Яду, светлейший? - Ольга Викторовна Романовская
– Лис – старый магический символ.
– Понятно, та гостиница только для магов?
И наш расчудесный заказчик-убивец тоже волшебник. То-то Линас снова хмурился!
– Что-то вроде того, – уклончиво ответил инквизитор и, бросив взгляд на солнечные часы над аркой ворот, поторопил: – Ректор уходит ровно в пять, ждать нас не станет.
Внутри университета царила прохлада. Толстые стены надежно защищали его от жара даже в самое пекло. Пахло мхом, немного затхлостью и лавандой. Последней засадили клумбы вдоль дорожек. По словам Линаса, где-то имелся экспериментальный сад:
– Там всякие молодильные яблоки, мандрагора и прочее для алхимиков.
У меня загорелись глаза. Вот бы хотя бы на пять минут!.. Загорелись и потухли, потому как мы свернули к центральной башне. Вряд ли сад разбили на ее плоской крыше.
На поверку, башня оказалась не совсем башней, а зданием причудливой формы, с разным количеством этажей, лесенкой уводивших взгляд к небесам. Возведено оно было из кирпича, зато башня из известняка.
– Нам на самый верх.
Отчего-то не сомневалась. Где еще сидеть ректору?
Пыхтя, одну за другой преодолевала ступеньки. Поход к ректору – двойное наказание для студентов, пока найдешь, сто раз раскаешься. По сторонам тоже смотреть не забывала, подмечала памятные доски, портреты великих магов прошлого. Женщин среди них не было. В голову закрались сомнения:
– Сюда принимают только мужчин?
– Решили сменить специализацию? – со смешком отозвался Линас.
Он взбирался по лестнице бодрее меня, обогнал почти на целый пролет.
– Да, подумываю стать вашей коллегой.
– Увы, инквизиторы только мужчины, а вот на лечебный и алхимический факультет принимают женщин. Если повезет, станете придворным лекарем.
Скорчила гримасу. Как всегда, одни склянки!
Наконец казавшийся бесконечным подъем завершился.
Отдышавшись, шмыгнула вслед за Линасом в высокие двустворчатые двери. За ними оказалась приемная, да какая! На ее фоне приемная инквизитора в Колзии – кладовка.
Среди цветов, лепнины и прикрытого чехлом неизвестного музыкального инструмента заправляла фея. Точно молодильными яблоками увлекалась. Не первой юности, по глазам видно, развороту плеч, уверенной посадке головы, но хороша! Ни единой морщинки, кожа гладкая, светится изнутри. Может, моя коллега? Когда останемся чаевничать, расспрошу.
– Добрый день! – с легким поклоном поздоровался Линас, будто он не колзийский инквизитор, а студент первого курса.
– Уже вечер, – с улыбкой поправила секретарша. – Вы записаны?
– Монсеньор Гризе должен был предупредить вас. Я Линас Клавел…
– Ах, теперь я вас узнала, светлейший! Простите, память иногда подводит.
Секретарша поднялась и направилась к двери в соседнюю комнату. На ней красовалась устрашающая латунная табличка «Ректор».
– Сейчас доложу. Вроде, монсеньор еще не ушел. Может, чаю?
Обернувшись, она вопросительно глянула на Линаса.
– Чуть позже. И позаботьтесь о моей спутнице. Она первый раз в столице…
– Невеста?
Цепкий взгляд женщины пробежала по мне, ощупав не хуже таможенника.
Линас неопределенно повел плечами. Как хотите, так и понимайте.
Зато я была многословнее:
– Невеста. Вот ехали на юбилей к батюшке Линаса, по дороге решили сюда заскочить.
– О-о-о! – Брови секретарши поползли вверх. – Поздравляю! Не думала, что вы так рано…
– Я тоже, – скривился Линас, но тут же взял себя в руки, вспомнил о нашей игре. – Но встретил Аурелию, влюбился. Браки заключаются на небесах, верно, дорогая?
Послала ему воздушный поцелуй и, сочтя свою миссию выполненной, уселась на стул: сомневаюсь, что мужчины пригласят присутствовать при разговоре. Ошиблась – ректор изъявил желание со мной познакомиться. Как с ведьмой, а не как с невестой.
– Здравствуйте… монсеньор.
Чуть замешкавшись, таки вспомнила заумное обращение, под стать владельцу кабинета. Им оказался очень высокий, выше Линаса на добрую голову, мужчина с мышиного цвета волосами, в которых поселилась седина. Каждая черточка лица, даже худоба твердили о том, что он аристократ с утробы Первоматери. Идеально накрахмаленный, без единого залома льняной костюм, белоснежная рубашка, запонки, перстни – к такому можно запросто и «ваше величество» обратиться.
Серые, с крапинками цвета корицы глаза с любопытством уставились на меня.
Невольно одернула юбку и нерешительно отвела ногу в сторону: делать реверанс или нет? Понятия не имею, как у них тут положено, но я бы предпочла сохранить равновесие и достоинство.
– Добрый вечер.
Голос низкий, но приятный. И наверняка громогласный, когда он гневался.
– Проходите, присаживайтесь… – Ректор указал на стул. – К сожалению, не знаю вашего имени…
– Со мной можно не церемониться, я всего лишь деревенская ведьма.
Кончики ушей пылали: не привыкла я к подобному вежливому обхождению.
– Для меня нет разницы, столичная вы или городская. Или в вашей волости принято хамить гостям?
Теперь горели уже щеки.
– Нет. Не думаю, – промямлила я, смутно понимая, что говорю.
Ректору понадобилось от силы пара минут, чтобы уложить меня на лопатки. Сломлена, на все согласна, даже сесть рядом с ним.
– Вы менталист? – наконец осенило меня.
Должна же найтись причина его сногсшибательного обаяния. Не инкуб же он в самом деле!
– Немного. – Ректор пленительно улыбнулся, заставив засомневаться в своей человеческой сути. – Я универсал. А вы? Какова ваша специализация?
Низко опустив голову, шумно вдохнула.
Надежда поступить в университет рассыпалась как карточный домик. Тут все особенные, а я, кого удивят мои травки да заговоры?
– Аурелия светлая ведьма, – ответил за меня Линас. – Тоже универсал. Особенно хорошо ей удаются пограничные с алхимией снадобья.
– Похвально!
И ректор потерял ко мне всякий интерес.
– Так о чем вы хотели посоветоваться?
Он бросил взгляд на часы, намекая, что пора бы переходить к сути.
– Видите ли… – Линас явно колебался, тянул время. – Мои подозрения могут оказаться смехотворными, но… Словом, кто еще пользуется печаткой с лисицей? Может, у кого-то из старинных семейств схожий герб?
– Кто еще, кроме Верховного инквизитора, вы хотите сказать? – усмехнулся ректор и потянулся к графину с водой.
Сделав глоток, он продолжил:
– Не знаю, во что вы ввязались, то дело скверное!
– То есть больше никто, только он?
Линас плотно сжал губы. Пальцы его напряглись, голова чуть подалась вперед. В отличие от меня, он не сидел, а стоял возле занятной крутящейся штуки с изображением морей и суши.
– Печать с лисой – традиционная печать Верховного инквизитора. По наследству она не передается.
– То есть в теории, – ухватился за его мысль Линас, – предшественник нынешнего инквизитора мог сделать слепок?
– Или кто-то из его подчиненных. Что у вас там случилось, Клавел, это как-то связано с ней?
Ректор кивнул на меня. Тут уж я обиделась:
– Почему, как неприятности, так сразу ведьма!
– Но зачем-то Клавел взял вас с собой.
По губам ректора блуждала лукавая улыбка. Волшебство спало, его аура больше не подавляла, поэтому улыбочку хотелось стереть.
– Оставьте ваши намеки! –
