Самая приличная ведьма - Анна Викторовна Батлук
— Госпожа Беллингслаузе, — как-то тихо сказал Ригерлаш. — Вы не ушиблись?
— Что? — промурлыкала я, слабо понимая, о чем идет речь. — Нет, все хорошо.
Мгновение промедления, за которое исчез этот загадочный вкус безопасности, и мужчина отодвинул меня как можно дальше от своего драгоценного тела.
— Значит, вы можете идти самостоятельно, а не прижиматься ко мне, — обычным своим скучающим тоном сказал Ригерлаш. Я чуть не вспыхнула от злости и смущения, чтобы скрыть это, отвернулась и схватила котелок. Теперь было чем прикрываться от насмешливого взгляда офицера. Ригерлаш щелкнул пальцами, и карета тронулась с места.
— А языком вы уже не в состоянии пользоваться? — съязвила я. Мужчина пожал плечами.
— Языком я владею в совершенстве, — я отчего-то покраснела. — А мой кучер глухонемой. Идемте.
Свое недовольство я выразила неприкрытым цоканьем и развернулась вслед за офицером, который сошел с дороги и двинулся прямо на поле. Все бы ничего, но вот шагал он к часовне, у которой совсем недавно погибла женщина. Я застонала, полностью уверившись, что живой отсюда не вернусь. Все пазлы сложились в один миг: умирают люди, ненавидящие ведьм, вполне возможно, что они решили выйти из этого кружка по интересам, который точно возглавляет невозможный Ригерлаш; полиция бездействует, и немудрено, если главный вредитель из их числа, а с помощью глухонемого кучера можно отвезти жертву в любое место, он и слова не скажет.
— Вы идете? — Ригерлаш обернулся, и тут же в лоб ему прилетел мой котелок.
Глава 12
К сожалению, офицер сознание не потерял, пошатнулся, но остался стоять на двух ногах, ошарашенно при этом на меня взирая. Я замахнулась еще раз, но опустить котелок не успела — Ригерлаш отскочил в сторону.
— Сумасшедшая!
— Зато живая! — согласилась я и взмахнула рукой, выбрасывая вперед облако силы. Не так много у меня возможностей — голова даже закружилась от перенапряжения, а эта зараза еще и увернуться успела. Немудрено, офицер-то явно тренированнее ведьмы будет.
— Напала на офицера при исполнении!
Я даже восхитилась такой наглостью. Это ж он людей убивает, а прикрывается исполнением. Энергетического запаса было мало, но из последних сил попросила землю помочь. Под ногой у Ригерлаша появилась небольшая ямка, и он споткнулся. Я воспользовалась моментом и бросилась к городу. Рассчитывала добежать хотя бы до дороги, но плашмя упала раньше, спеленутая каким-то хитрым заклинанием.
Я заворочалась, закричала, попыталась ползти как гусеница, но тщетно. От беспомощности хотелось плакать, а от чумных мыслей о близкой смерти становилось плохо. Ко всему этому, падая, я, наверное, расцарапала коленку.
Ригерлаш подошел и присел рядом так, чтобы находиться в поле моего зрения. Пришлось повернуть голову и взглянуть на него, чтобы умирать с достоинством, а не уткнувшись носом в траву.
— Может быть, вы объясните, что происходит? — Ригерлаш потер лоб, на котором заметна была синеватая шишка. Не слишком большая, но все равно приятно.
— Объяснить? Я тебе объясню, убийца проклятый! Думаешь, сдамся без боя? Нет, нет и еще раз нет. Все заметят, что у тебя теперь рог посреди лба! Все догадаются, что ты сделал. Учти, я всем рассказала, с кем ушла.
Ригерлаш терпеливо выслушал мои выкрики, кивая в ответ на каждое слово, и как только я замолкла, выдохнувшись, спросил:
— А можно, чтобы и я догадался?
— Еще и ерничает, — я попыталась плюнуть, но не получилось, только слюной подбородок измазала. — Скольких ты уже убил? Сколько ведьм загубил?
— Судя по всему, сейчас будет первая.
— И последняя!
Ригерлаш ничего не ответил. Лег вдруг рядом со мной на траву и забросил руки за голову. Я настороженно взирала на него и тоже молчала. В принципе, если забыть, что рядом убийца, а я связана заклинанием, хорошо лежим. Травка мягкая, птички поют, солнышко не припекает.
— Вас перевернуть? — любезно спросил Ригерлаш. Я подумала и решила, что лежа на спине будет удобнее отбиваться. Да и на голубое небо напоследок хотелось бы посмотреть.
— Будьте добры, — мой голос был так же любезен.
Офицер перевернул меня и опять лег рядом. Я же смотрела в небо и как-то не ощущала никакого трепета перед последним вздохом. Напротив, вспомнила, что Тиль останется одна, Уго сразу же изгонят из картины, и жалко их так стало, в носу засвербило, слезы набежали на глаза.
— Вы там плачете что ли? — Ригерлаш привстал, заглядывая мне в лицо. — Избили меня, а плачете вы. Госпожа Беллингслаузе, вы попросту невозможны. Что вообще происходит?
— Вы убьете меня, — я старалась не всхлипывать. — Уго изгоните, а десятая Тиль останется одна.
— Так! — рявкнул Ригерлаш. — Быстро объясните, с чего вы взяли, что вас кто-то собрался убить?
Мне терять уже было нечего, и потому я изложила офицеру все свои умозаключения. Проговаривала их вслух, и какими-то… несущественными они мне стали казаться. Да еще и выражение лица у Ригерлаша стало издевательским, так что заканчивала я свое повествование в полной уверенности, что являюсь дурой.
— Да уж, госпожа Беллингслаузе, в чем меня только не обвиняли, но такого еще не было. Вам удалось стать первой. Извините, конечно, что не оправдал ожиданий, но я не создавал никакого кружка, не убивал всех этих людей и тем более не собирался вредить вам. Хотя очень хотелось, не скрою.
— Тогда развяжите меня.
— А приступ буйства уже прошел?
— Прошел, — недовольно ответила я. Ригерлаш махнул рукой, пробурчал заклинание, и я смогла шевелиться. Села, обхватила колени руками и уставилась на часовню вдалеке, на офицера старалась не смотреть, ибо стыдно было не передать как. На коленке и впрямь оказалась ссадина, а подходящего для излечения зелья не было.
— Как докажете, что не вы убийца?
— У меня имеется алиби на каждое. Причем одно из них обеспечили вы — госпожу Дандендроф убили в тот момент, когда я нянчил вас, спящую из-за заклинания Кромберга.
— Точно, — я поморщилась от досады. — Как я могла забыть?
— Но я считаю, что должен рассказать вам подробности происходящего, иначе наше сотрудничество будет затруднительно.
И Ригерлаш задумчиво потер лоб, словно намекая, какие конкретно мои действия могут помешать сотрудничеству с полицией.
Кружок в Велтоне действительно был. И хоть назывался он не «Против ведьм», но все члены его ратовали за улучшение нравственного облика горожан. Собирали заседания, обсуждали, что они могут сделать для того, чтобы мужчины не употребляли алкоголь, а женшины…
