Джуд Деверо - Навеки
– Помнишь, я сказала «святые угодники», когда ты сообщил, что твой дедушка – знахарь?
– Да.
– Во вчерашнем сне, и это был не обыкновенный сон, кое-кто пытался мне кое-что объяснить. Мужчина, которого мы видели в подвале…
– Девлин-перевертыш.
– Ну, да. Он показал мне твоего сына, и я почувствовала в этом ребенке огромную силу.
Я уставился на Дарси во все глаза. Мой мальчик какой-то мутант? Если она и «услышала» меня, то не подала вида.
– Кажется, у него особенная сила, как у моей дочери и племяшки. Девочки владеют телекинезом.
Озвучивать вопрос не потребовалось.
– Малышки могут перемещать вещи взглядом. Конечно, они пока маленькие, и дело ограничивается игрушечными мишками да мячиками, но когда-нибудь…
И снова паранормал, который не должен иметь место в нашем мире. Пришлось отвернуться, чтобы Дарси не увидела, как я перекрестился.
– Так или иначе, полагаю, у твоего сына особая сила. Девлин превратился из ребенка в какого-то человека из библейских времен. Тот шел среди больных и увечных. Я тогда не поняла увиденное, но когда ты сказал, что твой дедушка – целитель…
Она замолкла, желая, чтобы я сам закончил ее мысль.
– Думаешь, мой сын унаследовал дар исцеления?
– Возможно.
Я смотрел в ночную тьму и прикидывал, как такой дар может раскурочить жизнь ребенку. Если малыш будет таиться, то воспримет свою способность как что-то плохое и грязное, что необходимо скрывать. А если проговорится о своем даре, то его будут избегать. Бедняга даже не сможет поиграть в бейсбол, потому что родители других детей не захотят, чтобы рядом с их чадами крутился чудик-экстрасенс.
Появятся скептики и прихлебатели. Люди, которые захотят испытать его, и манипуляторы, желающие нажиться на его способностях.
– А знаешь... – вздохнула Дарси через некоторое время. – Мне кажется, малыш сам не хочет, чтобы его нашли. Наверное, он уже понимает, что его стремятся использовать. Скорее всего, он со своей матерью где-то прячется. Мальчик рядом, я чувствую это, просто не знаю где именно.
Я допил ликер, обмозговывая ее слова.
– В двухстах милях отсюда? В Восточной Месопотамии?
– Нет. Гораздо ближе. Я вот что подумала: если у твоего дедушки тот же самый талант, что и у твоего сына, то, возможно, он даст нам зацепку, где искать ребенка.
– Может ли Дельфия держать мальчишку здесь, в этом доме? Вдруг он прямо у нас под носом. В четверг ожидается особый гость. Не окажется ли он…?
– Мальчиком-целителем? Нет, вряд ли. Судя по моим ощущениям, ребенок находится в своего рода тюрьме, но не пойму, сам ли он создал себе узилище или это сделал кто-то другой. Давай баиньки.
– Да! – выпалил я с таким воодушевлением, что Дарси рассмеялась.
Был уже поздний час, и, когда я встал, то понял, что утомился намного сильнее, чем ожидал. Еще пару минут мы договаривались об аренде машины на завтра и об отговорке для Дельфии и Нарциссы, а затем пожелали друг другу спокойной ночи. Я еще немного постоял на веранде, провожая взглядом Дарси. На сей раз она заранее зафиксировала дверной замок и блокировала систему сигнализации и поэтому без проблем вошла в особняк.
Я с улыбкой вернулся в спальню. Хорошо-то как, словно я протолкнул вторую «Прокламацию об освобождении рабов». Но в то же время не оставляла тревога за сына. Забравшись в кровать, я снова гадал, что же удастся выяснить при встрече с дедушкой. Как только я закрыл глаза и улегся поудобнее, меня накрыло одиночество – катастрофически не хватало четырех рабынь. Красотки улетучились, и звенящая пустота комнаты эхом вторила моим тоскливым вздохам.
«Завтра, – подумал я, засыпая. – Завтра позвоню Аланне».
Глава 11 – ДАРСИ
Следующим утром, проснувшись, я какое-то время лежала в постели и размышляла. Линк начинал мне нравиться. Он притворялся трусом, но, судя по моим наблюдениям, ничего не пугался. К тому же, был легок на подъем и всегда готов попробовать что-то новенькое. И смешил меня своими периодическими заигрываниями. Похоже, он на самом деле был не прочь завалиться со мной в постель и хорошенько покувыркаться, но я-то знала, что между нами невозможно сколь-нибудь длительных отношений. Я вызывала у Линка благоговейный трепет. Дотрагиваясь до него, я чувствовала, как он задается вопросом: на что еще я способна? Могу ли обеспечить ему роль, которая принесет «Оскара»? Могу ли наложить заклятие на фильм, чтобы кассовые сборы побили все рекорды?
Нет, для Линка я была слишком необыкновенной, чтобы между нами возникло что-либо большее, чем дружба. Единственным человеком, знающим о моих умениях и при этом ни секунды не задумывающимся о том, как использовать мой дар в каких-то личных целях, был мой муж Адам. Адам любил меня такой, какая я есть, а мои необычные способности значили для него не больше, чем умение разговаривать на иностранном языке. Так же, как иной мужчина сказал бы «Моя жена свободно говорит по-французски», мой муж мог бы сообщить «Моя жена умеет убивать людей силой мысли».
В те драгоценные времена, когда мы с Адамом были вместе, я поддразнивала его, сравнивая себя с ведьмочкой Самантой из старого телесериала «Моя жена меня приворожила», супруг которой постоянно стремился превратить свою спутницу жизни в «нормальную». «И ему это всегда выходило боком», – как-то напомнил Адам, целуя меня в нос.
Адам никогда не пытался воспользоваться моим даром. Мы однажды очень серьезно поругались – редчайший случай – когда он неудачно инвестировал значительную сумму и я спросила, не поможет ли, если я «посмотрю», как переломить ситуацию. Муж ужасно разозлился, а я не сразу поняла причину его ярости. Ведьма, похитившая Адама, когда он был ребенком, – та самая злыдня, которую я убила, – использовала Зеркало, чтобы предвидеть колебания рынка акций и, зная будущую конъюнктуру, зарабатывать деньги. Адама рассердила одна только мысль о том, чтобы использовать сверхъестественные силы для личного обогащения.
Вот работу на ФБР Адам считал должным применением моих способностей и даже оставался рядом, когда я просматривала очередные доставленные папки. Он оказывал поддержку, если вдруг я прикасалась к чему-нибудь слишком ужасному и невыносимому. Изредка увидев, как с ребенком творили всякие мерзости, я сильно расстраивалась, и тогда Адам относил меня в постель и заставлял отдохнуть. Если отчаяние не отпускало, Адам самозабвенно любил меня, пока ужасные образы не исчезали.
После завтрака мы с Линком залезли во взятую напрокат машину. Снаружи лил дождь, и я никак не могла перестать думать о муже. Пришлось закрыть глаза, чтобы сдержать слезы, готовые вот-вот покатиться по щекам.
