Sexбомба - Федор Галич
— Ну, уж, нет! — возбуждённо запыхтел Кирилл. — Трахать такую бабу по телефону — это кощунственное расточительство.
И, подхватив обнажённую Лару на руки, унёс её в спальню.
Три тысячи шестьсот восьмидесятый день счастья
— Сын, когда вы уже с Ларой, наконец-то, родите мне внуков? Сколько можно ждать? Тебе уже сорок лет! Посмотри на себя, у тебя скоро голова вся поседеет, а головка «расслабится», — возмущалась по видеосвязи мама Кирилла, брызгая слюной в монитор компьютера. — Нахрена ты завёл в доме игуану, собаку, кота и павлина? Ты что — «Бременский музыкант»?Почему ты разводишь животных и не заводишь детей? Надо мной все коллеги угорают и «за спиной» называют меня матерью кастрированного Маугли. И почему Лара мне так долго не звонит? Вы поссорились?
— Мам, я не хотел тебе пока говорить и расстраивать тебя нашим с Ларой расставанием, но ты звонишь мне каждый день и сама вынуждаешь меня в этом признаться, — стыдливо уводя взгляд в сторону, трагично произнёс Кирилл и тяжело вздохнул.
— Как расстались? — всплеснула руками, мама Кирилла, и её глаз нервно задёргался.
— Молча. По-тихому. Без скандалов, без истерик. Приехал грузовик, погрузил вещи Лары и увёз её в новую жизнь, — поэтично, будто на литературном вечере, произнёс Кирилл, отрешённо смотря куда-то вдаль. Затем, помолчав несколько секунд, он перевёл грустный взгляд на маму и уточнил: — Кажется, к Брэду Питту. Хотя, я не уверен, что именно к нему, но точно к какому-то голливудскому актёру.
— Что ты врёшь! — завопила мать Кирилла, вплотную подсев к монитору компьютера. — Лара святой, очень верный и принципиальный человек! Она никогда бы не опустилась до измены! Сознавайся, мерзкое чудовище! Это ты виноват в вашем разрыве?
— Ладно, ладно. Раскусила. Сознаюсь, — не стал перечить матери воспитанный сын и виновато опустил голову. — Это я разрушил наши с ней отношения.
Мама Кирилла ахнула и, закрыв ладошкой рот, побледнев, облокотилась на спинку стула.
— Кирилл, ты стал педиком?
— Нет, мам, — попытался успокоить сильно встревоженную мать, Кирилл, но она его перебила.
— А других причин, по которым вы могли бы расстаться, не существует! Я давно заметила, что после переезда в Америку, ты стал слишком толерантен к окружающим.
— Тебе показалось, — строго ответил Кирилл, услышав в свой адрес обидные обвинения.
— Не спорь со мной, выродок! — захрипели компьютерные колонки, не справляясь с децибелами, вылетающими изо рта истеричной женщины. — Нормальные мужики не заводят игуан и павлинов, а заводят бычков и куриц во дворе. У настоящих мужиков, у которых есть яйца, появляются дети, а у которых нет яиц, появляются припудренные «друзья». Твоя мать — нормальная женщина, и ей с педерастами говорить не о чем. Поэтому, даже и не вздумай знакомить меня со своим хахалем и, пока не вернёшь обратно Лару, мне больше не звони.
— Подожди, подожди! — энергично замахал руками Кирилл перед встроенной в монитор компьютера видеокамерой. — Не отключайся! Я скажу тебе правду.
— У тебя есть одна минута, — процедила сквозь зубы, мама Кирилла и, тяжело дыша носом, нахмурила брови.
— На самом деле, мы расстались из-за моей работы. Она просто поглотила меня целиком. Я перестал хотеть Лару как женщину. Мы стали мало общаться, так как во время бесед я не слушал свою женщину, а думал только о работе. Соответственно, и о ребёнке мне было подумать некогда. Моими «детьми» стали мои проекты, а Лара превратилась из «принцессы» в Золушку, в простую домработницу, ухаживающую за компьютерным гением. Я не захотел портить ей жизнь и нашёл в себе силы закончить нашу десятилетнюю историю любви. Поверь мне, мама, я пытался ради Лары бросить работу, кардинально сменить сферу деятельности и навсегда забыть о своём призвании, но у меня ничего не вышло. Я стал раздражительным, нервным, стал срываться на Лару по всяким пустякам. В общем, вместе со сменой деятельности у нас пропала и семейная идиллия. Так что, прости меня мама, что я не оправдал твоих надежд, но, видимо, придётся тебе завести ещё одного щенка и назвать его «внучка». «Внук»-то у тебя уже есть, — умышленно перевёл разговор на собак, Кирилл, стараясь отвлечь маму от печальных новостей.
— Этот «внук», по собачьим меркам, уже глубокий старик, а мне хочется нянчиться с малышом, — слабым голосом, разочарованно сообщила о своём несбыточном желании мама Кирилла, глядя в экран «потухшим» взглядом.
— Вот и заведи себе молоденькую сучку, — подбодрил поникшую женщину непутёвый сын, намекая, что в жизни есть много кого, о ком можно заботиться и с кем можно понянчиться.
— Ну, нафиг! У меня от лая одного-то пса в ушах звенит. А от двух я вообще оглохну, — наотрез отказалась мама Кирилла заводить вместо внуков собак и, стерев с глаз навернувшиеся слёзы, с уважением посмотрела на свою кровиночку. — Ты меня, сын, тоже прости. За то, что педиком тебя назвала и посчитала тебя таким же, как и все мужики, эгоистичным козлом. А ты у меня оказался настоящим, благородным РЫЦАРЕМ, обрекшим себя на одиночество, ради счастья ДАМЫ своего сердца. Моя душа опустошается от отсутствия внуков, но, в то же время, переполняется гордостью от того, что у меня есть такой хороший и мужественный сын.
— Спасибо мама, за добрые слова. И давай, уже, закроем эту тему. Хорошо? — предложил Кирилл, делая страдальческое лицо.
— Да-да, я понимаю, тебе сейчас и так нелегко, а я тебе ещё и соль на рану сыплю, — опомнилась мама Кирилла и участливо поинтересовалась: — Ну, рассказывай, как у тебя дела на работе?
— А вот на работе у меня, мама, всё благополучно складывается, — поднял вверх большой палец Кирилл и скромно добавил: — Вот, на днях, переводят в Вашингтон. Буду теперь на военное ведомство работать.
— А к военным-то тебя каким ветром занесло? Ты ведь даже в Российской армии не служил, — удивилась мама Кирилла, сморщив подбородок.
— Да это всё после того произошло, как я придумал компьютерную программу, способную автоматически переводить «язык» животных, птиц и рыб — на человеческий язык. Этой программой заинтересовались спецслужбы и попросили меня помочь зоологам найти общий язык с дельфинами и китами, чтобы использовать их как сборщиков разведывательной информации, — вкратце «обрисовал» Кирилл маме сложившуюся ситуацию, связанную с его переездом в Вашингтон.
— Так ты теперь работаешь в Пента…, — хотела было произнести название этого ведомства догадливая женщина, но её сын ей
