий оборачиваться драконом, с заколдованной раной, полученной по ее вине. И вдобавок заявляющий, что она его чародейская суженая. Да, он просто пациент. Вика почти до крови кусала губы, стараясь, чтобы руки не дрожали, потому что это не профессионально, чтобы у медика дрожали руки во время перевязки.
– Идем, ректор ждет, – Ви, как могла, быстро навела порядок в палате, убрав лекарства, и вышла в коридор, чтобы избежать дальнейшей беседы наедине.
Викины опасения оказались напрасными. Антрас, расстроенный результатами обоих разговоров, молча шел на полтора шага позади нее, не поднимая глаз, упрямо пересчитывая половицы под ногами.
Только возле двери ректорского кабинета он догнал ее и встал рядом.
– Много там народу? – Вика пыталась прислушиваться, но из-за толстой створки не доносилось ни звука.
Антрас чуть дернул бровью:
– Он один.
– Зачем тогда звал говорить «о деле»? – Вике стало неуютно. – Какие у нас с ним могут быть «дела» на троих?
– Что ты имеешь в виду? – дракон разом насторожился.
Ви, поняв, что сказала обидную глупость, болезненно нахмурилась:
– Ничего, забудь. – Решила перевести тему, – Насколько он в курсе всего случившегося между… тобой и его приемным отцом?
– Я думаю, в курсе, – Антрас чуть повел плечами, осторожно, чтобы не тревожить свежую рану. – Алузар, наверняка, ему рассказал, да и сам он не дурак, магическое чутье у него исключительное. – Нахмурился и посмотрел на Вику исподлобья, – Тебе-то какая разница?
– Просто… – Вика пробормотала чуть слышно, – хотела посочувствовать.
– Кому? Ему или мне? – Антрас со злостью усмехнулся. – Недолго продержалась моя тайна…
– Может, оно и к лучшему? – на душе у Вики кошки скребли, она пыталась искать оправдания для своего нежелания сближаться с Антрасом и не находила.
– Может, и к лучшему…
Дракон без стука решительно распахнул дверь в ректорский кабинет.
Горгорон действительно был один. Он бросил на вошедших один только взгляд:
– Быстро управились. Остальные сейчас подойдут.
Вика внутренне расслабилась. Значит, будет кто-то еще, значит, разговор пойдет не о личных проблемах семейства драконов. Это уже лучше.
Антрас и Вика разошлись по разным углам кабинета, девушка, разглядывая большую красочную карту мира, а дракон, изучая широкое окно. Ректорский кабинет располагался на верху самой высокой башни замка, всегда укрытой облаками, потому за стеклом Антрас мог видеть лишь проплывающие мимо пухлые комки небесной ваты и серый морок тумана.
– Ты прячешься за своей облачной завесой, точно улитка в раковине, – дракон так внимательно вглядывался в танец облаков, словно пытался рассмотреть среди мутной пелены что-то очень важное, доступное лишь ему одному.
– Ты говоришь, как отец, – Гор бросил на него быстрый взгляд и снова сделал вид, что занят изучением лежащей на столе карты – уменьшенной копии той, что висела на стене.
– А разве он не прав? – старший дракон отвернулся от окна и посмотрел на сына.
Горгорон с показным безразличием пожал плечами:
– Ты знал его дольше меня, тебе виднее.
– Завидуешь? – Антрас невесело усмехнулся.
Ректор поднял глаза от карты. Проговорил с плохо скрытой горечью:
– Я хотел бы, чтобы меня растили родители, а не барсуки в глухом лесу. [*]
– Мои родители тоже умерли, – старший дракон взял пару стульев, стоявших возле стены, и поставил их к ректорскому столу. – Садись, Ви. Думаю, разговор будет долгим.
И сам опустился на один из стульев.
– У тебя был Алузар… – Гор проговорил это так тихо, что Вика едва расслышала. Она присела рядом с Антрасом, переводя озабоченный взгляд с отца на сына и не смея произнести ни слова. – Что касается твоих упреков в… трусости, – ректор невесело усмехнулся, – в Академии сейчас находится почти полсотни магов разных народов. Им всем негде прятаться, некуда больше идти, только ко мне. И я ОБЯЗАН их защитить. Любой ценой. Даже если… – губы младшего дракона дрогнули, но он быстро исправил этот невольный жест на кривую усмешку, – отец упрекнет меня в трусости. Оба, родной и приемный… – Усмешка Горгорона стала шире и еще кривее, – Или в безрассудстве? Ты уж определись, в чем собрался меня отчитывать.
По счастью этот тяжелый разговор был прерван стуком в дверь. На пороге появился Сандел, за ним Мингир вместе с Лирой, Миранда, незнакомый рыжеволосый юноша с ярко-зелеными глазами и пожилой маг и длинной седой бородой, словно сошедший со страниц детской книги сказок.
– Позвольте вас познакомить друг с другом, – голос ректора был уже спокойным и деловым. – С магистром Санделом и мастером Мирандой вы все уже должны быть знакомы. Магистр Тандор, наш библиотекарь и архивариус, – ректор указал на старика. – Если у вас появятся вопросы, где что лежит в этой Академии, как достать нужную вещь или книгу или через какую облачную дверь вы можете найти наибольшее количество приключений на свою… голову, то все эти вопросы к магистру Тандеру. И не забывайте, что при всем при этом он сильный маг, и чародейскую оплеуху при случае отвесит в два счета, – Гор усмехнулся, а Тандор учтиво поклонился присутствующим.
Библиотекарь Вике сразу понравился. Его глаза улыбались, когда он смотрел на новеньких, в них не было той настороженности или неприязни, что открыто читалась у Хинны, Ласледеля или даже Кайсы. Впрочем, Тандор, судя по всему, был человеком.
Ректор перевел взгляд на юношу:
– А это Бальтамос, еще один представитель крылатого племени, и по совместительству один из моих студентов. Самый юный из них. Прошу любить и жаловать.
При этих словах Гор выразительно покосился на Антраса, но тот не
