Ведьмин лог (СИ) - Рэйн Ева
Адриан, не споря, пожал плечами. Несмотря на то, что Валери не договорила то слово, он понял, что именно собирался сделать возчик. Омерзительно… и почему-то, сейчас его злость была настолько сильной, словно происшествие каким-то образом касалось его лично. Адриан не верил в судьбу и старался жить сегодняшним днем, вверив себя Богу, но рядом с Валери ему почему-то хотелось думать о будущем. Что-то внутри него менялось, открывая новые качества, мысли и желания, и причиной тому была именно эта девушка. Только теперь инквизитора это не пугало.
— Где Лилиан? — тряхнув головой, он вернулся к насущным проблемам.
О чувствах можно подумать и позже, когда все эти беды останутся позади.
— Все там же, примерно в получасе ходьбы отсюда. Она не двигается, может, просто сменила убежище?
— Вряд ли. Думаю, у нее есть какой-то план, и он нам точно не понравится. Идемте, нам пора.
Адриан пошел обратно к тропе, на ходу размышляя о том, что может ждать их впереди. Лилиан уже показала, что способна не только варить опасные зелья, но и управлять одержимыми мертвецами. Что, если у нее есть еще несколько козырей в рукаве?..
Крик Валери, неожиданно раздавшийся в ночной тишине, заставил Адриана моментально обернуться назад, одновременно вытаскивая меч из ножен.
Девушка стояла в паре шагов от него, прижав руки к животу. Напротив нее высилась мрачная фигура, сплетенная из травы и тонких ветвей. Внутри у мерзкого существа были расположены органы, те самые, что Лилиан вырезала из мертвого головореза.
Руки существа состояли из заостренных, колючих веток, ни рта, ни глаз не было, но оно тихо скрипело и явно видео их обоих.
Вытащив из окровавленного живота знахарки острую ветку, оно замахнулось еще раз, метя в лицо. Адриан, в один прыжок оказавшись подле Валери, отбил удар и перешел в атаку, но прислужник Лилиан отскочил назад и быстро скрылся в темноте.
Глава 20 «Нелюбимая невеста»
— Ваше Величество, все в порядке? — Колет, служанка королевы Жанны, склонилась над постелью своей госпожи, держа в руках кубок с прохладной водой.
Ее Величество, королева Жанна Наваррская, жена короля Филиппа, и впрямь чувствовала себя не слишком хорошо. Известия, которыми не столь давно «обрадовал» ее супруг, буквально забрали все ее силы. Но царственным особам запрещено предаваться праздности, сколь бы сильной ни была усталость, поэтому королева стиснула зубы, и борясь с головокружением, встала с постели, опираясь на руку Колет.
— Помоги мне одеться и принеси легкий завтрак. Затем позови сюда Изабеллу. Мне нужно поговорить с дочерью.
Служанка, кивнув, принялась исполнять поручения, а Жанна, не в силах справиться с собой, снова погрузилась в тяжелые мысли и воспоминания. Ей было всего одиннадцать лет, когда она стала женой Филиппа, своего троюродного брата, будущего короля Франции. Брак, предложенный Папой Римским, не стал счастливым. Филипп так и не смог покорить ее сердце, по большей части потому, что даже не пытался. С самой первой встречи их равнодушие друг к другу было взаимным, но король, в благодарность за рождение сыновей, дал супруге некоторую свободу — после рождения третьего наследника Филипп приходил к ней в спальню не чаще, чем того требовали приличия. Все остальное время королева могла быть с кем хотела, главное, чтобы это происходило тайно, и не привлекало внимания придворных сплетников.
По натуре своей и так склонная к излишней опасливости и скрытности, королева с умом выбирала своих фаворитов, и лишь один из них был допущен ближе, чем остальные. Понимая, что разглашение столь пикантных вещей грозит ему потерей головы, избранник Жанны молчал и соблюдал правила, получая взамен ее полное расположение, любовь и помощь во всех делах. Конечно, во дворце были слуги, знавшие ее секрет, ведь слуги настолько вездесущи, что от их глаз и ушей не скрыться, но одних королева подкупила подарками и деньгами, других — вниманием и услугами, так что все они тоже с удовольствием хранили ее тайны.
Колет, самая близкая из всех ее служанок, не только знала о свиданиях королевы, но и помогала ей устраивать эти встречи в уединенной комнате, спрятанной за потайной дверью прямо в покоях Жанны. Порой королева думала, что если бы действительно соблюдала все правила, предписанные ей законом, то точно сошла бы с ума. Особенно, если учесть, что ее муж, не дававший ей ни капли тепла и внимания даже в те годы, когда она еще делила с ним ложе, менял фавориток, как перчатки. Порой ей докладывали, что с утра король навещал одну придворную вертихвостку, а к вечеру уже был с другой.
Это не ранило ее чувства, но задевало гордость. И все же, до сих пор королева была относительно счастлива, утешаясь редкими встречами с любимым, и общением с детьми, которых у нее было пятеро: Маргарита, Людовик, Бланка, Филипп, и… ее гордость, ее сокровище — Изабелла. Изабелла была для нее лучом света, согревавшим сердце и озарявшим жизнь. Милая в обращении, чуткая и любящая мать, куда больше, чем вечно пьяного и недовольного отца, Изабелла проводила в общении с Жанной долгие часы, перенимая от нее все тонкости поведения при дворе, искусство вышивки, пения, танцев и игры на музыкальных инструментах. Королева всему учила дочь сама, не подпуская к ней других наставников. Это позволяло ей проводить с Изабеллой больше времени, и лично наблюдать за тем, как она растет, словно редкостной красоты цветок, проявляя все больше материнских черт. Жанна видела в дочери свое второе «я», и казалось, что они обе этому только рады. С остальными детьми такой духовной близости у королевы не было, особенно с сыновьями, но благодаря Изабелле она меньше страдала по этому поводу.
И вот теперь, на бесценное сокровище Жанны посягнул даже не Филипп, а тот, кого королева ненавидела всей душой, и притом до одури боялась, зная, что этот человек способен абсолютно на все — Гийом. Негласный канцлер и ближайший советник Филиппа, по совместительству — отъявленный негодяй, преступник, убийца и еретик.
Этому сумасшедшему выродку пришло в голову выдать ее очаровательную дочь за Эдуарда, короля Англии, славившегося своей похотливой натурой и отвратительными манерами. Конечно, подобный брак совершенно не устраивал Жанну, но, к сожалению, она не имела даже права голоса. За нее все решили Гийом и Филипп, и королеве оставалось только терпеть, скрипя зубами от ярости.
— Мама… это правда? Умоляю, скажи что нет! Я не хочу ехать в Англию, я…. — прямо с порога начала Изабелла, совершенно не беспокоясь о сновавших в коридоре слугах.
— Тише, дорогая! Подойди. — королева поманила дочь к себе, тут же знаком приказав Колет выйти и закрыть дверь.
Рыдая, Изабелла бросилась к ней, путаясь в подоле платья. Опустившись возле матери на пышный ковер, она уткнулась лицом в колени Жанны и в голос расплакалась.
— Тише, милая, тише. Успокойся. Лучше послушай меня, я расскажу тебе, что делать, чтобы этот брак был для тебя хотя бы сносным… потому что приятным он не будет, и чем быстрее ты с этим смиришься, тем лучше.
— Не хочу! — в глазах Изабеллы свернула ярость, странно контрастирующая с заплаканным лицом.
— Знаю, милая. Но тебе все равно придется выйти замуж за Эдуарда. Твой отец, этот болван, слушается своего советника, Гийома, и он твердо вознамерился заключить политический брак с Англией. Полагаю, ему это необходимо для каких-то темных дел, и все это приведет нас не только к очередной войне, но и отправит прямиком в Ад.
— Почему? О чем ты, мама?! — в глазах Изабеллы мелькнул страх, и она быстро перекрестилась, шепча слова молитвы.
— Потому что твой отец затеял тихую войну с Папой Римским, а это еще ни для кого не заканчивалось ничем хорошим. Он во всем следует советам этого бесноватого выродка Ногаре, и кажется, сам уже окончательно обезумел. К слову, дорогая, это единственная причина, по которой я рада, что ты будешь вдалеке от Франции. Эдуард не дурак, и если даже на первых порах будет помогать Филиппу, вскоре эта помощь сойдет на нет. Он неглуп и осторожен, так что не будет рисковать головой, выступая против Бонифация. Твоя же главная задача — расположить его к себе и родить ему сына. Эдуард достаточно набожен для того, чтобы не причинять вреда королеве, подарившей ему наследника. А его любовниц ты потерпишь так же, как я терплю девок, которых таскает к себе твой отец. Поверь мне… через годы ты привыкнешь и перестанешь об этом переживать. — королева тихо фыркнула, машинально гладя дочь по волосам, заплетенным в тугую, роскошную косу, перевитую золотыми лентами.
