Джанин Фрост - Дважды соблазненный
Рациональная реакция, учитывая, что Влад был не обычным солдатом, наемником, военачальником, или кем-либо еще, с кем мог сравнить его мой отец. Во многих отношениях он был кусочком истории дикого прошлого среди нас, но у меня был лишь один на это ответ. В то же время это было последним, что хотел бы услышать мой отец, но это была правда.
– Я тоже не вижу ничего другого, смотря на него.
Затем я встала, заполненная новой решимостью. Влад думал, что я любила выдуманную версию его, потому что не могла справиться с настоящим Дракулой? Я хотела доказать ему – и своему внутреннему ненавистному голосу – что он был не прав.
– Спокойной ночи, Папа. Мне нужно кое-что сделать.
Я убедилась, что мысленно пела самую раздражающую песню, которую могла придумать, на тот случай если Влад вернулся. То, что я собиралась сделать, было рискованно, но, когда моя жизнь не была рискованной? Кроме того, в последние два раза, когда я пользовалась своими силами, у меня было кровотечение из носа. Но сегодня я выпила крови Влада, так что дальнейшая опасность снизилась. Короче говоря, сейчас или никогда.
Дойдя до первого этажа, я обошла столовую, библиотеку, зимний сад и комнату, которую я обычно избегала. Комнату оружия, как я ее называла.
Эта комната была на втором месте после подземелья, которое содержало кровавые сувениры. Она была наполнена: кольчугой, доспехами, мечами, длинными изогнутыми ножами, молотками, щитами, копьями, арбалетами, и шипами, большинство из которых были с вмятинами, пятнами и другими доказательствами их использования. Даже находясь рядом с ними, я ощущала покалывания своей правой руки, словно сущности в этих объектах тянулись ко мне.
В последний раз, когда я была здесь, я держала свою руку поближе к себе, поскольку не хотела знать ужасных историй, содержащихся в этих предметах. Первым, чего я коснулась было длинное копье.
Я подняла свое копье с криком, чтобы поддержать тысячи солдат стоявших позади меня. Получится или нет, но мы скорее умрем, чем позволим Валахии быть завоеванной. Затем я направила свою лошадь на крутой холм, услышав грохот копыт, мои люди последовали за мной…
Этот образ исчез, и я пошла к следующему предмету – щиту, касаясь эмблемы дракона выбитого на металле.
Туча стрел окрасила небо. Я подняла щит и приготовилась, ожидая, выживу я или умру. Как только мой щит прекратил содрогаться, я встала, срезая стрелы, торчащие из него, грубым ударом своего меча. Затем я усмехнулась, несмотря на кровь, струящуюся по моему лбу. Я все еще не умерла…
Мое сердце начало вторить эху боя, но я не собиралась останавливаться. Я прикоснулась к злу – ища следующим молоток.
Я сидела на своем троне, не проявляя никаких признаков гнева, охватившего меня. Мехмед думал взбесить меня, выбрав трех моих бывших тюремщиков, чтобы те сопроводили его посланника. Он ошибся.
– Ваше благочестие не соизволит снять ваши тюрбаны в моем присутствии? – повторила я. Затем я улыбнулась своим мучителям детства. – Позвольте тогда мне помочь вам в том, чтобы они всегда были при вас. Схватить их.
Мои охранники захватили посланников, а я достала молоток и несколько длинных гвоздей. Затем мой гнев охватила холодная решимость, и я прибила тюрбаны к их головам. После того, как третий безжизненно упал на пол, я отбросила кровавый молоток к ужасу посланника.
– Вот мой ответ на условия султана.
Я выскальзывала из воспоминаний лишь для того, чтобы переходить к другим, быстрее, чем я успевала замечать, что прикасалась к следующему предмету. Мои видения расплывались с каждым сменяющимся образом из прошлого, и переходов в настоящее. Затем я увидела женщину с пышными каштановыми волосами, но когда я попыталась увидеть ее лицо, она стала размытой. Затем она ушла, когда я коснулась чего-то другого, чтобы увидеть все то, с чем, как думал Влад, я не могла справиться.
Фантомная боль и эмоций разрывали меня с каждым новым предметом, наплывая так быстро и сильно, что я начала терять связь с тем, что было реальным. Я больше не была женщиной проверяющей чувства к своему бывшему любовнику.
Я была Владиславом Басарабом Дракулой, чей отец своим адским политическим решением лишил свободы своего мальчика, затем став постарше, я боролась в войне, после войны следила за тем, чтобы моя страна оставалась свободной, только лишь для того, чтобы быть преданной своей знатью, церковью и даже своим собственным братом. Затем меня обратили в вампира, сделали вдовцом женщины, избегавшей меня за мои поступки, и заключили в тюрьму к Михаилу Шилагаю, вампиру, который стремился править Валахии через меня. Предательство, боль и смерть были моими постоянными спутниками, но я не позволяла себе сломаться. Я хотела использовать их, чтобы сломать своих врагов.
– Лейла!
Как будто издалека, я услышала голос Влада. Чувствовала, как он схватил меня, но я не могла его видеть. Мое зрение заменилось красной пеленой.
Влад еще раз назвал мое имя, но его голос стал еще тише. Вскоре я не могла слышать или чувствовать его. Хорошо.
Не могу его видеть, потому что заснула?
Что-то налили мне в горло, и сознание стало возвращаться. Через красный туман, я разглядела лицо Влада.
Почувствовала, как его сильные руки обхватили меня, в то время как его запястье было прижато к моему рту.
– Лейла, ты меня слышишь? – спросил он, отодвигая запястье, чтобы я смогла ответить.
Я моргнула, но красная дымка не оставила мое зрение. Затем я протянула ему предмет, который все еще сжимала в своей руке, смутно заметив, что это была древняя на вид корона.
– Ты не прав, – прошептала я. – Я люблю реального тебя.
Если Влад и ответил, я этого не услышала. Всплеск головокружения сопровождался ослепительной болью взорвавшейся в моей голове, и затем я больше ничего не чувствовала.
Глава 23
Я спала так, что могла слышать некоторые фрагменты из того, что происходило вокруг меня, но я была слишком слаба, чтобы хоть как-то на это отреагировать? За прошедшие ближайшие несколько часов, я оставалась в этом странном полубессознательном состоянии, слушая фрагменты голосов Гретхен, моего отца, Влада, и даже Марти. По большей части они ругались, но как только все стало столь ясным, я снова впала в забвение. Когда я вернулась обратно, я остро ощутила две вещи: запах крови и звук барабанов.
Между этим запахом и раздражающим бу-бум, бу-бум, я никак не могла уснуть, что было отстой, поскольку я очень устала. С большой неохотой, я открыла глаза, увидев яркую, нечеткую белизну с серебряными ветвями надо мной.
