Филис Каст - Богиня легенды
— Да. Но я, зная это, был очень осторожен. Я не хотел причинить ей боли и страданий.
— Тогда почему ты шарахнулся от меня?
— Шарахнулся?..
— Почему ты остановился?
— Разве ты не понимаешь? Я потерял власть над своим телом. Я хотел взять тебя. Я хотел тебя изнасиловать.
— Вот как? Да ведь я и хотела быть изнасилованной.
Артур уставился на нее во все глаза.
— Но я мог причинить тебе боль и горе. Я однажды сделал это с женщиной. Я не смогу с этим жить.
— Я выгляжу испуганной?
— Нет, Изабель, но это потому, что ты не знаешь, какую боль приходится вытерпеть женщине в первый раз.
Черта с два она не знала. Брайан Гордон был таким же неуклюжим и бестолковым, как Артур в первый раз. И — да, черт побери, это было больно. Но она это пережила. И довольно быстро, надо сказать.
— Можешь быть со мной таким же осторожным и мягким, как с Гиневрой.
— Не могу.
— Почему это?
— Потому что с Гиневрой я полностью владел собой. Я учел свой первый опыт с Элизабет. К тому же Гиневра была такой хрупкой… настоящее произведение искусства! С ней легко было стать осторожным.
— Я знаю, что не похожа на хрупкое произведение искусства, хотя не стоит сейчас рассуждать о том, насколько ты мог меня обидеть таким сравнением. Просто… объясни, в чем разница?
— Я уже сказал тебе, Изабель… с тобой я теряю голову. Ни одну женщину я не желал так, как тебя. Даже когда был юнцом, когда меня переполняла похоть, такого желания я не испытывал.
Изабель хотелось закричать во все горло. Артур был джентльменом и мягким человеком. Но ее пылающему телу было на это наплевать.
И в то же время ее по-настоящему обрадовало, что он так страстно ее желал. Почему же не сказать ему, что она давно не девственница? Что у нее было немало любовников за прошедшие годы? Боже праведный, да в ее возрасте странно было бы оставаться наивной и неопытной!
Однако подходящий момент ускользнул, колебания обошлись ей дорого. Замечательно. Если она теперь сболтнет, что весьма и весьма знакома с тем, что можно было бы назвать упражнениями в постели, это будет выглядеть как хитрость. А может, и разгневает короля, потому что она не сказала ему правды сразу, в нужный момент.
Изабель встала, чувствуя себя полностью разгромленной.
— Спасибо тебе за честность, Артур. Мне только хочется, чтобы я поступила так же, когда ты спрашивал.
Он тоже поднялся.
— Что ты имеешь в виду?
Она была не в силах посмотреть ему в глаза.
— Сейчас это не имеет значения.
Он протянул руку и взял ее за подбородок, заставив поднять голову и посмотреть ему в лицо.
— Для меня это как раз имеет огромное значение. В конце концов, Изабель, правда — это все, что у нас есть.
Ох черт, можно ли чувствовать себя хуже? Вся ее жизнь в этом новом мире началась со лжи и будет ложью…
— Можем мы поговорить об этом в другой раз? Прямо сейчас я истощена, и, надо сказать, совсем не так, как надеялась. Но я должна многое сделать до ужина, нужно приниматься за дела.
Ей показалось, что король смотрел на нее целую вечность, потом коротко, резко кивнул.
— Хорошо, в другой раз. У меня тоже хватает обязанностей. Я сегодня не тренировался с мечом и луком, а я должен делать это обязательно, если не хочу стать толстым и ленивым. Возможно, сегодня вечером?
Изабель нервно хихикнула. Ей подумалось, что Артуру понадобилась бы целая вечность полной лени, чтобы набрать хотя бы фунт лишнего веса или утратить силу мышц. Его тело было потрясающе натренированным, от шеи до кончиков пальцев на ногах.
— Да, возможно. Посмотрим.
— Но ведь я увижу тебя за вечерней трапезой?
— Конечно. Я никогда не упускаю возможности поесть.
Король хмыкнул. Он обхватил ладонями ее голову и впился губами в рот. Ее гормоны, которые только-только начали возвращаться в состояние покоя, мгновенно ожили, как будто их подстегнуло ударом тока.
Артур целовал ее так, как никто из ее прежних мужчин. Его губы были крепкими и уверенными, они требовательно завладевали ее губами, изучая их, его язык как будто исследовал их вкус… Но Артур не пытался добраться языком аж до самого ее горла, как делали многие мужчины, он лишь дразнил ее, играл с нею, доводя до безумия…
Наконец король оторвался от ее губ, но прижался лбом ко лбу Изабель.
— Ох, Изабель… Твой вкус, твой запах… это почти невозможно вынести! — прошептал он.
— Ох, могу сказать то же самое, — откликнулась она.
— До вечера?
— До вечера.
Король отступил назад, хотя ему не хотелось этого делать. Его взгляд скользнул по всему телу Изабель, с головы до ног.
— Поверь мне, Изабель, тебе нечего стесняться. Ты прекрасна!
Артур хотел пройти мимо нее к двери, но Изабель коснулась его руки, и он остановился и оглянулся.
— Да?
— Ты тоже прекрасен.
Король усмехнулся.
— Это тебе кажется. Ты могла бы увидеть множество шрамов на этом теле. Я ведь немало сражался, Изабель.
Хотя мысль о том, что его могли ранить, вызывала содрогание, она все же понимала, что такова жизнь в этом мире. А потом она вспомнила об Афганистане и Куртисе и подумала, что жестокости хватает во всех временах, только форма проявления разная. И ей отчаянно захотелось как можно скорее изучить все шрамы Артура до единого. Если, конечно, ей это когда-нибудь вообще удастся сделать.
Изабель следом за королем подошла к двери.
— Артур? Когда у нас в следующий раз появится возможность поговорить, обещаю рассказать тебе всю правду. Потому что ты прав. В конце концов, это все, что у нас есть.
Король улыбнулся.
— Буду ждать с нетерпением. Твоя жизнь бесконечно интересна, Изабель.
Если бы только он знал…
— Ладно, до вечера, — сказал он с легким поклоном.
— Да. Будь поосторожнее. Упражнения с мечом не для неженок.
Артур рассмеялся.
— Не знаю, кто такие неженки, но вполне могу представить.
Король отодвинул задвижку и распахнул дверь.
Улыбки мгновенно угасли.
— Мордред? — произнес король.
Самодовольный ублюдок оттолкнулся от стены напротив двери.
— Отец… Графиня… Я уж боялся, что не увижу вас весь день.
Король Артур прекрасно понимал, что первым желанием Изабель было броситься на его сына и выцарапать ему глаза. Поэтому он поспешил перегородить ей дорогу, чтобы избежать несчастья.
— Ты хочешь что-то обсудить со мной, Мордред? — спросил он, — Тебе стоило только постучать в дверь.
— О, обсудить нужно множество вещей, — ответил тот. — А теперь и еще кое-что добавилось. Пойдем куда-нибудь…
