Крестьянка в наказание - Вероника Азара
Ждать не пришлось. Из двери выскользнула женская фигурка. Она подбежала к кавалеру и прижалась к нему.
Парочка стояла так, чтобы оказаться в тени. Из залы их было не рассмотреть, но я отлично всё видела. Женщина повисла у кавалера на шее, его рука смело скользнула в глубокий вырез… Дама застонала… Поцелуй стал глубже…
Потом дама отстранилась и я узнала её, едва отблеск света упал на лицо, стоило даме повернуться в сторону залы. Это была одна из тех, кто смотрел на меня словно на падаль под ногами. Одна из тех, что следовали за её величеством.
Дама быстро заговорила. Как раз закончилась музыка и наступила тишина, поэтому я всё отлично расслышала:
— Дорогой, позже! Я буду ждать у себя через час. Муж занят и не помешает нам…
Она что-то ещё говорила, но я, в потрясении, не слушала. Вот это да! Дворец, знатные господа и такое?! Да у нас в деревне…
Пока пыталась осознать происшествие, кавалер коснулся губами плечика дамы и вернулся в залу.
Дама оправила платье, причёску…
И увидела меня…
Она застыла на мгновение, но я видела в отблесках света злобно сверкнувшие глаза. Дама вскинула подбородок, облила меня презрением с головы до ног…
— Деревня… — донеслось до меня едва слышное, словно проклятие, и дама тоже вернулась в залу.
И чего злится? Я раньше пришла и не специально за ней следила. Ну да, я из деревни. Но у нас нравы-то построже будут. Это ж надо — мужняя жена!
Хлебнула ещё из бокала и решила выкинуть происшествие из головы. Грязных людей везде хватает. И далеко не всегда грязь снаружи. И в деревне у нас было пару таких, кто в глаза улыбается, а за спиной так польют, не отмыться вовек. Мне ли не знать.
Когда господин Кольден стал кружево покупать, сестра матушки уж такие слухи распускать стала! Мне на улицу выйти стыдно было. Вроде не за работу мне платят, а за шашни с господином Кольденом. Хорошо тогда матушка да вдовец Маниты за меня встали. Матушка с сестрицей разругались, полдеревни сбежалось на скандал любоваться! Тётушка позже извиняться пришла, но слово-то не воробей. На меня долго косо смотрели. Только когда поняли — в город не мотаюсь, вроде как с полюбовником повидаться, разговоры прекратились. Да и то — господин Кольден человек богатый, ему деревенская девка не больно-то нужна, когда в городе своих хватает.
Раздумывала так и понемногу успокоилась, да рано, оказалось.
Из дверей залы выпорхнуло сразу несколько нарядных барышень. Будто птички, переговариваясь высокими нежными голосками, они встали неподалёку от меня, не выходя из луча света.
Я на них не очень-то и внимание обратила. Да и не стала бы прислушиваться к их разговору, если бы не говорили громко. Даже не сразу поняла — говорится так, чтобы до меня долетело. А главной была та самая особа, обжимавшаяся недавно с кавалером.
Вот зараза! Это она специально, что ли?
— Ах, леди, чудесный вечер, не правда ли? — начала эта дама.
Леди загалдели на все голоса, соглашаясь. Пока одна, чуть повернув в мою сторону голову, не сделала вид, точно втягивает свежий ночной воздух. Вдохнула и вдруг поморщилась.
— Не пойму… Вам не кажется, садовник перестарался?
Ещё одна тоже принюхалась:
— Кажется. Надо обязательно сказать дворецкому, пусть бы отругал садовника.
— Безобразие, — поддержала ещё одна. — Перед самым приёмом удобрить прекрасные цветы! Всё настроение испортил!
Дамы одна за другой косились в мою сторону, проверяя, слышу или нет.
— Да нет, — принюхалась та, обжимавшаяся не с мужем, — не верю. Королевский садовник не мог подобным образом поступить! Никогда не замечала, чтобы в парке дворца пахло удобрением!
— Мне тоже не доводилось такого замечать, — присоединилась прехорошенькая блондинка. — Да и запах идёт не из парка.
И дамы дружно обернулись в мою сторону и, так же дружно, сморщили носики и поднесли к ним кружевные надушенные платочки…
— Вот откуда, — проговорила одна, словно только заметив в тени меня.
— О да, — поддержала ещё одна, сморщившись так, что мне невольно стало интересно — не останется ли у неё на лице следов от гримасы отвращения.
— Надо уходить, дамы, я не выдержу этот отвратительный деревенский запах!
Та, с чужим кавалером, окинула меня взглядом с головы до ног.
Я заметила позади группы этих нежных девиц пару — высокий солидный мужчина в годах и госпожа, совсем непохожая на всех, кто присутствовал на приёме. Приметила её в зале, но не решилась попросить познакомить. Она отличалась и простотой богатого наряда (никаких оборочек), не самыми крупными драгоценностями, и невысокой причёской. Отличалась, но все в зале провожали её глазами. Мужчины взбадривались при её приближении, а большинство дам старательно отводили глаза, иной раз наполненные какой-то бессильной злобой. Мне ни кавалера, ни эту даму не представляли, и я понятия не имела, чего ждать от подошедшей пары.
Заслышав разговор, мужчина, казалось, хотел вмешаться, но дама остановила его лёгким прикосновением.
Сидя в тени, я выслушивала всё более и более распалявшихся девиц, по нашим деревенским меркам уже давно напросившихся на хорошую плюху. Рука всё с большей силой стискивала бокал. Испугалась — сейчас раздавлю тонкое стекло и испорчу красивое бальное платье…
Последней каплей стало брошенное одной из девиц:
— И как в общество допускают деревенских девок…
Вот тут меня прорвало!
Всплыло вдруг всё — леди Доротея и её хлыстик, синяки от этого хлыстика, все унижения, свадьба с неизвестным человеком, родные, которых могу никогда не увидеть, неумение себя вести и неумение говорить гадости, как эти дамочки…
Но они перешли черту и дали мне возможность заговорить по-простому, по-деревенски, так, как привыкла в словесных перепалках с Руланой!
Медленно, не давая себе сорваться и наделать глупостей, поднялась с места, расправила плечи, начала сжиматся, стараясь сделать меня незаметной для острых языков городских барышень… Медленно и плавно, стараясь делать всё, как учила леди Сарена, подошла к компании девиц, неожиданно дружно смолкших, словно им разом заткнули рты. Поймала несколько насторожённых взглядов на бокал, всё ещё сжатый в руке. Боятся, оболью и попорчу наряды или причёски? Правильно боятся! Но драться с ними я не собираюсь. Вот ещё! Позорить герцога дракой не буду!
Приблизилась к зачинщице и встала с ней нос к носу. Покачала в руках бокал, поймав встревоженный взгляд, доставивший радость, и прошептала, но так, чтобы услышали все, стоявшие рядом:
— Да, я деревенщина, я крестьянка и
