Александра Турлякова - Мирон сын Мирона
Аэлла помолчала.
— А если я не хочу быть твоей женой? — посмотрела в упор.
— Я знаю, и король это знает, он знает, что я убил твоих родных, но ему всё равно. Ты должна подчиниться, по его словам, его не интересует твоё мнение. Он, наоборот, считает, что ты будешь благодарна ему — он возвращает тебе земли отца, замок, а титул даже повышает…
— Но я не хочу так! — она резко повысила голос. — Я не хочу за тебя замуж!
Идвар помолчал.
— У нас нет выбора…
— У нас? — она поразилась, вскинув брови.
— У нас, — подтвердил он.
— Это ты привык подчиняться королю, он прикажет, и ты сделаешь, даже то, что претит тебе, я не буду… Я в церкви скажу, что не желаю… Он не имеет права, заставлять меня…
— У нас не спрашивают в церкви невест, желают ли они выйти замуж, об этом спрашивают при помолвке, а в церкви за невесту отвечает отец, он передаёт её мужу…
— А-а-х… — вздохнула Аэлла, качая головой. Он назвался не зря её отцом… — Что у вас за порядки… — ругнулась она сквозь зубы и вдруг качнулась на слабеющих ногах, быстро села на широкую кровать. Идвар скользнул к ней, скрипнув высокими кожаными сапогами, сел рядом.
— Что случилось?
Она долго молчала, борясь с приступом тошноты. Он должен знать, раз такой расклад, раз всё равно она будет женой его. Пусть знает, раз судьба складывается так… Она шепнула, глядя исподлобья через бровь:
— У меня будет ребёнок…
Идвар оторопел от изумления. Что за жизнь настала? Все норовят удивить его, и каждый всё больше и больше. Отец, она… Кто следующий?
— Что?..
— Я беременна, — она заговорила быстро, словно непутёвому ребёнку объясняла, — у нас будет ребёнок, Идвар, наш ребёнок… Твой и мой… — повернула лицо к нему, глядя прямо в глаза. Плечи Идвара поникли, он шепнул:
— Доигрались…
— Уже третий месяц скоро закончится… Объясни своему отцу, он не позволит тебе на мне жениться… Позор для рода… Он родится через шесть месяцев после самой быстрой свадьбы… Кому ты докажешь потом, что он твой? — она так и глядела в упор в его глаза, он был так близко, и даже за руку держал.
— О чём ты говоришь, Аэлла, милая?.. — Идвар притянул её ладонь к губам, быстро целовал дрожащие пальцы. — Он — мой! Мой! Какая мне разница, когда он родится… Мне всё равно…
Аэлла вытянула руку, поджала губы:
— Тогда я сама ему скажу…
— Не смей! — он резко шепнул через стиснутые зубы. — Никто не поверит тебе, особенно король! Он ничего не будет выяснять, он просто казнит тебя, и его… — замер на миг, горя глазами, — …вместе с тобой… Моего ребёнка… Нашего ребёнка… Аэлла, милая, хочешь я на колени перед тобой встану? Хочешь? — быстро скользнул на пол перед ней, глядел снизу с тоской и скорбью. — Но не убивай его, пожалуйста… Я не прошу простить меня, но он… он-то нив чём не виноват… После свадьбы мы уедем в Райрон, там кому какое дело… Прошу тебя, любимая… — он ткнулся лбом в её колено, шепча с горячностью, с отчаянием:- Это только свадьба, она ни к чему не обязывает… Позволь ему родиться… моему сыну… — замолчал, закрыв глаза, и Аэлла осторожно подняла тяжёлую ладонь, положила её на голову Идвара, и пальцы утонули в пышных волосах.
— Я не знаю…
Она уронила руку вдоль бедра, тихо дышала через распахнутые губы. Закрыла глаза, мучительно стискивая зубы. Она ведь любит его, она первого его в своей жизни полюбила, ему отдалась, и любит сейчас, хотя есть, за что его и ненавидеть. Он — причина смерти её родных, но он отец её ребёнка, того, что живёт у неё под сердцем. Одних он убил, другому жизнь дал… Но ведь свадьба не обязывает её ни к чему, она совсем не означает прощения.
* * * * *
Аэлла долго ждала, глядя в тёмные глаза маленького старого библиотекаря, пока он понимал, что ей от него надо. Глядел в ответ с сомнением, поджимая тонкие губы, и щёки его серебрились седой щетиной.
— Да, конечно, мы ведём такие записи, но чужим мы их не даём, — отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
— Я не чужая! — Аэлла повысила голос, и библиотекарь медленно обернулся, не скрывая раздражения.
— История Мирополя вас не касается.
— Ещё как касается! Я хочу увидеть хронику последних тридцати лет, — она глядела сурово, твёрдо, может, только поэтому библиотекарь опустил глаза. — И я не чужая! Я — невеста вашего Мирона… Стану невесткой вашему нынешнему королю и будущему — тоже. И с вашими книгами я не сделаю ничего, не беспокойтесь, а если сомневаетесь, можете стоять рядом, пока я буду читать.
Библиотекарь еле-еле скрыл удивление, но согласно кивнул головой, приглашая за собой.
— Пойдёмте…
Огромная пергаментная книга занимала четверть стола и была прикована к стене на цепь. Библиотекарь отомкнул замочек, закрывающий тяжёлую деревянную обложку, украшенную серебром.
— Здесь записи за последние сто пятьдесят лет, ещё со времени правления короля Оддара II Справедливого. Записи ведутся и сейчас. Первоначально авторы не так подробно вели их, как это делается сейчас, зато какие орнаменты и миниатюры делали… — довольно прищёлкнул языком. В нём чувствовался человек дела, тот, кто находится на своём месте, и душа у него болела за то, что было дорого ему.
— Меня интересуют последние тридцать лет, но я посмотрю ваши миниатюры, — подняла голову к библиотекарю, стоявшему рядом. — Не бойтесь, я умею обращаться с книгами.
Старик покачал головой, а в глазах выражение, будто отдавал самое дорогое, отошёл.
Первые миниатюры Аэлла рассматривала подробно, читала в тексте пояснения, продвигалась медленно, пока не поняла, что так может просидеть над хрониками до утра, и не доберётся до того, что её интересовало. Перекинула сразу целую пачку тяжёлых плотных листов, ещё, и ещё. Вот, нашла.
Записи были, в самом деле, подробными, но она выхватывала только то, что ей надо было или то, что хоть как-то касалось.
Король Эдуор III, отец нынешнего короля, не отличался сильным здоровьем с детства, поэтому умер довольно молодым, оставив на сыновей управление огромным государством. Майнору Эдуору было всего двадцать лет, отец успел женить его на графине Южного Дарна, заключив несколько договоров о хлебных поставках… Об этом Аэлла уже знала, Мирополь закупал дешёвый хлеб в Южном Дарне. Это был династический брак. Нанния говорила об этом, нынешний король увидел свою невесту только на свадьбе. Вряд ли он испытывал к ней сильно уж трепетные чувства.
У прежнего короля было ещё два сына. Первый, Мирон по рождению, был младше Майнора всего на год, они были погодками, росли вместе, отец не выделял наследника, и даже часто говорил: "У меня два Майнора!" Хроники описывали Мирона смелым, смышлёным и очень активным мальчиком. Аэлла запомнила его имя — Уард… Младший сын короля в хрониках описывался мало.
