Неглавная героиня (СИ) - Ских Рина

Но Юань Шуай, уже обретший обратно свое хваленое хладнокровие, лишь поморщился на такое предложение.

— Не хочу давать дополнительную пищу для сплетен. Тем более что разговор как раз касается моего последнего визита к тебе. Послушай, что-то произошло тогда… — Он запнулся, подбирая слова.

— Ты тоже это почувствовал, да? То, что происходит между нами… — сразу подхватила Ланлинь, придвинувшись к нему чуть ближе, чем то позволяли приличия. — Но знаешь, ты прав, продолжения сплетен не хотелось бы… — Она огорченно сморщила идеальный носик и тут же предложила с энтузиазмом, вновь понизив голос до шепота: — Как насчет ночного визита ко мне?

— Кха… ночного?! — аж закашлялся лис от неожиданного предложения такой чистой и невинной Ланлинь.

— Боюсь, в любое другое время нас могут заметить, подслушать… У меня здесь столько недоброжелателей, твоя бывшая невеста наверняка строит козни, того и гляди подошлет кого ко мне или устроит нам очередную безобразную истерику. Бедняжка не понимает, насколько жалко выглядит, — хмыкнула она с презрением. Которое почему-то вызвало глухое раздражение у Шуая внутри. Но девушка, будто что-то почувствовала, поспешила сменить тему разговора. — А так никто и не подумает следить за нами в столь неурочное время, мы сможем спокойно поговорить… Обо всем.

— Хм… Что-то в этом есть. Хорошо, я приду через час после полуночи, — решился Юань Шуай и не удержался от ласковой улыбки, осторожно стряхнув с плеча Ланлинь упавший лепесток сакуры. — Не уснешь?

— Как можно? Хоть мы и познакомились всего несколько дней назад, у меня такое чувство, что я ждала встречи с тобой несколько лет… До встречи. — И Ланлинь, непонятно улыбнувшись, поспешила к своим подругам. Оставив Юань Шуая с чувством, будто он прошел совсем близко от чего-то таинственного и непонятного, но так и не понял этого.

Глава 39

На территорию целителей меня занесло все той же жаждой наживы. Потому как чернила чернилами, химия химией, а настряпать килограмм дорогущей заживляющей мази, с помощью которой я лечила спину и задницу недоказненного лиса, было проще и быстрее. А пристроить ее знающему человеку за хорошую денежку — и того проще.

Финансы нужны как воздух, я тут додумалась до того, что даже самая обеспеченная и лояльная по китайским меркам семья в моей системе координат может оказаться далеко не так покладиста, чтобы позволить мне творить все, что вздумается. Лучше иметь постоянный и независимый источник дохода.

А еще у меня в голове крутились несколько более альтруистичные мысли. Эта мазь, она ведь почему такая дорогая? Потому что сделать ее могут единицы совершенствующихся, те, что достигли почти немыслимых высот в своем развитии. А таким людям обычно есть чем заняться помимо производства лекарства для всех и каждого. И все бы ничего, но «волшебная мазь» нужна не только совершенствующимся, самым обычным людям она тоже бы пригодилась, вылечивая чуть ли не гангрену, никакие антибиотики не дают такого эффекта. А купить ее простые люди не могут — стоит лекарство как крыло от боинга, или даже два крыла.

Химик-ученый во мне бунтует против такого положения вещей. Я привыкла, что вся моя работа нацелена на то, чтобы народу жилось комфортнее и легче, как бы пафосно это ни звучало. И сейчас своим принципам изменять не собираюсь.

— Что это? — довольно неприветливо осведомился один из целителей, когда я поставила перед ним на стол баночку с целебной мазью. Вид у довольно молодого парня сделался такой сморщенный, словно он столетний старичок, которому вместо манной каши на завтрак принесли какашку в баночке.

— Мазь семи ядов и восьми ступеней, — коротко и по существу объяснила я и выставила остальные девять сосудов с драгоценным содержимым.

Парень очень недоверчиво и чуть ли не брезгливо взял одну из банок и открыл плотно притертую керамическую крышечку. Посмотрел, потом еще более недоверчиво понюхал… подхватил на кончик пальца мазь и растер. И уставился на меня чуть ли не с негодованием:

— Где ты это взяла?!

— Сделала, — коротко и четко доложила я.

— Врешь! — предсказуемо не поверил мальчишка. И прищурился на меня так, словно перед ним не милая девушка, а противное насекомое, которое уже нацелилось цапнуть за нос.

— Не вру, — особо рассусоливать с младшим целителем я смысла не видела, точно зная, что будет дальше. И угадала.

— Господин Сы Венин! Господин Сы Венин! — заблажил парень, подрываясь с места. — Вы только посмотрите!

Старший целитель, выплывший на зов из внутренних помещений лечебницы, выглядел гораздо солиднее и с разбегу обвинять меня во вранье или краже не стал.

Он тщательно проверил качество мази во всех десяти баночках, в буквальном смысле обнюхав каждую и даже попробовав на язык, а потом уставился на меня взглядом рентгена.

— Каким образом столь слабая совершенствующаяся смогла достигнуть результата, который даже для меня почти невозможен? — задал он вопрос по существу.

Я внутренне подобралась: вот оно. Затея эта стоит не только денег, как я с самого начала и думала. Я одна даже с гениальным контролем над ци, оставленным мне в наследство Джейсин, все равно не смогу обеспечить Поднебесную нужным лекарством. Но ведь слабых совершенствующихся много. Именно тех, кто сможет натренироваться играть с самыми тонкими потоками, даже не замахиваясь на что-то более серьезное. До сих пор этих людей не принимали всерьез, считая, что без вершин самосовершенствования им все равно не достигнуть нужного уровня в приготовлении мази. Я — Джейсин — живое опровержение этой истины.

— Видите ли, господин главный целитель, — начала я предельно вежливо, не забыв поклониться по всем правилам, — эта ученица, к великому сожалению своих родителей и учителей, слишком слаба, чтобы далеко уйти по пути самосовершенствования. Лишь самые простые упражнения с ци давались ей легко. По глупости и слабости своей эта ученица решила бесконечно долго повторять одно и то же в надежде, что со временем освоит более сильные практики. В некоторой степени эти ожидания оправдались, и проходной уровень в академию был достигнут. Но эта ученица по-прежнему не может оперировать большими объемами духовных сил. Зато слабые и тонкие потоки после многих лет детских игр подчиняются куда охотнее. Поэтому, господин, ученице не составило труда повторить восемь ступеней воздействия на смесь лекарственных трав, ведь эти ступени всего лишь повторяли то, что она привыкла совершать с доступным ей уровнем.

И снова поклонилась. Что поделать, здесь так принято, это я еще не назвала себя «ничтожной», что соответствовало бы высшему уровню вежливости. Но я решила, что и так сойдет. И не прогадала, судя по тому, каким стало лицо главного целителя.

Такое впечатление, что статный и красивый мужик, исполненный чувства собственного достоинства и спокойствия, сейчас подпрыгнет до потолка, заорет «эврика» и побежит по академии, разнося невероятную весть.

Но нет, серьезный оказался целитель, сдержал первый порыв. Зато сцапал меня за руку и потащил за собой вглубь лечебницы. Я не сопротивлялась и опять угадала, куда меня влекут под вытаращенными глазами ассистента: в местную лабораторию.

Там господин Сы Венин трясущимися руками смешал ингредиенты мази в фарфоровой ступке и протянул мне:

— Покажи, как ты это делаешь!

А дальше они на пару с молодым целителем, а потом в компании сбежавшихся на шум других служащих лечебницы, затаив дыхание, смотрели, как я превращаю травяную кашицу в почти волшебное лекарство. Хотя почему «почти»?

— Я думаю, господин, — закончив с воздействием, скромно потупилась я, отдавая готовую мазь в дрожащие руки заинтересованных лиц, — что это было бы полезно людям… ведь таких слабых совершенствующихся, как я, много! Мы все мечтаем чего-то достичь, но не все можем. Но если нашим слабым силам найти правильное применение…

На меня посмотрели мутным взглядом и интенсивно закивали, вызвав у меня опасение, что у товарища прямо сейчас отвалится голова. А вот потом случилось непредвиденное: главный целитель сунул банку с мазью кому попало, сцапал меня за руку и поволок на улицу, что-то бормоча себе под нос, как умалишенный. Эй-эй, куда?! Мы так не договаривались…