Бренда Джойс - Темное искушение
У нее была склонность действовать опрометчиво, без предусмотрительности.
— Мне также очень жаль, что я обозвала тебя. Я не имела это в виду, просто иногда ты меня бесишь.
— Нет, ты имела в виду именно это. И не из-за гнева. Я пугаю тебя, — сказал он напрямик.
Клэр ошеломленно посмотрела ему в глаза. Он был прав. Она именно это имела в виду, когда назвала его болваном, но он, очевидно, достаточно самоуверенный, чтобы не беспокоиться об этом. И да, он пугал ее, очень. Он пугал ее, потому что был таким сексуальным и таким могучим, что она не знала, что делать с собой и со своим сердцем, когда она рядом с ним.
Он улыбнулся ей. Улыбка была теплой, а не хитрой или обещающей. Соблазнительной она тоже не была. Но это не важно, было слишком поздно. Новый вид близости возник меж ними, и она не хотела этого. Они вместе участвовали в сражении, вместе делили постель, не нужно им никакой эмоциональной связи. Это опасно. Да и невозможно. Восхищаться им можно. Любить нельзя.
— Ты слишком много думаешь.
Он сжал ее руку, разворачивая к себе лицом. Клэр затаила дыхание.
— Да, это т-так, — запнулась она, желание растопило ее как мед. Ее влечение к нему — проблема, и она не собирается усложнять ее никакими чувствами, даже дружбой.
— Я лучше пойду, — начала она нервно. Вот только уйти от него, последнее, что она действительно хотела сейчас сделать.
— Я никогда не встречал такой женщины, как ты, Клэр, — сказал он тихо.
Она помолчала в напряженной тишине.
— Не надо! — она с трудом улыбнулась. — Не усложняй ничего. Ненавижу слова! — она вспыхнула, ведь слова были ее жизнью. — Если хочешь соблазнить меня, не надо признаваться в чувствах. Мы оба знаем, к чему может привести простой обольстительный взгляд. — Она заколебалась. — Заниматься лю… я имею в виду, одно дело — делить постель, дружба — другое. Думаю, нам не следует объединять их, никогда.
— Но ты была другом для мужчин, которых любила, — сказал скептически Малкольм.
— Черт возьми, — закричала она. — Не лезь в мои личные дела!
— Я хочу понять тебя, девушка. И мы оба знаем, что станем любовниками, это всего лишь вопрос времени.
Она резко втянула воздух.
— Это нечестно. Помни, я собираюсь домой, надеюсь, раньше, чем позже. Ты поклялся в этом.
Он улыбнулся.
— При чем тут твое возращение домой, к тому, чтобы мы стали любовниками. Ты хочешь меня, и не отрицай этого. Я хочу тебя. Сейчас возникли некоторые осложнения, но я надеюсь, они скоро исчезнут. И, возможно, ты не будешь так стремиться домой, когда проведешь целую ночь в моей постели.
Он самоуверенно улыбнулся.
— Я сказала тебе, — отвечала она, совсем разгорячившись. — Я не могу отдать тебе свое тело без моей любви.
Он опустил ресницы, а затем медленно взглянул на нее.
— Ты даже не попытаешься?
— Нет! — выпалила она, вся дрожа.
— А если я скажу, что не против твоей любви?
Ее глаза расширились. Как она могла хоть на минуту забыть, что он высокомерный, средневековый болван?
— Я не позволю отшвырнуть себя как Гленну из-за твоей деспотической прихоти!
— Разве я сказал, что я отшвырну тебя?
Она замерла.
Он зорко наблюдал за ней.
— Я дал тебе слово, что отправлю домой, когда будет безопасно. И я сдержу его.
Клэр с трудом могла дышать.
— Но?
Его глаза вспыхнули, но он не отвел взгляд. Он прошептал:
— Но тебе не нужно будет возвращаться, если ты не захочешь этого.
— Что это значит? Это приглашение? Или ты полагаешь, что я буду так сражена наповал твоим мастерством в постели, или так влюблюсь в человека, которого никогда не пойму, что решу остаться в пятнадцатом веке? Ни за что, Малкольм! Ни в коем чертовом случае!
Его лицо оставалось суровым, взгляд полон ужасной решимости.
— Тебе нравится здесь, — сказал он мягко. — И я тебе нравлюсь. Я не отрицаю, ты мне тоже нравишься. Ты надеешься бороться со мной, девушка, но я не буду бороться с тобой.
Клэр в смятении покачала головой.
— Я всего лишь пришла сюда извиниться. Это была плохая мысль. Зачем ты так делаешь?
— Потому что когда настанет время, может быть, ты не захочешь покинуть Данрок или меня.
За обедом они оба хранили молчание. Малкольм жадно ел, явно не обеспокоенный их беседой, в то время как Клэр, не глядя ему в глаза, заставляла себя подкрепиться. Она была потрясена, но и рада тоже, что этот разговор состоялся. Она ошибалась, хоть на миг полагая, что между ними могло быть какое-либо понимание или плотская связь, и менее всего эмоциональная связь. Его высокомерие ошеломляло. Конечно, она собирается домой! Она покинет его в тот момент, когда будет безопасно это сделать. А пока, больше не будет ни секса, ни даже поцелуев, черт побери, ничего! И она не собирается вести интимные беседы с этим мужчиной. Дружба тоже плохая идея, как и что-либо еще, но она и не думала, что это вообще возможно. Нет, не тогда, когда он так уверен, что вскружил ей голову, и она до смерти хочет большего. Не тогда, когда он так уверен в том, что она захочет остаться с ним в этом унылом времени.
Наконец Малкольм отодвинул свою тарелку, и снова наполнил свой и ее бокал. Он весь вечер наполнял ее бокал. Ее это не волновало, ведь она знала, как надо пить вино, и отказывалась взглянуть на него и поблагодарить. Она не доверяла самой себе и боялась смотреть ему в глаза, он наверняка заворожит ее в тот момент, как она глянет.
Внезапно, после двадцати минут молчания, он заговорил:
— Я знаю, что ты устала и уже поздно. Но у нас есть что обсудить.
У нее не было выбора, и Клэр с опаской взглянула на него. О, да, она знала, чего он хотел.
— Прошлая ночь была ошибкой, — даже говоря это, она чувствовала, как горят ее щеки и трепещет плоть. Вот оно. Тот момент, о котором она так беспокоилась и ждала. Момент, когда он посмотрит на нее, очарует и возьмет в свою постель.
Но его реакция была неожиданной. Он выглядел удивленным.
— Я не хочу говорить о прошлой ночи.
Она смутилась.
— Не хочешь?
Он властно скрестил руки на груди.
— После вчерашней ночи, я доверяю себе меньше, чем когда-либо, — сказал он твердо.
Клэр заметила, что слегка замедленно соображает. Все-таки, она была немного навеселе.
Его серые глаза расплавились в серебро.
— Не смотри на меня с таким желанием, девушка. Я бы доставил тебе удовольствие, — добавил он мягко, — если бы сейчас был день. Но сейчас ярко светит луна, и я захочу войти в тебя. Я захочу гораздо большего, чем твое тело.
Клэр чуть не сомлела от желания, жаром горевшего под лейне и юбками. Упасть в обморок, или кончить.
