Смерть моя, жизнь моя (СИ) - Нуар Эрато

— Идём, — встрепенулась я, обнаружив, что мы давно уже одни в столовом зале. — А то не догоним.

Мы поспешили к выходу. В конце коридора терялись последние храмовники, и почти бегом мы бросились их догонять.

Эллинге с Грегори действительно отошли подальше от замка. Расположились на площадке ближе к укреплённой стене.

Сверху мелькали любопытные лица караульных. Но мой муж не обращал на них внимания. Он лишь глянул в мою сторону, будто и не видя почувствовал, что я вышла из дверей. Снова повернулся к противнику.

И, будто больше ничего его не интересовало, вдруг скинул рубаху, брюки. Отбросил подальше.

Грегори побледнел, шагнул назад. Заходящие солнечные лучи освещали плато, на котором стоял замок. На миг я залюбовалась сильным телом моего мужчины. Широкие плечи больше не казались страшными. Наоборот, сейчас они были до безумия желанными. И как я могла подумать, что он меня раздавит? Вон ведь какие сильные руки. И как приятно ощущать его сверху… всю эту силу. Своею.

В следующий миг его скрыла синеватая дымка. А после воздух огласил грозный рык.

Сейчас я смотрела на синего дракона со странным чувством гордости. Мой зверь.

Грегори бросил взгляд на мастера Фербонна, словно ожидая помощи, но храмовники кинулись обратно под прикрытие стен.

— Вы не будете вмешиваться? — услышала я, как спросил у старика кто-то из них.

— Нет, — качнул тот головой.

Собираются посмотреть, на что они способны друг против друга?

Мне не хотелось, чтобы Эллинге дрался — сейчас, когда он только-только исцелился. И в то же время части меня было бы приятно поздравить его с победой.

Дракон ринулся на соперника, желая банально раздавить. Поняв, что помощи не будет, блондин тоже взревел, взвился, окутываясь тёмным маревом. Ещё мгновение — и перед Сольгардом обозначился второй монстр.

Он не походил на того, кого призвали наши обручальные кольца, и в то же время я не сомневалась, что они одной породы. Хирры поберите, хирры!

В нём не осталось ничего от блондина. Тёмная бескрылая туша, уродливая пасть и гигантские когти на толстых лапах.

— Идём, Иви! — потянул за руку Картер. — Здесь опасно!

Кажется, он уже не первый раз меня звал. Но я не боялась Эллинге. Знала, что он меня не тронет. И вместе с тем понимала, что буду мешать, особенно если он решит, будто меня необходимо защищать.

Поэтому позволила брату увести себя внутрь.

Пока мы добрались до ближайшего окна, снаружи уже кипел бой. Сжав кулаки, я невольно отмечала разительные отличия между красивыми, благородными линиями крыльев, шеи моего дракона — и отвратительной тушей того, кого ошибочно принимала за человека столько времени.

Удар. Разворот. Глаза Эллинге горели расплавленным серебром, и на миг мне показалось, что серебристые сети ложатся сверху на Грегори, обматывая словно паутиной таких знакомых узоров. Татуировка загорелась, пульсируя, опекая.

Хирр метил в горло, дракон уклонялся, продолжая накидывать эти невидимые сети, пока резким рывком не прижал соперника к земле. Сеть на миг вспыхнула, спеленав хирра, но тот ревел, отчаянно сопротивлялся, пытаясь поглотить силу Прада.

Эллинге бросил взгляд в нашу сторону, показалось, будто смотрит мне в глаза. Я уже готова была радостно побежать к нему, когда откуда-то на площадку ворвалась ещё одна уродливая тварь. Коричневая, с влажной пастью, сдобренной острыми клыками.

Я узнала его. И всё равно на всякий случай огляделась в поисках Дэвида. Однако увидела лишь Оллу, прижавшую руки к губам.

Если Эллинге хотел показать нам, кого пророчили в мужья ниатари — ему это удалось. Даже во взгляде Картера поубавилось уверенности. А уж Олла так побледнела — казалось, её вот-вот стошнит.

Вторая тварь прыгнула дракону на спину, и чтобы отбить её, он вынужден был отпустить первую. Та продолжала бороться с сетью, силясь вырваться, пока синий дракон крутнулся, скидывая со спины нежданного противника.

— Остановите бой! — бросилась я к Фербонну, но тот пресёк мой порыв, выставив вперёд посох:

— Не вмешивайся!

— Это… не честно!

— Молчи, женщина, — осадил меня храмовник.

ГЛАВА 23

Ах, женщина, значит! Это потому, что я была с мужем, или он в принципе не считает наше мнение важным?

Татуировка горела, руки чесались оттолкнуть тщедушного старика и рвануть к мужу. Но впереди встали ещё несколько мужчин в плащах.

Сольгард развернулся к нам, ноздри синего дракона раздулись, словно он почуял что-то.

Чем я ему помогу? Буду только отвлекать.

Приложила ладонь к татуировке. Прикрыла глаза.

«Ты сильный, Эллинге. Ты справишься…» — шагнула обратно к окну, не сводя глаз с поля боя.

Узор вспыхнул, светясь, энергия циркулировала всё скорее. Дракон за окном рыкнул, в прыжке отбив атаку второго хирра.

Вдруг на его теле проявились, засияли такие же рисунки, полностью покрывая драконью чешую. Синие, с серебром.

А потом он ускорился. Что случилось дальше, мне не удавалось рассмотреть — лишь единогласный выдох наблюдавших мужчин и вскрик Оллы показал, что я не одинока.

Три смазанные точки кружились по площадке, почти растворяясь в сумерках, сметая всё на своём пути. Снесли колодец, наступили на какую-то мелкую хозяйственную постройку. Врезались в ближайшую наружную укреплённую стену, так что с неё слетел один из боевых гарпунов, а охранники бросились врассыпную.

От факелов, освещавших двор, по сторонам падали угловатые тени, добавляя происходящему пугающей таинственности.

Туша, бывшая Грегори, изредка появлялась, всё ещё наполовину опутанная сетью. Но второй бился отчаянно, исступлённо, растеряв не только человеческие черты, но и эмоции, если они у него были.

Поначалу Эллинге определённо хотел лишь показать нам, кто такие эти хаоситы, но сейчас, похоже, решил сражаться до конца, как с непримиримыми врагами.

В какой-то момент сеть узоров на бывшем блондине сжалась, загорелась серебром, и хирр рухнул наземь. В этот миг синий дракон прижал к земле коричневую тварь. Один мощный удар лапой, и голова отлетела, покатилась по земле, исходя мутной, непроглядной тьмой.

Сольгард развернулся, бросился на первого, стянутого сетью. Что-то сделал — я не поняла, скорее почувствовала рывок силы, и хирр взревел, изрыгая из пасти чёрный, зловонный огонь. Несколько раз содрогнулся в конвульсиях и затих.

Наступила неожиданная, почти неестественная тишина.

Опомнившись, я бросилась к выходу — никто из храмовников не успел меня задержать, или просто не стал.

Муж побежал ко мне, на ходу преображаясь в человека. Пролетев половину двора, я утонула в сильных объятиях, уткнулась в мокрую от пота грудь, с радостью отмечая, что в этот раз серьёзных ран на нём нет. Несколько царапин.

Тела хирров дымились, исчезая, казалось, я видела такие же огненные провалы, какой открылся в нашей спальне.

— Мы уходим, Иви.

— Куда? — пробормотала я. Сердце сжалось. Вот и наступил тот момент, которого я боялась.

Эллинге отпустил меня. Развернулся. Вытащил откуда-то из-под завала свои брюки с рубахой, протянул:

— Подержишь?

Я машинально схватила одежду, подбирая слова.

— Никуда вы не уйдёте, дх’эр Сольгард!

Развернувшись на голос, я обнаружила мастера Фербонна. Храмовник приближался, воинственно взведя свой посох.

— Аль гуре! Этенге эль маэр мас!

Поперёк совершенного тела моего мужа снова высветились три полосы узоров.

Эллинге усмехнулся. Напрягся, и полосы вспыхнули, а после разлетелись белёсыми клочками, будто лопнули.

М-да, я и не сомневалась, что в любой момент, когда понадобится, сможет улететь. А вот как сказать ему о том, что не хочу возвращаться в Драххан…

— Это опасные игрушки, мастер Фербонн, — криво усмехнувшись, Сольгард шагнул к храмовнику.

Тот попятился, тело сотрясла старческая дрожь.

Шаг. Ещё шаг. Мой дракон протянул руку, вырвал посох из немощных пальцев и легко, будто безделушку, переломил его пополам.