Неглавная героиня (СИ) - Ских Рина

Выбравшись из подпола и уже упав в собственную постель, я стянула с головы маску и ею же вытерла лицо. Если подумать здраво, мысль, толкнувшая меня будить и допрашивать лиса, была на редкость идиотская. Ну правда, с чего я решила, что Сиян взял и прикрутил мне без моего ведома эту самую ауру белого лотоса? Вроде как для облегчения миссии, а еще потому, что я давно подозреваю: мутит что-то божественная морда по поводу того, кто тут главная дура в сюжете. В смысле — главная героиня.

Слава всем богам и прочим паразитам, мое подозрение не оправдалось. То, что там лис из-под одеяла демонстрировал, — это не оно. Здоровый молодой парень, на которого накинется полуголая девица, и без всяких лотосов будет готов и даже счастлив ее немного того.

Но одно правильно: пора отпускать пленника. Во-первых, он уже здоров, хотя полосы на спине и заднице еще очень даже видны. Но двигаться, брыкаться и отбиваться от щекотки они ему не мешают — значит, и бодро рысить в закат по пути собственной судьбы ушастый готов. А во-вторых, у меня деньги кончаются. Да-да, пропитание для Козявкина мне на кухне только в самый первый раз дали бесплатно, а потом кухарка прозрачно намекнула на визит к целителям, ректору и счетоводу по поводу моих странных косметических предпочтений. В результате я вынуждена покупать у нее провиант втридорога, потому что за ворота академии лишний раз выйти не могу, тем более днем, когда можно посетить рынок. И ушлая тетка вовсю пользуется моим безвыходным положением.

При том, что состоятельная семья Джейсин выдала той кошель серебра, которого должно было хватить до первых каникул, на тигропроглота никто не рассчитывал. И теперь я почти на мели.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍С другой стороны, что может быть прибыльнее химии? Ну серьезно, жизнь современного человека невозможна без нее. Мы едим химию, вдыхаем химию, лечимся химией, поддерживаем красоту химией, носим химию…

Что тогда мешает использовать свои знания в симбиозе с энергией ци и внести некоторые новшества в этот мир? Себе я жизнь с ее помощью немного упростила, разве же я могу эгоистично использовать свои наработки единолично, когда вокруг так много желающих поделиться со мной звонкой монетой? Пусть они об этом пока и не подозревают.

И начать можно совсем с малого — с невидимых чернил. Где, как не в академии, это произведет фурор? Плевать, какой век и какой мир — студенты писали шпоры, пишут и будут писать. А я им совсем немножко в этом помогу…

Глава 38

Юань Шуай

— Мало того, что ты опозорил семью, разорвав помолвку вот так, прилюдно, ни с кем не посоветовавшись! — Голос дяди гремел над головой, и Юань Шуаю казалось, что в нее вот-вот ударит молния. Впрочем, она и ударила, но не в голову… айс-с-с-с! — Мало того, что сам опозорился, напившись в компании какой-то сомнительной девицы до такой степени, что вас утром добудиться не могли! Ты еще смеешь что-то лепетать о снятии печати с сил?! После того, как у тебя в ауре появилось клеймо принадлежности неизвестному хозяину?! Точнее, я так понимаю, хозяйке! Как ты мог, Юань Шуай?!

Бамбуковая палка в очередной раз хлестко прошлась по спине, и молодой лис тихо зашипел сквозь зубы, не смея даже поднять взгляд на старшего родственника. Оправдываться ему было нечем. Единственное, что он твердил во время наказания, было: «Ланлинь не виновата, дядя, это все моя вина».

Надо сказать, это хоть и не успокоило разгневанного мужчину, но зато не заставило разозлиться еще больше. Дядя воспитывал Юань Шуая с детства, и тот твердо усвоил, что попытка переложить вину на кого-то другого закончится дополнительными тумаками, а вот честность и готовность отвечать самому за всех как раз пойдет на пользу его спине и тому, что пониже.

А главное, он был уверен, что Ланлинь и правда ни в чем не виновата. Не виновата же?

Еще вчера эта вера была тверда, как скала, а сегодня наследник древнего лисьего клана вдруг с ужасом обнаружил в душе тень сомнения. Только тень, но…

— Ащ-щ-щ! — Бамбуковая палка врезалась в спину как-то особенно больно.

— Не смей витать в облаках, мальчишка! Откуда ты можешь знать, что это не ее рук дело?! Ты знаком с девицей всего несколько дней, и уже настолько потерял голову?! Чем она лучше Джейсин?!

Чем лучше? Ну… ну… она красивая, нежная, искренняя, она… она… Юань Шуай поймал себя на мысли, что сам уже не совсем понимает, чем Ланлинь лучше бывшей невесты. Просто в голове мысль: она единственная на всем белом свете, самая прекрасная и удивительная.

Кажется…

С того памятного родственного «разговора» минуло несколько дней, в течение которых Юань Шуай чувствовал себя все более странно. Слухи по академии разлетелись совершенно невероятные и редкостно постыдные, и он поймал себя на мысли, что истерика Джейсин вполне оправданна. Бывшая невеста имела полное право рыдать, орать и топать на него ногами, поскольку страдала ее репутация. Совершенно на пустом месте, ведь молодой лис точно знал, что ни слова правды в сплетнях нет, ни в какие… игры боли и наслаждения он с Джейсин не играл. Как жаль, что Да Сьон как раз в эти дни отсутствовал в академии, уехав по поручению дяди, он бы помог разобраться и выступил свидетелем. А так…

Правда, Ланлинь еще какое-то время вполне успешно отвлекала Юань Шуая. Ее красота и чистота задели за душу, и ему казалось… казалось…

Не могла эта милая девочка заклеймить его печатью принадлежности. Просто не могла. Но тогда почему он до сих пор мог с ней общаться и даже испытывать к Ланлинь некие чувства? Ведь печать должна была притянуть его к хозяйке. И либо хозяйкой поводка все же была Ланлинь, либо настоящая владелица клейма ничего не имела против их сближения.

Но последнее было бы уж совсем странно.

Желая все же прояснить все до конца, Юань Шуай дождался окончания занятий и попытался перехватить выходившую из павильона Ланлинь в неизменной компании весело щебечущих подруг.

Они тут же захихикали, прикрываясь сложенными лодочкой ладошками, и понятливо расступились. Так, чтобы создавалась иллюзия, что Ланлинь одна и с ней можно поговорить практически наедине… И чтобы при этом было слышно каждое слово.

Ланлинь же, смущенно потупившись, кокетливо стрельнула глазками, прежде чем шагнуть к парню.

Шуай невольно улыбнулся, залюбовавшись нежными чертами лица девушки, на какой-то миг из головы даже вылетело, что именно он собирался сказать и зачем ждал ее.

— Да? Ты что-то хотел? — спросила она, мило улыбнувшись, и будто ненароком выдернула из его рукава торчавшую ниточку. Этот собственнический жест отрезвил лиса, заставил сосредоточиться.

— Я принес талисман, о котором ты просила, — первым делом начал он, протянув ей небольшой гладкий камешек, оплетенный заговоренными шелковыми нитями. — Не думаю, что кто-то в самом деле влезал в твое окно или намерен повторить это, но для твоего спокойствия…

— Ты не забыл! — восхищенно ахнула девушка, выхватив ценный и древний амулет из его рук и спрятав в складках ханьфу. — Спасибо! Шуай, ты такой заботливый… Обо мне еще никто так не беспокоился, как ты.

И Ланлинь трогательно закусила нижнюю губу, опустив взгляд. При этом ее рука как-то сама собой оказалась рядом с его, и так естественно получилось, что их пальцы переплелись, словно так и надо. Лис от неожиданного прикосновения вновь на секунду растерялся, чувствуя растекающееся внутри непонятное тепло. Легкий ветерок качнул ветви цветущей сакуры, осыпая их лепестками, будто сама природа подавала какой-то знак…

— Я бы хотел поговорить с тобой, — все же произнес Шуай, справившись с накатившими эмоциями, и, недовольно покосившись на тут же зашушукавшихся подруг Ланлинь, добавил с нажимом: — Наедине.

— О, да, конечно. Приходи ко мне сегодня вечером, — шепнула она едва слышно, бросив на него еще один кокетливый взгляд из-под полуопущенных ресниц.