Кофейня на краю звёздного неба - Элиса Лисовская
— Рейган, — постучала я в дверь, — давай я тебе помогу?
— Входи, — ответил Рейган.
Я открыла дверь и замерла на пороге. Комната Рейгана сияла чистотой. Ни пылинки, ни соринки. Книги аккуратно расставлены на полках, одежда висит в шкафу, кровать идеально заправлена. Создавалось впечатление, что здесь и не живут вовсе, а комната служит выставочным образцом идеального порядка.
— Эм… — немного смущенно протянула я. — Кажется, моя помощь тебе не требуется.
— Я люблю порядок, — пояснил он глядя на мое удивленное лиц. — И стараюсь поддерживать его постоянно.
Я невольно улыбнулась. Контраст между нашими комнатами, как и между нами самими, был разительным. Я — творческая, немного рассеянная, он — собранный, педантичный. И все же, несмотря на эти различия, между нами определенно пробегала искра. Внезапно резкий звон колокольчика, висевшего над входной дверью, прервал наше неловкое молчание. Это означало, что в кофейню пожаловал гость. Мы с Рейганом переглянулись. Кто бы это мог быть в столь поздний час? Любопытство гнало нас вниз, навстречу неизвестности.
Глава 13.Музыка и ведьмы
На пороге стояла девушка с яркими вишнево-красными волосами, в черной рубашке и обтягивающих лосинах. Ее лицо было заплаканным, глаза опухшими. Она выглядела потерянной и испуганной. Пока Рейган жестом приглашал ее войти, я поспешила на кухню. Нужно было предложить гостье что-нибудь успокаивающее. Я быстро сварила ароматный кофе, добавила немного корицы и, вернувшись в зал, поставила чашку перед девушкой.
— Спасибо, — прошептала она, сделав небольшой глоток. Ее руки дрожали.
— Что случилось? — мягко спросил я.
Девушка еще раз всхлипнула, прежде чем начать свой рассказ:
— Меня зовут Сонета — голос ее дрожал. — И я, кажется, натворила ужасную вещь. Когда-то я играла на калимбе — ее пальцы нервно сжимали чашку. — Влюбленные, услышав мою мелодию, понимали, что им суждено быть вместе. Говорили, у меня дар Но однажды я увидела юношу и влюбилась. Я начала играть для него, но он, он не мог меня видеть. Ему не был сужден никто. Он слышал только мелодию и попытался перенести ее в реальность. Он, он повторил ее но время шло, а его сердце не находило покоя. Мелодия она продолжала звучать у него в голове. Музыка. Мой дар превратился в наваждение в проклятие Он он сходит с ума
Глядя на дрожащие руки Сонеты, сжимающие чашку, я почувствовала, как во мне поднимается волна сочувствия. Этот страх перед неизвестностью, сковывающий её, был почти осязаем. Нужно было действовать.
— Сонета, — начала я мягко, — давай попробуем разобраться. Ты винишь себя в том, что случилось с юношей. Но ты ведь не могла предвидеть такой реакции, правда?
— Но это из-за моей музыки из-за моего дара — подняв на меня заплаканные глаза, ответила Сонета.
Это слишком тяжело, когда человек винит себя в деяниях другого, одну вещь, которую следует запомнить нам всем и вещь, которую запомнила когда-то я. Это то, что действия других нам не подвластны, мы не можем контролировать и отвечать за чужие поступки. Мы не можем настаивать на принятии решения другого человека, единственное, что мы может это посоветовать, это помочь. Сонета в данной ситуации просто играла и пользовалась свои даром, она не виновата в том, что у юноши просто нет пока предназначенной ему. Но этого хватит для того чтобы девочка винила себя до конца жизни
— Твой дар — это как голос, Сонета, — продолжила я, стараясь говорить как можно убедительнее. — Он может петь колыбельную или кричать. Сам по себе голос не виноват. Важно, что ты им говоришь. Ты хотела причинить ему боль?
— Нет! Конечно, нет! — Сонета замотала головой, и свежие слезы потекли по ее щекам.
— Вот видишь. Ты не виновата в том, как он воспринял твою музыку. Но мы можем попытаться понять, почему он отреагировал именно так.
Этот вопрос повис в воздухе. Почему? Что такого произошло в жизни этого юноши, что сделало его настолько восприимчивым к музыке Сонеты?
— Ты знаешь о нем что-нибудь? — спросила я. — Его имя, где он живет, чем занимается?
— Я я видела его всего несколько раз. Он всегда сидел один в парке под старым дубом Кажется, его зовут Кай— задумавшись, и, нахмурив брови, произнесла Сонета.
— Кай, — повторила я задумчиво. — Парк старый дуб. Это уже что-то. Рейган, — обратилась я к другу, — Как думаешь, мы сможем его найти?
— Не думаю, но никто не мешает попробовать и попытаться найти его.
— Отлично! — Я ободряюще улыбнулась Сонете. — Мы найдем его, Сонета. И вместе поможем ему.
На следующий день мы с Рейганом отправились в парк. Мы расспрашивали посетителей, показывали фотографию Сонеты — вдруг кто-то узнает Кая. Описание — юноша, часто сидит один под старым дубом — оказалось полезным. Одна пожилая женщина, кормившая голубей, вспомнила его.
— Ах, да, — сказала она, качая головой. — Бедный мальчик. Всегда такой грустный. Кажется, он живет где-то на окраине города, в старом доме с черепичной крышей
Описание было скудным, но это было лучше, чем ничего. Мы с Рейганом отправились на окраину, начав поиски дома с черепичной крышей. Понимали, что это иголка в стоге сена, но сдаваться не собирались. Судьба Кая, а значит, и спокойствие Сонеты, теперь зависели от нас.
После долгих поисков, когда надежда уже почти покидала нас, мы, наконец, нашли этот дом — небольшой, обветшалый, с покосившейся черепичной крышей. Видела, как Сонета нервничает — её руки дрожали. Рейган осторожно постучал. Через несколько минут нам открыл молодой человек с потухшим взглядом и темными кругами под глазами. Это был Кай. Его вид подтвердил опасения Сонеты. Он выглядел совершенно измученным, словно не спал несколько дней. Его глаза, когда-то, вероятно, полные жизни, теперь были пустыми и бездонными.
— Кай? — неуверенно произнесла Сонета.
Юноша вздрогнул, услышав свое имя, и посмотрел на нее. В его взгляде промелькнуло узнавание, смешанное со страхом. Он отступил назад, словно хотел захлопнуть дверь.
— Подожди! — воскликнула Сонета, сделав шаг вперед. — Я я хочу помочь тебе.
Кай колебался. Рейган мягко положил руку ему на плечо.
— Мы не желаем тебе зла, — сказал он спокойно. — Сонета хочет исправить то, что, как она считает, сделала с тобой.
Наконец, Кай впустил нас в дом. Внутри было так же
