Волчий дурман. Черная луна - Елена Синякова
Он снова прокусил руку и приложил раной к моим губам, и я пила, содрогаясь от жуткой дрожи и молясь о том, чтобы его кровь подействовала на меня так же, как в первый раз.
И она подействовала!
Постепенно приступ сошел на нет, и я снова смогла лечь в естественной позе, свернувшись под рукой Адама, который тут же лег сзади меня, прижимая к себе и согревая.
Нет, боль не ушла до конца, но я свыклась с ней. Научилась не обращать внимания, если она была терпима и не скручивала тело неожиданными приступами.
— Ты так переживаешь, что я даже не знаю, кому из нас тяжелее, — прошептала я непривычно осипшим голосом, ощущая эмоции Адама так, будто они текли по моим венам.
Всё это было из-за его крови во мне.
Она связывала куда сильнее, чем я даже могла себе это представить.
Он нервно улыбнулся и прижал меня к своей груди сильнее, словно пытался защитить собой.
— Мне еще никогда не приходилось ухаживать за кем-то, Кити.
Адам говорил откровенно, и я чувствовала его растерянность, удивление и вместе с тем трепет от происходящего сейчас.
— Ухаживать за кем-то в период первого оборота?
— И не только оборота, — он помолчал и добавил так, словно не был уверен в том, нужно ли это говорить: — Я не тот волк, который привык показывать свои истинные эмоции. Всю жизнь я стоял в стороне от проявления излишних чувств, а тем более привязанностей. Но должен сказать, что это приятно. И волнительно.
Не знаю почему, но я улыбнулась.
Просто так вышло, что многие эмоции я познала впервые именно с ним — мужчиной, который знал об этом мире столько, сколько мне не узнать за всю жизнь. Он был спокоен, сдержан и пресыщен происходящим. Кажется, едва ли его можно было чем-то удивить или тем более поразить.
И поэтому мне было приятно знать, что было в этом мире хоть что-то, что он тоже познал впервые. Рядом со мной.
— Тебе рассказывали родители, почему каждый волколак проходит через эту боль?
— Нет.
— Я не знаю, какие сказки рассказывают в семьях волколаков… — Адам запнулся и немного помолчал, явно собираясь с мыслями, и когда продолжил, я вся разомлела, потому что мне был приятен его голос и то, как он говорил. — Знаешь, у меня был очень хороший дедушка. Мудрый, справедливый, сильный. Он считал, что каждый волк должен знать и чтить свою историю, свой род и свою семью, потому что в единстве сила нашего рода. Возможно, не все согласились бы с этим сейчас, но для меня он всегда был и остается идеалом настоящего волка.
— Я думаю, ты очень похож на него, — тихо отозвалась я, на что Адам растерянно замолчал, но не стал отвечать на мои слова, продолжив говорить о другом.
— Древние легенды говорили о том, что много веков назад люди были настолько привязаны к природе и неотделимы от нее, что в их силах было управлять стихиями: огнем, водой, ветром или молнией. Но это было дано не каждому, а лишь избранным — особенным людям, которые несли мудрость языческих богов. Сначала они были дружны, но, как бывает обычно, сила не была безусловной, и те, кто получал ее, хотел еще больше. Хотел стать самым могущественным и сильным среди равных себе. Это желание породило двух первых созданий — берсерка и волколака, — но не как помощников, а как охрану. Бесправную, подавленную, но сильную охрану, которая смогла бы сокрушить любое нападение.
Затаив дыхание, я прислушивалась к каждому слову Адама, потому мне это было по-настоящему интересно, и мысли тут же рисовали красочные картины далекого прошлого, в котором всё было совсем не так, как сейчас. Где нравы были суровыми и жестокими и выжить могли только самые сильные и упрямые.
— Первый берсерк и волколак не были кровными братьями. В раннем детстве они были выкуплены у семей за золотые монеты лишь потому, что оба были рождены в особенную ночь — ночь, важную для колдуна, несущего силу бога Велеса. Эти дети росли вдали от людей, любви и заботы. Из них делали зверей жестоко и целенаправленно — чтобы они выживали в любую погоду и при любых условиях. И они выживали. Когда же мальчики выросли и стали достаточно сильными, колдун приступил к своему плану. Через смерть и боль он учил их души покидать тела и переноситься в тела хищников — медведя и волка. Никто не знает наверняка, как это происходило и через какие страдания пришлось пройти этим мальчикам, но в один день колдун добился своего — его подопечные научились входить в транс по своей воле и переноситься душой в тела свирепых хищников, чтобы в своем сознании и воле защищать колдуна. Только в одном он просчитался: мальчики стали настолько сильными и озлобленными, что убили его самого и получили силу Велеса, сами того не подозревая. С того момента их стали называть Черный и Серый. Они обрели власть и силу, данную Велесом, способные насылать смертельные болезни на деревни и излечивать от них, поднимать мертвых из-под земли…
Я не заметила, как положила свою ладонь на руку Адама, которая лежала на моем животе, и наши пальцы переплелись.
Мне нужна была его поддержка даже в этот момент, когда я слушала и переживала за происходящее много веков назад.
И Адам поддерживал.
Так, как мог это делать только он.
— Берсерк и волколак прожили долгую жизнь, в которой не всегда всё было радужно. Люди боялись их силу, но часто просили о помощи. А человеческий страх — это то, что всегда приводит к большой беде. И смерти. Пользуясь обманом, люди убедили братьев в том, что им нужна их помощь в большой битве, чтобы победить врагов, которые пытались захватить земли. Братья отозвались на мольбу о помощи и снова покинули свои тела, чтобы стать зверьми, и, пока они были в этом обличии, люди убили тело берсерка. Пронзили кинжалом сердце, не понимая, что его душа останется скитаться и до конца дней будет вынуждена оставаться в теле медведя. Волколак выжил и жестоко отомстил за истязание над своим братом. А затем случилось чудо. В теле медведя стало две души — человеческая и медвежья, и зимой медведица родила не медвежонка, а человеческого ребенка. Это был первый берсерк с единой душой и двумя обличиями. Тот, кого берсерки
