Соня Сэнь - Кошки не плачут
— Эльфом меня называют близкие друзья, — тихо сказал вампир и нарочито медленным движением протянул мне руку — понял, что мне не понравились его трюки с перемещением. — Меня зовут Эжен, мадемуазель.
Эжен. Имя такое же легкое, воздушно-кружевное, как и он сам. Поколебавшись, я все же вложила свои пальцы в его прохладную ладонь.
— Шеба.
— Рад знакомству, Шеба. — прежде чем я успела ему помешать, он наклонил голову и коснулся губами моей ладони. Настоящий джентльмен, чтоб его! Я поспешно отдернула руку, борясь с желанием потереть кожу, горевшую в месте поцелуя. Этот жест меня на самом деле испугал.
Бирюзовые глаза смеялись. Кажется, мой испуг позабавил Эжена.
— Не делайте так больше. — холодно посоветовала ему я и внутренне удивилась тому, что обратилась к вампиру на «вы». Язык почему-то не поворачивался ляпнуть что-нибудь колкое. Эжен выглядел и вел себя как истинный джентльмен, и меня даже не интересовало, было ли то искусно замаскированное притворство. В конце концов, все мы выбираем себе те или иные маски.
— Это мастер «Вампа», — пояснил Лолли, и я отметила, что рядом с Эженом он держится просто и непринужденно. Это говорило в пользу белокурого красавчика.
— Ясно.
— У вас изумительный цвет волос, Шеба. — Эжен протянул было руку, словно намереваясь коснуться моей косы, но я нахмурилась, и рука немедленно убралась. — Золото и осенний багрянец. Очень удачное сочетание цвета волос и глаз, надо отметить. Потрясающе! Я бы хотел нарисовать ваш портрет…
— О чем это он? — я посмотрела мимо Эжена на Лолли. Тот пожал плечами:
— Эльф — художник, и очень хороший. Его картины висят в «Двух Городах» и многих музеях.
Я вспомнила мастерски выполненный портрет Лорда Ночного Города. Да, таланта беловолосому вампиру явно не занимать.
— Я не хочу, чтобы вы меня рисовали. Лолли, — я повернулась к мальчишке, кивнула: — Мы позже продолжим наш разговор. До скорого.
Я развернулась и быстрым шагом двинулась из переулка, но успела услышать тихий голос Эжена, ласковым ветерком погладившим меня по спине:
— Воистину кошачья грация…
И дьявол меня побери, если я не покраснела.
Глава 8
— Прекрасно выглядишь, малыш.
Я вздохнула. Во-первых, то, во что я вырядилась ради Вика, доводило меня чуть ли не до бешенства, а, во-вторых, слово «малыш» возглавляло список наиболее нелюбимых мною слов. И с первым, и со вторым приходилось мириться. Позволяла же я, в конце концов, Арку звать себя «деткой». Любому другому парню за подобные словечки полагалось проделать брешь в зубах, но только не этим двоим.
Мы с Виком сидели за столиком в ресторане «Купидон» (от одного названия сводит челюсть), и если полукровка смотрел на меня, то я злобно пялилась на собственные коленки, едва прикрытые шелком легкого платья. Рэй пришлось чуть ли не силой запихивать меня в этот наряд. Изумрудно-зеленый, под цвет глаз, очень простой и в то же время элегантный. Атласная лента в тон схватывала мои слегка завитые локоны на затылке, а шею украшал изящный кулон — дымчато-зеленый «кошачий глаз». Тончайшие чулки, замшевые туфли-лодочки и маленькая сумочка, в которой с трудом уместился мобильник, довершали все это безобразие. Господи, дай мне терпения, и прямо сейчас!
«Купидон» занимал весь шестнадцатый этаж одной из высоток в центре, и застекленные стены не скрывали изумительной панорамы вечернего города. Там, за окнами, алый шар солнца купался в крови заката. Весь мир полыхал. И было это столь же прекрасно, сколь и жутко.
Я повернула голову и взглянула на Вика. Как всегда, спокоен. Как всегда, красив. Черный бархатный пиджак, рубашка невообразимого золотисто-зеленого цвета с широким воротом. На все наши свидания он так тщательно подбирал гардероб, что мне было почти стыдно за себя. Впрочем, затянутым в кожаный мотоциклетный комбинезон, растрепанным и небритым он мне тоже нравился, и, быть может, даже больше, чем во всех этих щегольских тряпках. Дорогих, надо заметить, тряпках. Да и рестораны, в которые меня водил Вик, явно относились к разряду фешенебельных. Я никогда не интересовалась у полукровки, каким способом он зарабатывает себе на жизнь, раз может позволить себе подобную роскошь, — просто не считала нужным. Он был ученым, неплохо разбирался в медицине и, возможно, делал деньги именно на этом. Не все ли мне равно? С другой стороны, если мы собираемся продолжать наши отношения, мне, должно быть, следует больше интересоваться его жизнью. Его всегда окружала аура таинственности, и, возможно, это в свое время меня в нем и привлекло, но… Порой меня не покидала мысль, что Вик — мой добрый, сильный, ласковый Вик — вовсе не тот, за кого себя выдает или кем кажется. Впрочем, и у меня есть свои тайны — тайны темные, нелицеприятные, о которых я бы не хотела рассказывать даже ему. И дело было вовсе не в доверии, нет.
Я посмотрела поверх плеча Вика в огромное прямоугольное зеркало на ближайшей от нас стене, ловя взглядом свое отражение. У миниатюрной рыжей куклы, затянутой в шелковый кокон платья, на веках, скулах и в вырезе декольте мерцали золотистые блестки. Лак того же оттенка украшал мои отнюдь не женственные, слишком короткие ногти. На этом настояла Рэй — и, пожалуй, блестки эти были единственным, что по-настоящему нравилось мне в моем облике. Золотистое мерцание подчеркивало яркий цвет зеленых глаз и платья, одновременно усиливая естественный оттенок моих волос. Пожалуй, мастерица Рэй и из обезьяны бы сделала «Мисс Вселенную».
— Ты сегодня похожа на сказочную фею, — Вик подпер щеку ладонью и скользнул по моему лицу теплым взглядом — словно погладил. Я улыбнулась.
— Ты совсем не ешь, — с укором заметил он, кивнув на мою тарелку. — Может, все-таки заказать тебе мяса?
Я вздохнула, заставив себя отрицательно качнуть головой. Пищевые пристрастия Вика оказались для меня большим, и, надо сказать, не слишком приятным, сюрпризом. Вервольф-полукровка был… вегетарианцем. Звучит невероятно — почти так же, как вампир-вегетарианец — но это так. Отказавшись от мяса — в любом его виде — Вик словно бросил вызов собственной природе. Он пытался сдерживать в себе зверя, и это я могла понять, но сильно сомневалась, стоит ли цель подобной жертвы. Вик опасался, что одни лишь лекарства не сумеют полностью подавлять в нем волчьи инстинкты, агрессию хищника. На мой взгляд, все эти опасения были просто чушью. В Вике не было ни грамма того, что принято считать агрессивностью — в отличие от Анж. Вот кому бы не повредила строгая вегетарианская диета!
Поскольку я без мяса свою жизнь просто не представляла, проблема оказалась достаточно серьезной. Чтобы поддержать Вика, на всех наших свиданиях я честно лопала овощные салаты, и только дома позволяла себе набрасываться на любимые бифштексы и куриные крылышки. Такое положение дел меня, в общем-то, устраивало, но иногда я начинала задумываться, смогли бы мы с Виком ладить, если бы жили под одной крышей. Пожалуй, пришлось бы купить два холодильника — для него и для меня. Мой, конечно, был бы доверху набит замороженными полуфабрикатами и банками с пивом, а его — листьями салата, морковкой и бутылками с минеральной водой. М-да…
