Абордаж - Лолита Лопез
Миско стоял у входа в комнату тестирования и наблюдал через окно, как Андро проходил исследование мозговых показателей. В течение четырех дней он находился в безопасном режиме. Физически он был в полном порядке, за исключением того, что похудел на двадцать три фунта. Набрать вес не проблема, поскольку Андро уничтожал высоко питательные блюда, поставляемые персоналом больницы.
На ментальном же уровне у Андро проявлялись несколько странных симптомов. Его вербальные ответы запаздывали, и ему часто было сложно вспомнить правильные слова для ответа или заменял их похожими по звучанию. Невролог поставил диагноз аномическая афазия (прим. пер. Аномическая афазия — это языковое расстройство, которое приводит к проблемам с называнием предметов при разговоре и письме. Повреждение головного мозга, вызванное инсультом, травмой или опухолями, может привести к аномической афазии. Аномическая афазия имеет несколько других названий, таких как аномия, амнестическая афазия и аномическая дисфазия. Людям с этим речевым расстройством часто кажется, что слова вертятся у них на кончике языка. В остальном они могут говорить бегло и грамматически правильно. У них могут возникнуть особые проблемы с существительными и глаголами.) и заверил, что ее можно вылечить либо старыми методами лечения, либо заменить у Андро аппаратное обеспечение.
Но сперва Сара потребовала, чтобы техники и врачи составили карту каждого отдельного участка мозга Андро. Ей хотелось получить визуальное изображение каждого синопсиса, кровяного сосуда, процессорного соединения и аппаратного импланта. Андро спорил с ней из-за потерянного времени, но она и думать не хотела об операции с его мозгом, пока не получит всю картину. Сказать, что Андро это не слишком волновало было бы преуменьшением.
Рядом с ним хихикнул Бранко, и Миско повернулся, чтобы посмотреть, что его так рассмешило.
— Ты?.. — он не закончил мысль, отвесив вместо этого Бранко оплеуху. — Хватит его снимать!
— Ой! — Бранко резко вскрикнул, потирая затылок. — Зануда.
— Как бы ты себя чувствовал, оказавшись на его месте?
— Мне было бы смешно, если бы Андро заснял момент, когда я веду себя словно марионетка, и наложил бы на запись цирковую музыку, — абсолютно искренне ответил Бранко.
— Ты просто невероятен, — пробормотал Миско. — Сотри это.
— Нет.
— Бран!
— Миско? — Аяна, одна из помощниц Сары, осторожно позвала его из дверей.
Не закончив с Бранко, он предупреждающе взглянул на брата. прежде чем отвернуться от окна тестовой комнаты.
— Да?
— Ты нужен Саре в ПСОСИ. Сейчас, — добавила она.
У него свело внутренности. Его Сара отвлекает его от брата, значит, у нее есть новости о Камиле. Бранко протянул руку и сжал его плечо. Миско кивнул, поблагодарив за молчаливую поддержку, и вышел из комнаты.
Аяна ничего не говорила, когда они вышли из больницы и направились к зданию ПСОСИ. Он не выпытывал у нее информацию. Она была не из тех. кто разглашает информацию без особого разрешения Сары. По правде говоря, он был рад об этом не спрашивать. Если новости плохие, он не хотел узнать о них открыто. Лучше услышать их от Сары в месте, где он смог бы уединиться, чтобы справиться с этим.
Когда он вошел в главную комнату ПСОСИ, то обнаружил там Сару и ближайших членов ее команды. Руки Сары находились поверх стола с данными, над которым она наклонилась, низко свесив голову и дрожа всем телом. Он замер, осознав, что она плачет. Все присутствующие избегали его взгляда, и сердце у него в груди заколотилось. Нет. Нет. Нет. Нет.
Обретя голос, он хрипло произнес:
— Камила мертва.
Сара подняла голову. Слезы стекали по ее лицу, во взгляде застыла боль. С трудом вдохнув, она покачала головой.
— Нет, еще не умерла.
Секундное облегчение, которое он испытал, затмилось второй частью ее фразы. Сара подозвала его, вытирая лицо рукавом темной рубашки. Она прочистила горло.
— Можете оставить нас одних, пожалуйста?
Комната опустела, а он стоял, не шевелясь, его сердце бешено колотилось, а нутро сводило от ужаса. Когда они, наконец, остались одни, он сказал:
— Расскажи.
— Мой связной на Кирсе отправил зашифрованное сообщение. Из-за расстояния и количества прокси-номеров, которые нам пришлось использовать, произошла задержка.
— И?
— Вчера утром Кэмми встретилась с Шуем во дворце. За дружеской беседой, — с горькой усмешкой сказала Сара. — После состоялась пресс-конференция.
Миско тяжело сглотнул.
— И?
— И…
Сара постучала пальцем по сенсорному экрану на столе с данными и вывела на экран запись с Кирса.
На экране появилось смазливое лицо императора. Скуластый говнюк стоял за своей богато украшенной трибуной и что-то бубнил об угрозе от киборгов и необходимости расширения военных полномочий.
— Как долго это будет продолжаться? — прорычал Миско. — Его голос мне на нервы действует.
— Да, мне тоже, — сказала Сара и провела пальцем по кадру, чтобы перемотать вперед. Замедлив движение, продолжила воспроизведение. — Вот тут-то все и идет по наклонной.
Камера развернулась, в кадре появилась Камила. Его сердце воспарило и болезненно заныло при виде нее. Даже сквозь хорошо наложенный макияж и искусно уложенные волосы было видно, что она измождена. Взгляд потускнел, а на лице не осталось и намека на озорство. Кроваво-красная ткань сшитого на заказ платья облегала ее, подчеркивая изгибы. Он не мог не обратить внимания на то, что ее платье, туфли и украшения были в тон логотипа "Гражданского неповиновения".
— Выйдя в этом Кэмми дала императору толстый намек на то, что он может идти на хрен, — заметила Сара, словно прочитав его мысли. — У нее ни капли здравого рассудка.
— Что за игру она затеяла? — он сжал пальцы в кулаки. — Неужели так и не перестала быть столь упрямой и такой вздорной?
— Нет, — Сара грустно улыбнулась. — В тот день, когда она этому научится, это будет уже не наша Кэмми.
— Пока мы продолжаем бороться с киборгами-террористами и их пособниками, нам нужно сохранять бдительность, — бормотал император Шуй. — Мы должны быть бдительны, чтобы не впустить врага в нашу среду. Среди нас есть те, кто жаждут власти и готовы пойти на все, чтобы получить ее. Некоторые хотят устроить анархию, потрясти общество, что позволит им поставить крест на всем, что мы считаем правильным, нравственным и справедливым. А еще, — со вздохом произнес, — есть те, кто стал жертвой манипуляций.
Когда Шуй взглянул в сторону Камилы, у Миско перехватило дыхание. Камила стояла на трибуне, стараясь не выражать эмоций, не понимая, что ей грозит смертельная опасность.
— Те, кто был развращен ложью и психологической тактикой киборгов, — продолжал Шуй, — представляют для нас наибольшую опасность. Те, кто воспылал глубокими чувствами, кто отчаянно хочет помочь нуждающимся. Киборги это знают и будут выбирать среди нас самых слабых, чтобы добиться своего.
За трибуной вспыхнул экран, на
