Бунтарь Гейдж - Элисса Эббот
Дверь закрывается за ними, и я остаюсь один. Я смотрю на свое окружение. Я знаю, что должен быть в хранилище, если так близко к тотему, но что это за комната? Кроме стула, на котором сижу, я не вижу ничего, кроме голых стен. Я снова борюсь против своих цепей, только успевая сбить стул сбоку. Реву в отчаянии, сражаясь еще сильнее, но не добиваясь прогресса.
Драко смеется в моей голове.
— Как ты себя чувствуешь, Гейдж? Я надеюсь, что ты не потерял свою иронию. Единственный способ освободиться — освободить меня.
— Я лучше умру, — огрызнулся я. — Скольких бы ты убил?
— Я бы остановился, когда мир наполнился их кровью. Маркул хочет пить.
Я качаю головой. Могу только надеяться, что Арии удалось спастись на поверхности. Если она умна, то будет на шаттле, летящем как можно дальше отсюда. Кажется, при всей моей предполагаемой силе, мне суждено умереть слабым в одиночестве и в холодной, темной комнате.
28
Ария
Болезненное ощущение пробуждает меня ото сна. Меня тащат через туннель. Нет, внутри дерева. Я вернулась в хранилище? Я вижу кроваво-красные доспехи Примуса, тянущего меня, когда мы входим в большую комнату с высокими потолками. В комнате хранится так много оружия, космических кораблей и военной техники, что это заставляет мою голову крутиться. Это должно быть хранилище, о котором Като говорил. И теперь, я понимаю, как разрушительно было бы для Умани и Тольтека, если бы здесь взорвался тотем. Голоса приветствуют нас.
— О, хорошо. Вы нашли девушку.
— Куда ее положить? — Спрашивает красно-бронированный Примус.
Я вытягиваю шею, чтобы увидеть Гая. Он задумчиво гладит подбородок. Когда он стал таким большим? И почему его кожа… он, должно быть, использовал тотем. Это работает! Боже. Если бы я только могла привести сюда свою маму. Я бы с радостью умерла сто раз, чтобы увидеть выражение ее лица, когда она изменится и почувствует себя здоровой впервые за многие годы. Она все еще может сделать так много, и это будет отнято у нее, потому что я потерплю неудачу. Я опустила голову на пол, почувствовав онемение.
За исключением того, что я не онемела. Когда я думаю о Гейдже и моей маме, горе пронзает меня, как физическая боль. Я так сожалею об этом. Сожалею, что не проводила больше времени с мамой. Сожалею, что не прожила свою жизнь до этих последних дней. Сожалею о том, как все сложилось между Гейджем и мной.
Гай хлопает в ладоши, как будто ему пришла в голову восхитительная идея.
— Знаете что? Привяжите ее к тотему. Как уместно, умереть в дюймах от того, что вы ищете, но не в состоянии достичь этого. — Он смеется над собственной шуткой и шагает через дверной проем. Затем он бросает через плечо, как будто запоздалую мысль. — О, и хорошая работа Вэш. Я дам тебе премию за поимку девушки.
Его шаги удаляются. Я осталась одна в комнате с дюжиной бронированных охранников и гигантом по имени Вэш. Разве это не имя Примуса, которого Гейдж пытался отследить через Арту? Он тянет меня к тотему и крепко привязывает к нему.
— Охрана? — Я спрашиваю. — Что? Думаешь, я собираюсь сбежать?
— Не для тебя, — говорит Вэш. — Они поклялись кровью защищать тотем, пока он не взорвется. Если кто-то попытается остановить взрыв, они остановят его.
Затем он наклоняется ближе, и я вижу нож в его руке. Дыхание перехватывает, но вместо того, чтобы причинить мне боль, он перерезает веревки. Не до конца, но я чувствую, насколько слабы мои путы. Он понижает свой голос до едва слышимого шепота.
— Ты можешь залезть, прежде чем напасть на них. Скажи Гейджу, что он снова должен мне.
Я слишком шокирована и смущена, чтобы ответить. Вэш уже выходит из комнаты, и дверь закрывается за ним, когда до меня доходит. Он дал мне возможность сбежать. Но какая польза от дюжины бронированных воинов Примуса? Залезть. Он хотел сказать залезть в тотем? Конечно. Так Гай стал таким могущественным. Так что, может быть, если я соединю свою ДНК, у меня будет шанс сбежать, прежде чем эти охранники поймают меня. Это рискованно, но если это значит, что у меня есть шанс увидеть Гейджа или маму снова, я им воспользуюсь.
Я глубоко дышу, готовясь к тому, что сделаю. Я не смею тратить свое время, потому что знаю, что тотем взорвется, и понятия не имею, как много времени у меня есть.
Я разрываю веревки и поворачиваюсь, впервые хорошо смотрю на тотем. Это отдельно стоящая камера со слизистой оболочкой внутри и мясистой дверью. Я ныряю внутрь и дергаю с шумом за собой дверь. Я купаюсь в теплой, слизистой жидкости. Вскоре слышу, как кулаки стучат в тотем, но они, кажется, не могут ее открыть. Внутренняя часть камеры начинает сжимать меня, и начинается клаустрофобия. Меня сейчас раздавит. Задушит. По коже пробежали покалывающие линии полуболевых ощущений.
Я пытаюсь кричать, но не получается.
29
Гейдж
Мне удалось еще больше усугубить свое затруднительное положение, перевернув стул, пока мое лицо не прижалось к полу. Похоже, я не могу перевернуться, и все больше и больше злюсь. Вот тогда я слышу крики снаружи. Кто-то стреляет из пистолета, а потом кричит. Его крик прерывается журчанием. Что-то сильно ударяется о стену, и я вижу, как вмятина выпирает дерево, тряся пыль с потолка. Еще один крик, а затем кратковременное молчание.
А потом моя дверь вылетает из петель в пыльной буре. Пакс, Давосо, Тор и Велакс стоят в дверях. Они все забрызганы кровью. Пакс освобождает меня от пут, и я встаю, разминая больную спину.
— Вы где-нибудь видели мое оружие? Или мою броню?
Давосо подталкивает Тора, который тащит огромный сундук в комнату. Он бросает его на землю и пинает его.
Я вздыхаю с облегчением, сгибаясь, чтобы забрать свои вещи. Я приказываю нано-броне скользить вокруг моей обнаженной плоти. Когда я хватаю Рамону, она начинает хныкать.
— Я думала, что это был конец для меня. Но я знала, что ты вернешься за мной.
— Да что б тебя, — говорю я, ухмыляясь. — Я немного скучал по тебе. Но вернулся не ради тебя. Я никуда не уходил. Я застрял в этой гребаной комнате. Во всяком случае, может быть, ты должна влюбиться в него, — говорю я, указывая ей на Пакса.
Брови Пакса подняты в замешательстве.
