Линн Керланд - Замок ее мечты
— Ну давай, Женевьева, говори! — сердито повторил Кендрик. — Он красивый?
— Довольно таки… — как будто он сам этого не знал.
Он зачерпнул воздух и спросил более мягким тоном.
— Высокомерный?
Она снова улыбнулась.
— Очень.
— Несносный грубиян?
— Не всегда, — сказала она, задумчиво улыбаясь. — Когда ему захочется, он может быть очень милым.
— Женевьева, — сказал Кендрик внезапно охрипшим голосом. — Любовь моя, у тебя уже есть твой волшебный замок. Он здесь, под твоими ногами. И у тебя есть твой рыцарь. Если он тебе по душе.
Женевьева медленно повернулась. Никогда еще она не хотела так сильно оказаться в мужских объятиях. Она прильнула к стене и подняла глаза на Кендрика. Лунный свет мягко освещал их фигуры, оставляя лицо Кендрика в тени. Но было достаточно светло, чтобы увидеть нежное выражение его лица и искренность во взгляде.
— Мне убить всех драконов, миледи?
— Ох, Кендрик…
— Да или нет. — Он протянул руку и тотчас же в ней оказался его меч, блестевший в лунном свете. — Мой меч готов к бою, миледи. Станешь ли ты дамой моего сердца, чтобы я мог за тебя сражаться?
Женевьева безмолвно смотрела на него. Вот они, ее мечты, ставшие реальностью, а она не знает, что и подумать. Сколько раз она смотрела в звездное небо и просила послать ей того, кто любил бы только ее. Молва гласила о том, что звездная пыль имеет колдовскую силу исполнять все твои желания, но сама она никогда в это не верила.
До этого часа.
— Ох, — сказала она, вытирая слезы, — мне бы очень этого хотелось.
Меч пропал. Кендрик поднял руку и поднес ее к щеке Женевьевы. Тень сожелания исказила его черты, и он бессильно уронил руку. Но не отодвинулся.
— Если бы у меня хватило сил, — прошептал он, — я целовал бы тебя до тех пор, пока ты не запросила бы пощады.
От этой мысли она задрожала.
— Ты замерзла, — сказал он и сделал шаг вперед, как будто хотел согреть ее своим телом.
— Не совсем, — выдохнула она. Вовсе не холод был причиной этой дрожи.
Несколько мгновений Кендрик задумчиво смотрел на нее. Потом он улыбнулся такой печальной улыбкой, что она чуть снова не расплакалась.
— Давай спустимся вниз, — тихо сказал он, — у меня нет с собой плаща, чтобы укутать тебя от холода. Если ты хочешь спать, я приду пожелать тебе доброй ночи.
Она кивнула и последовала за ним вдоль ограждения.
— Ты споешь мне на ночь? — спросила она.
— Все, что захочешь.
— Ту песню, которую ты пел вчера утром.
— Какую именно? — притворился он, что не помнит.
— Ты знаешь. Про развязную девицу, которая спаивает рыцарей, потом забирает все их оружие и продает его. Эта песня мне очень нравится.
Кендрик тяжело вздохнул, когда они стали спускаться по лестнице.
— Если ты дашь мне обещание, никогда не вспоминать об этом при Ройсе, когда вы познакомитесь.
— Почему?
Кендрик послал ей озорную улыбку.
— Потому что это случилось именно с ним.
Женевьева улыбнулась ему в ответ, и когда Кендрик запел, она задумалась.
Что за ирония судьбы. Наконец-то она нашла мужчину, который ее уважал. И кем он оказался? Призраком. Таким же неуловимым, как и рыцари в сверкающих доспехах, о которых она мечтала всю жизнь.
Но она ни капельки об этом не жалела.
Глава четырнадцатая
Женевьева открыла глаза и, довольная, потянулась. Она отлично выспалась. Никаких кошмаров. Никаких призраков, размахивающих боевыми топорами и грозящими ее убить. Единственным оружием, каким пользовался ее галантный призрак в течение прошедшей недели, были двусмысленные шуточки и нежные улыбки.
Нет, называть его «ее личным призраком» было уже не совсем правильно. Он был ее героем. Ей в голову пришла сумасбродная мысль сшить ленточку, которую Кендрик носил бы на рукаве как подарок от дамы сердца. Может, они с Назиром даже проведут показательный рыцарский турнир в ее честь?
Она проснулась среди ночи и обнаружила, что лежит поверх покрывала после длительной беседы с Кендриком, что в последнее время случалось довольно часто. Она лежала, заботливо укрытая одеялом, а Кендрик смотрел на нее с нежной улыбкой. Она испугалась, что такое физическое усилие могло ему навредить, но он, весело подмигнув ей, ответил, что все тщательно спланировал. Ну, как можно спорить с мужчиной, который готов горы свернуть, чтобы укрыть тебя одеялом?
— Кендрик? — громко спросила она.
Да, любимая? Его голос отозвался в ее мыслях нежной лаской.
Где ты?
На крыше. Соскучилась?
Она улыбнулась. И это говорит мужчина, который месяц назад хотел ее убить. Да, здорово все изменилось.
— Да, изменилось.
Она подскочила, услышав его голос рядом с собой. Он материализовался возле нее на кровати. Грешно иметь такой ленивый, довольный вид с самого утра. Взглянув на нее, он улыбнулся еще шире.
— Мечтала обо мне?
— А ты не знаешь?
— Ты же сказала не лезть к тебе в мысли. Я стараюсь вести себя примерно.
— Почему-то мне кажется, что для тебя это понятие растяжимое. Я содрогаюсь при мысли о том, сколько седых волос ты прибавил милой леди Анне.
Кендрик снова заулыбался.
— Моя мать считала меня идеальным ребенком. Это отец кричал на меня, когда я совершал очередную шалость.
Женевьева повернулась к нему лицом. О, она обожала проводить с ним утро! Ей и вставать-то совсем не хотелось.
— Расскажи мне еще, — попросила она.
— Список моих проступков очень длинный.
— Я скажу, когда мне наскучит.
Кендрик подпер подбородок рукой.
— Ну что же, — начал он с серьезным видом, — конечно, ты думаешь, что я был любознательным ребенком…
— Бедокуром, — уточнила она.
— Очень разумным…
— Несносным сорванцом…
— Предприимчивым…
— Бедная твоя матушка, — засмеялась Женевьева.
— Она считала меня очаровательным, — сказал в свою защиту Кендрик. — Она вовсе не огорчилась, когда я разобрал на части первый разводной мост, чтобы посмотреть, как он устроен.
Женевьева от удивления раскрыла рот.
— Это невозможно! Как тебе это удалось?
— Я сделал это ночью, — гордо сообщил Кендрик. — Мне повезло, что никто из наших врагов об это не знал, иначе сейчас рядом с тобой не было бы такого симпатичного рыцаря.
Она пропустила мимо ушей его похвальбу.
— А что сделал твой отец?
— Похвалил меня за любознательность, а потом заорал на меня так, что я чуть не оглох. В тот раз я отделался легким испугом. Когда же я чуть не разрушил кузницу, было похоже, что он не прочь меня выпороть…
