Украденная невинность, или Право первой ночи - Надежда Олешкевич
— Грузчики ждут, — настаивал я, пытаясь взглядом показать, что немедленно нужно поговорить.
— Ах, да, точно. Совсем запамятовал, — всплеснул профессор руками и поспешил к выходу. — Студентка Эмилия, продолжим наш разговор позже. Студент Иллар, не могли бы вы пройти со мной? Понадобится грубая мужская сила.
Первое время мы шли в молчании. Друг был недоволен. Ему не нравились то, что творилось.
— Зачем? — резко обернулся он. — Почему ты не дал рассказать?
— Там грузчики, — намекнул я, что нас услышат. — Травы, ящики. На нас смотрят, — добавил шепотом и поспешил к лестнице.
— Я знаю, что не могу отговорить тебя мстить одной высокопоставленной особе и ищейку ты тоже не оставишь в покое, — продолжил возмущаться Хорс, едва мы оказались в подсобном помещении и наложили заглушающие чары. — Но зачем тебе страдания девушки?
— Тебе не понять, — грустно усмехнулся я.
— А ты расскажи, хотя бы попытайся.
— Хорс.
— Что, Хорс?! Ты хоть осознаешь, что связь у драконов одна на всю жизнь? Ты запутался в хитросплетении своей мести и уже не представляешь, как выпутаться. Я наблюдал за вами.
Он осекся, и я нахмурился:
— И что?
— А то, Иллар. Она тянется к тебе, разве не видишь?
Он разговаривал со мной, как с маленьким ребенком. Я понимал, на что намекает друг, и сердцем желал бы согласиться, но не мог.
— Это не повод…
— Не повод всего лишь рассказать, что именно ты спас ее от смерти? Притом не первый раз. Не повод объяснить, насколько опасна ситуация, в которой она оказалась? Не повод открыть глаза на происходящее?! Хочешь и дальше управлять девушкой, как слепой овцой?
— Что за чушь ты несешь? — едва не зарычал я.
— А как это назвать иначе?
— Ей просто ничего не нужно знать, — покачал я головой и отвернулся к двери.
Я и сам бы рад открыть Эмилии всю правду — мой зверь жаждал быть рядом с девушкой. Я умирал от желания увидеть ее, прикоснуться к волосам, ощутить аромат нежной кожи… Вот только нюх ко мне так и не вернулся. Плевать! Я сходил с ума, мечтая заключить желанную женщину в объятия, овладеть ею. Едва сдерживал зверя, когда видел рядом другого. А каждая подаренная не мне улыбка выкручивала из меня нервы.
Да, я хотел бы все рассказать, но отчетливо понимал, что это сделает лишь хуже. Стоит Эмилии узнать о том, что я сделал, она возненавидит меня всем сердцем. И это убьет меня. Так лучше оставаться загадочным старшекурсником, чем тем, кто подло украл ее невинность.
— Мне не искупить вины, — тихо добавил я.
— Но можно попытаться.
— Не хочу, Хорс. Ты хоть представляешь, каково увидеть ненависть в глазах важного для тебя человека?
— А если умолчать о той ночи? Лишь о себе…
Я перебил:
— Рассказать, что я чудовище? Тебе никогда не приходилось видеть, как искажается от страха лицо, стоит кому-то узнать о моей сути? Я ведь монстр! Как они еще называют нас?
Я лишь вообразил ужас Эмилии, и едва не задохнулся сам. Легкие буквально заполнились огнем. Лучше никогда не увидеть искаженное презрением лицо первокурсницы, ведь даже меч в груди не способен причинить страданий больше, чем подобная реакция несомненно важного для меня человека.
Хорс положил руку мне на плечо.
— Иллар…
— Больше не пытайся нас свести, — устало попросил я. — И сам ничего не рассказывай. Я смогу ее защитить и так.
— Ты совершаешь ошибку, мой старый друг.
— Каждая ошибка чему-то нас учит, — напомнил я его собственные слова и поторопился покинуть подсобное помещение.
Толком не задумываясь, куда иду, вскоре оказался в закрытом саду. Здесь всегда думалось лучше. Все-таки мне не хватало дикой природы, солнечного света, окружения зелени, которой на территории академии было маловато. Лишь поход подарил возможность насладиться этим, однако я занимался другим. Точнее, другой.
Мне требовалось передышка. От вечного самоконтроля, от окружающих меня людей, от ощущения, что ищейка снова нападет на мой след… Я осознавал, что если попасться Хансэну, то выжить не удастся. Маниакально настойчивый и въедливый, именно он уничтожил моего старого друга. Настиг его прямо в Оринсе, на берегу реки.
Рионс единственный понимал меня, поддерживал в стремлениях, давал ценные и очень мудрые советы. Да, у меня остался дэ Мьюви, но ему было сложно понять некоторые моменты. Все-таки я дракон. Чужак среди людей. Враг. Опасность. Тот, которого непременно назовут монстром и посадят на цепь.
Я опустился на скамейку и прикрыл глаза.
Эмилия…
Я думал о ней каждую минуту, и это настораживало. Она забралась ко мне в голову, проникла в душу, пронзила чресла…
Приходилось сторониться первокурсницы только потому, что с каждым разом все труднее сдержаться. Сколько раз хотелось прижать ее к себе. Обнять, впиться в эти сладкие губы. Иногда тянуло сорвать одежду и осыпать каждый участок тела поцелуями, только чтобы вновь увидеть раскрасневшиеся щеки, затуманенные страстью глаза и блаженную улыбку.
Тишину разорвал тихий скрип дверных петель. Застучали каблучки, но я не пошевелился. Знал, кто нарушил мое уединение, и хотел, чтобы девушка почувствовала себя лишней и ушла. Я расслышал шуршание одежды, хруст и легкий вздох.
Ощутив нежное прикосновение к запястью, вздрогнул и распахнул глаза. Эмилия скользила лепестками красной розы по моей руке, и от этой ласки по коже побежали мурашки. Выхватив цветок, я смял его в ладони и отбросил в сторону. Увидел смятение девушки и встал.
— Не делай так больше.
— Но почему?
Я молча обошел ее и двинулся к выходу.
— Значит, тебе можно, а мне нет? — возмутилась она. — Иллар!
Услышав свое имя, слетевшее с ее уст, я не мог не обернуться. А увидев ее, остолбенел. Глаза Эмилии искрились. Волосы падали на лоб. На щеках играл легкий румянец, который в лучах заходящего солнца выглядел невероятно привлекательным. Вдруг стало нечем дышать, а по телу будто пробежался ток…
Это давно перестало быть обычным влечением. Да, присутствовало желание плоти, но появилось кое-что еще. Я хотел девушку. Всю, без остатка. Жаждал, чтобы она всецело принадлежала мне, больше не думала ни о каких парнях. Ни о Хансэне, ни о Вилайне, ни о своих сокурсниках, которым зачастую слишком мило улыбалась.
Их не должно быть в ее жизни. Только я!
— Иллар, что имел в виду профессор? — смягчила она тон и шагнула ко мне. — В коридоре… что произошло? Ты был там. Ты заметил ловушку. И ты не бросил бы меня, ведь так?
— Ты слишком хорошего обо мне мнения, — болезненно скривился я.
Девушка приближалась. Двигалась ко мне, даже не подозревая об опасности, в которой находилось. Не надо смотреть
