Ведьмин лог (СИ) - Рэйн Ева
— А если… а если он будет меня бить? Или принуждать к чему-то мерзкому? Помнишь, как ты рассказывала… про то, что заставлял тебя делать отец, когда ты вышла за него замуж? — Изабелла тихо всхлипнула, снова утыкаясь матери в колени.
Королева тяжело вздохнула, сама едва сдерживая слезы. В голове не укладывалось то, что ей придется отдать любимую дочь за такого, как Эдуард II.
— Белла, дорогая… я специально растила тебя сама, чтобы воспитать в тебе силу, необходимую для того, чтобы преодолеть все. Все, что будет пытаться тебя сломить. К тому же, договорные браки не заключаются вот так сразу. Ты еще нескоро уедешь в Англию, и хотя бы успеешь к этому подготовиться. А я окажу тебе всю возможную поддержку. С тем же, в чем я помочь не могу, а супружеский долг как раз относится к таким вот вещам, тебе придется разбираться самой. Но не думаю, что Эдуард станет принуждать тебя к каким-то извращениям… я уже вызнала о нем все, что можно. Он грубиян, невежа и похотлив до ужаса, но пока все это ограничивается лишь регулярной сменой фавориток. И ни одна из них не рассказала мне чего-то совсем уж отвратительного. Так что хотя бы об этом ты можешь не беспокоиться.
— Но я…
Изабелла не успела ответить. Дверь в покои королевы распахнулась и вошел Филипп. Окинув жену и дочь равнодушным взглядом, он обернулся к Колет.
— Прикажи подать вина, да побыстрее.
Поклонившись, служанка исчезла, как тень. Королева, погладив дочь по плечу, заставила ее встать на ноги. Изабелла, пряча лицо в ладонях, отошла за спину матери, продолжая тихо всхлипывать. В присутствии отца девушка так нервничала, что уже начала нервно икать.
Филипп, скривившись от раздражения, подошел к столу и опустился в мягкое кресло, одарив дочь взглядом, полным презрения. Жанна, сдерживая гнев, прятала руки в складках платья, незаметно сжимая и разжимая кулаки в тщетных попытках успокоиться.
— Ваше Величество. — королева изящно присела, чуть склонив голову.
Изабелла, как марионетка, практически мгновенно повторила за ней поклон, только более глубокий и исполненный какой-то обреченной покорности. Тем не менее, Жанна отчетливо слышала, как скрипнули ее зубы. Видимо, дочь пребывала в той же бессильной ярости, что и она сама.
— Довольно. Сядьте. — Филипп, откинувшись на спинку кресла, с тяжелым вздохом потер виски.
— Что привело Вас ко мне в столь ранний час, Ваше Величество?
Королева, изящно присев на краешек другого кресла, расправила платье и с милой улыбкой взглянула на мужа, которого уже буквально ненавидела всей душой. Все в этом оплывшем, вечно нетрезвом мужчине, раздражало ее, чем дальше — тем сильнее. Но показывать свои настоящие эмоции она не имела права, и потому улыбалась, незаметно сжав левую руку в кулак, с такой силой, что ногти впились в ладонь.
Король взглянул на жену с недоброй усмешкой. Она знала, что Филиппу прекрасно известны ее истинные чувства — ни один из них не питал иллюзий насчет этих, давно разрушенных, отношений. Но он упивался своей властью, а она — терпела, и это делало пропасть меж ними еще глубже.
— Извольте начать готовить нашу дочь к отбытию в Англию. Эдуард ждет ее, полный пылких восторгов по поводу этого брака.
Жанна, уже привыкшая к тому, что муж общается с ней, практически как со служанкой, едва балансируя на грани минимальной вежливости, даже не обратила внимания на его грубый тон. Но суть сказанного Филиппом заставила ее практически забыть о том, как дышать. За спиной раздался тихий, исполненный горечи стон Изабеллы.
— Так скоро?! — Жанна, едва сдерживая гнев, даже не спросила — выдохнула шепотом, пристально глядя мужу в глаза.
Король кивнул, все так же усмехаясь. Дочери не вызывали в нем теплых чувств. Он терпел их рядом лишь потому, что отпрысками нужно было грамотно распорядиться, извлечь из каждой как можно большую выгоду. Изабелла, слухи о красоте которой уже давно тревожили умы мужчин, наконец-то пригодилась ему, и упускать этот шанс Филипп не собирался.
Королева сглотнула, морщась от тугого комка в горле.
— И сколько у нас времени на подготовку, Ваше Величество? — в последних словах прозвучало столько яда, что хватило бы убить лошадь, но Филипп не обратил внимания на реакцию жены — ему как раз принесли вино.
— Ее приданое готово?
— Нет. И это потребует много внимания и работы. — королева отчаянно лгала, надеясь выиграть хоть немного времени.
— Что за работа, собрать тряпки и драгоценности… к тому же, чужими руками. Ну, хорошо. Займись этим немедленно, и не забудь подготовить ее ко всему, что ей придется делать в качестве жены короля. Изабелла должна как можно быстрее родить Эдуарду сына, наследника, который укрепит наш союз с Англией. Это все.
Поставив пустой кубок на стол, Филипп вышел из покоев жены, даже не взглянув ни на нее, ни на дочь, по щекам которой непрерывно текли слезы. Изабелла едва дышала, низко опустив голову и сцепив руки на коленях, так, что пальцы побелели и уже казались восковыми.
— Успокойся, моя милая. Слезами горю не поможешь. — королева, обняв дочь за плечи, дала ей платок, проклиная себя за предательскую дрожь в голосе.
— Колетт. Отведи принцессу в ее покои, мы поговорим позже. И проследи, чтобы к ней зашел придворный лекарь, Ее Высочеству нехорошо.
— Как прикажете, Ваше Величество. — служанка присела в поклоне, тут же метнувшись к Белле.
Оставшись в одиночестве, королева трясущейся рукой плеснула вина в кубок и выпила его быстрыми глотками, поморщившись от терпкого привкуса. Филиппу приносили только самое крепкое, зная, что другого он пить не будет, и обычно королева даже близко не подошла бы к подобному напитку, но сегодня ей было наплевать.
Колетт, вернувшись, маячила у двери, явно не зная, что делать в данной ситуации. Она еще никогда не видела Жанну в таком состоянии.
— Прикажи начать готовить приданое для Изабеллы. Пусть не торопятся, все должно быть сделано идеально, я проверю лично. А пока… позови ко мне Инес. Не в покои, конечно, я буду в саду.
Колетт исчезла, как тень, и королева, накинув шаль, направилась в сторону сада. Буквально через несколько минут перед ней в изящном поклоне присела молодая женщина, лет двадцати на вид. Ее излишне открытое платье балансировало на тонкой грани между «соответствует этикету» и «способно вызвать скандал», но королева даже не обратила на это никакого внимания.
А все потому, что Инес была одной из дворцовых куртизанок, вернее, так считалось в широких кругах. На самом же деле, эта девушка обладала рядом незаурядных талантов, не имевших никакого отношения к плотским утехам. Мало кто знал, например, о том, что она способна навеки упокоить любого из своих ухажеров изящной шпилькой, скреплявшей ее пышные, темные как смоль, волосы. Или о том, что она является счастливой обладательницей редкой коллекции ядов, крайне опасных и баснословно дорогих даже для знати.
И конечно, самой Жанне от этой опасной молодой кокетки требовались вовсе не разговоры о том, кто, где и с кем удовлетворял свою низкую страсть. У королевы было то, что требовалось Инес для выхода из игры, а у Инес было то, что требовалось королеве для защиты Изабеллы.
— Ваше Величество… — голос куртизанки звучал, словно серебряный колокольчик на ветру.
— Перейду сразу к делу. — Жанна пытливо взглянула на девушку, которая стояла в шаге от нее, небрежно прислонившись к ограде беседки. — Ты все еще заинтересована в том, чтобы получить титул и владения того престарелого герцога, которому сейчас поневоле греешь постель в качестве любовницы?
Инес улыбнулась. Она ценила прямоту Жанны, которая проявлялась лишь в таких редких случаях. Именно поэтому она и предложила когда-то свои услуги именно королеве, а не Филиппу или Гийому. Будучи достаточно умной, Инес хорошо понимала, кто быстрее всех приведет ее к желаемому, не погубив по пути.
— Конечно. Придворные игры сладки, но изрядно утомляют. Однако, раз мы не ходим вокруг да около, тоже позволю себе сразу спросить о цене такой услуги. Что Вы хотите взамен, моя королева?
