Дикая любовь - Лесана Мун
- Ужас! У тебя нет в запасе еще одной глупой шутки? Мне кажется, я сейчас упаду в обморок.
- К сожалению, ничего не идет в голову, - отвечает Уна, устало закрывая глаза.
- Так, ладно, спасибо за ужастики на ночь, но тебе пора отдыхать. Пойдешь к себе, или приляжешь у меня?
- На вашем супружеском ложе? Нет уж. Я к себе. Увидимся завтра утром. Плотно позавтракай, придется много ходить.
- Куда это? – переспрашиваю удивленно, провожая сестру мужа на выход.
- Ты теперь жена вождя и у тебя есть обязанности. Раньше их должна была выполнять старшая сестра, но Нэша отказалась и вместо нее все делала я. Теперь же, если ты хочешь завоевать уважение племени, бери на себя посильные задания.
- Так я только за, - отвечаю, - но что нужно делать?
- Завтра утром надо набрать воды и наведаться на все сторожевые посты. Там стоят наши женщины, нужно поговорить с ними, показать, что ты тоже волнуешься о муже, приободрить. Да и просто посплетничать по-женски. Пусть видят, что ты часть племени.
- А много этих постов? – спрашиваю.
- Много. Двенадцать. Никто не охраняет только район соленой реки, понятно, что ни один зверь не сунется в такую воду.
- Хорошо. Тогда я возьму и еды, раз будем много ходить.
- Дельная мысль, но лучше хорошо выспись, хотя, - Уна смотрит в уже сереющее небо, - теперь это вряд ли получится. Иди. Доброй ночи, увидимся через четыре часа.
Уна уходит, а я быстро укладываюсь на ложе, укрываюсь мехом и пытаюсь заснуть. Только, несмотря на дичайшую усталость, сон ко мне не идет. Долго кручусь, пытаясь найти удобную позу. А потом утыкаюсь лицом в то место, где вчера лежала голова мужа и, мне кажется, чувствую запах леса и костра, который вчера исходил от его волос. И вот только тогда засыпаю. Сплю крепко, но просыпаюсь с тяжелой головой и затекшей шеей. Оказывается, я так и проспала все время в одной позе, уткнувшись в мех лицом.
- Мизу-у-у, ты уже проснулась? – слышится от входа.
- Да, Уна, заходи, - кричу, быстро подскакивая, поправляя импровизированные одеяла на кровати и подкидывая дрова в огонь. Причем все это за пару секунд, пока сестра мужа приподнимает меховую «дверь».
- Ты еще не завтракала? – спрашивает индианка.
Вид у нее неважный: под глазами залегли тени, лицо осунулось, руки слегка отекли, видно, что ей уже очень тяжело столько забот на себя взваливать.
- Нет, только воду кипячу, - отвечаю, деловито доставая душистые травы и делая вид, что уже давненько проснулась.
- Вот и хорошо. Я принесла мамалыгу и кусок сыра. Сейчас на костре разогреем и вместе позавтракаем.
Пока мы завтракаем, Уна вводит меня в курс дела. Мы договариваемся ехать верхом. Сначала я упрямлюсь, боюсь лошадей и не представляю себе, как буду ехать без седла и узды, но потом соглашаюсь, потому что понимаю, что Уна не сможет столько ходить, ей явно тяжело даже просто сейчас со мной сидеть и разговаривать.
- Может, ты останешься, а я поеду с кем-нибудь другим?
- Исключено. С кем ты поедешь? В поселении остались только беременные, пожилые и дети. Все остальные заняты либо на ремонте вчерашней стены, либо на охране возможных мест прорыва. А о том, чтобы отправить тебя одну вообще речь не идет, ты просто заблудишься, не зная местности.
В общем, приходится смириться и ехать на лошади, до дрожи в коленях сжимая бока животного и цепляясь похолодевшими пальцами в гриву. На первом посту меня встречают без энтузиазма. Хмурые индианки не спешат брать из моих рук воду и рассказывать, как проходит их дежурство. Только после того, как Уна прикрикивает на одну из них, особенно наглую, остальные потихоньку начинают отмерзать.
Один за другим, мы проверяем все посты. Сестра мужа к последним двум уже просто лежит кулем на лошади. Но как ее не уговариваю ехать назад, не соглашается ни в какую. В поселение мы возвращаемся ближе к вечеру. Весь день в разъездах. Чувствую себя больной. Уна, хоть и более привычная к лошадям, но в силу своей беременности чувствует себя не лучше. Провожаю ее к жилищу, помогаю лечь.
- Может воды, еды? Ты целый день ничего не ела, - говорю ей.
- Не хочу. Я посплю, просто очень устала, - отвечает, повернувшись на бок.
Укрыв ее и постояв рядом какое-то время, дожидаюсь, пока Уна заснет, а потом возвращаюсь к себе. Быстро перекусив, решаю сходить на речку, смыть с себя пот сегодняшнего нелегкого дня. Вчера Уна показывала мне одну узенькую тропинку, ведущую в лес. Когда я спросила, не опасно ли туда идти, она сказала, что эта территория ограждена и волки не проберутся, а для остальных индейцев племени я неприкосновенна, потому что жена Арэнка.
Взяв чистую одежду, смело иду в лес. Уже почти останавливаюсь возле мелкой речушки, но тут же почему-то передумываю. Меня словно что-то тянет свернуть вправо и пройтись дальше. Словно кто-то зовет, манит. Повинуясь этому зову, иду, прислушиваясь. Поворачиваю один раз, потом еще. И выхожу… Мамочка моя! В такую красоту, что не описать словами. Речка. Среди леса. Неглубокий овраг, заполненный сочной, зеленой травой и прозрачной, искрящейся на солнце водой. Мелкая с краю, она резко уходит в глубину через несколько метров, образуя что-то вроде небольшого бассейна. Вокруг пахнет жизнью и весной. Цветами и почему-то медом. Улыбаясь, сбрасываю одежду, остаюсь в короткой нательной сорочке, все еще опасаясь раздеваться догола, вхожу в эту речушку. И не могу сдержать восторженного писка. Вода теплая! Это такое счастье: не второпях мыться, боясь насмерть замерзнуть, а неторопливо промывать все части тела, почти лениво скользя ладонями в глубину реки. На какие-то мгновения даже забываюсь где я и кто я. Мне кажется, я куда-то бегу, весело смеясь, свободная и беззаботная. Неизвестные мне места проскальзывают мимо моих глаз, невиданные красоты. Прихожу в себя от птичьего пения где-то рядом. Вздрагиваю. Ого! Что это было?
Смотрю в реку на свое отражение. Мне кажется, или мои глаза как-то странно светятся? Видимо, опять стихия шалит. Вздохнув, хочу выйти, но на секунду задерживаюсь и отчего-то желаю во-о-он ту дальнюю кувшинку. Вот просто так. Хочу, потому что красивая! И в то же
