Дж. Уорд - Возрожденный любовник

Скрестив на груди руки, он, казалось, собирался с духом.

– Она будет в ней, не так ли.

– Она была частью твоей жизни, а тома посвящены тебе.

– Доставай.

Про него было написано несколько книг, и Ноу-Уан вытянула самую последнюю. Открыв ее, она пропустила родословную в начале и просмотрела страницы, описывающие его отвагу на поле битвы. Добравшись до последних записей, она нахмурилась.

– Что там написано?

Ноу-Уан на Древнем языке прочитала вслух дату и подпись:

– «Этой ночью он потерял свою шеллан, Веллесандру, носившую ребенка, которая покинула Землю. Впоследствии он отрезал себя от общества Братства Черного Кинжала».

– И все?

– Да.

Она развернула книгу, чтобы он сам мог прочитать, но он резко махнул рукой.

– Господи Иисусе, я разрушен изнутри, а это все, что они написали.

Больше он ничего не сказал, просто стоял там, опираясь на костыль, державший его на ногах, глаза, полные злобы, смотрели в пол.

– Поговори со мной, – тихо произнесла Ноу-Уан.

– Гребаный ад. – Тормент потер глаза, источая неимоверную усталость. – Во всем этом кошмаре меня успокаивало лишь то, что моя Велси в Забвении вместе с моим сыном. Это единственное, с чем я могу жить. Начиная сходить с ума, я говорю себе, что она в безопасности, что лучше я испытаю горе, чем она… лучше мне быть тем, кто тоскует здесь, на земле. Ведь Забвение должно быть полным мира и любви, разве не так? Вот только появляется ангел и начинает твердить о каком-то Небытии… и сейчас вдруг мое единственное успокоение… испарилось! И будто этого мало, я никогда не слышал об этом месте и не могу найти подтверждение…

– У меня идея. Пойдем со мной. – Он лишь уставился на нее, но она не собиралась принимать «нет» за ответ. – Пойдем.

Потянув Тормента за руку, она повела его из хранилища обратно в главную часть библиотеки. Затем Ноу-Уан зашла вглубь полок, просматривая даты томов, выискивая самые недавние.

– Какого числа она… – Когда Тормент снова назвал ей месяц и день, Ноу-Уан достала подходящую книгу.

Листая ее, она чувствовала, как он маячил над ней… но его присутствие ей не угрожало.

– Вот… вот она.

– О… Боже. Что?

– Здесь говорится только… да, то же самое, что написано в твоей книге. Что она покинула Землю… подожди…

Листая вперед и назад, Ноу-Уан просматривала истории других женщин и мужчин, умерших в тот же день: Такая-то/такой-то отошли в Забвение… в Забвение… в Забвение…

Взглянув на Тормента снова, она на миг почувствовала настоящий страх.

– На самом деле, здесь не говорится, что она там. В Забвении.

– То есть…

– Написано лишь, что она покинула Землю. Но не сказано, что она в Забвении.

***

В холодном пыльном сердце Колдвелла, Кор следил за одним лессером.

Шагая по сухой, колючей траве парка, он тихо двигался позади немертвого, держа косу в руке, приготовившись к нападению. Этот был одиночкой, оторвавшимся от стаи, которую Кор со своей шайкой атаковал чуть раньше.

Лессер, очевидно, был ранен, его черная кровь оставляла след, который, как оказалось, нельзя не заметить.

Кор со своими солдатами уничтожил всех его коллег в том переулке, затем, по его распоряжению, они взяли несколько сувениров, а он отправился за этим одиноким дезертиром. Тро и Зайфер, тем временем, вернулись в тату-салон, чтобы подготовить женщин к кормлению, а кузены отправились в лагерь, залечивать полученные в бою раны.

Возможно, если довольно быстро управиться с женщинами, им удастся найти еще один вражеский отряд до восхода… хотя «отряд» – не то слово. Слишком профессиональное. Теперешние новобранцы совсем не походили на тех, что были в Старом Свете, когда война только началась; они только что прошли превращение, еще не лишились красок и казались плохо организованными или неспособными работать плечом к плечу в сражении. Более того, оружие их было, скорее, уличным: канцелярские и карманные ножи, дубины… а если у них и находились пушки, то пули не подходили к пистолетам, которые часто давали осечку.

Укомплектованная на скорую руку армия, сила которой, похоже, заключалась в количестве. И Братство не могло с ними покончить? Стыд и позор.

Вновь сконцентрировавшись на своей добыче, Кор начал сокращать расстояние.

Пора заканчивать эту работу. Подкрепиться. И снова на поле.

Территория вниз по реке, куда они зашли, была слишком хорошо освещена, по мнению Кора. И чересчур открыта: повсюду расставлены закусочные столики, ящики для мусора объемом в пятьдесят пять галлонов, негде спрятаться от любопытных глаз, но, по крайней мере, ночь была достаточно холодной, чтобы люди, у кого имелась хоть капля здравого смысла, остались дома. Разумеется, бродяги всегда будут здесь. К счастью, те предпочитали оставаться в своих собственных мирах, в ином случае на них все равно никто не обратит внимания.

Впереди, лессер бежал по бетонной дорожке, которая вместо того, чтобы вести к безопасности, доставит его прямиком к могиле… и гаденыш был готов к финальному акту. Он уже пошатывался из стороны в сторону, бессмысленно выбрасывая руку для равновесия, которое не получалось поймать, а другую держа под грудиной. Такими темпами он скоро свалится на землю, а где веселье в…

Сквозь приглушенные звуки ночи раздался всхлип.

Затем другой.

Оно рыдало. Чертова тварь рыдала как баба.

Волна гнева поднялась столь быстро, что Кор едва не задохнулся. Внезапно он убрал косу и вынул стальной кинжал.

То, что недавно началось как работа, стало личным.

Повинуясь его воле, фонари на длинных столбах стали выключаться, один за другим, спереди и сзади убийцы, темнота подступала, и, наконец, даже сквозь слабость и боль тот понял, что его время пришло.

– О, черт… нет… – Тварь развернулась в свете последней лампы. – Господи, нет…

Он был бледен, как смерть, словно на него наложили грим, но не потому, что пробыл убийцей достаточно долго, чтобы выцвести. Он был молод, лет восемнадцать или двадцать, имел татуировки вокруг шеи и на руках, и, если не изменяет память, довольно сносно управлялся с ножом… хотя в рукопашной было очевидно, что большую роль в этом сыграли инстинкты, а не тренировки.

Ясно, что в своем прошлом воплощении он был агрессором; изначальная демонстрация силы доказала, что парень привык к противникам, сдававшимся после первого удара. Однако время его силы и эго прошло, и эти жалкие слезы обнажали его истинную сущность.

Когда последний фонарь, тот, что был прямо над ним, погас, лессер закричал.

Кор атаковал со зверской силой, бросая свой немалый вес в воздух и нападая на тварь, опрокидывая ее на траву.