Исцеление сердца - Сьюзен Фанетти
Леиф не думал о том, что будет, когда ярл лишит его своего доверия. Наверняка последствия будут ужасны, но эта правда не помешает его планам.
Они уже несколько дней как вернулись в Гетланд, и Бренну сразу же заковали в цепи и посадили в амбар на окраине города. Ее здоровье и силы утекали с каждым днем. Эйк ждал, пока она сломается, пока станет умолять его — просить еду или воду, или травы, чтобы унять жар, да что угодно, лишь бы умоляла.
Но она не станет этого делать, как бы ярл ни мучил ее, и Леиф это знал. Она не умерла от «заботы» Игула только потому, что Леиф приносил ей хлеб и воду, и мясо, если мог достать, и травы от лихорадки. Чтобы ей стало хоть чуточку лучше.
Бренна снова ему верила, и эту веру ему было легко вернуть. Когда он рассказал ей, что Вали еще жив — а Леиф не мог позволить себе сомневаться в этом — и о том, что он сделал, чтобы спасти их, она просто сразу поверила.
Может, в неволе и страданиях ей просто был нужен друг, а может, все решили годы дружбы и преданности, но она сразу приняла его слова, и Леифу стало намного легче жить, зная о ее доверии.
А теперь он балансировал на лезвии меча, пытаясь оставаться на хорошем счету у ярла и одновременно сохраняя жизнь и силы своего друга. Но каждый раз как Леиф заговаривал о Бренне, неважно, какой был повод, он чувствовал на себе долгий взгляд Эйка. Он больше не доверял ему так, как раньше.
Это могло окончиться тем, что Леифа самого посадят на цепь рядом с Бренной, а то и вообще — отрубят голову.
Ему нужно было убедить ее просить о милости. Не умолять, не сдаться. Просить о помиловании, не падая духом. Просить о времени, которое им было нужно до возвращения Вали — или до момента, пока они сами не соберутся с силами — и потом расправиться с Эйком навсегда.
А теперь Эйк говорил, не обращаясь в отдельности ни к кому, говорил всем им: своим сыновьям Колдеру, Эйвинду и Ульву, Леифу, Вигеру и Игулу:
— Может, Око Бога хочет внимания своего ярла?
И уже Игулу:
— Помой ее и приведи сюда. Мы скоро узнаем, насколько она сильна.
— oOo~
И вот, перед ним оказалась Бренна Око Бога, еще сильнее, чем прежде. Она стояла перед Эйком в своей рваной, кое-как заштопанной одежде, волосы и тело вымыты наспех так, что на лице остались грязные потеки. Шея и запястья Бренны были скованы, и Игул держал ее цепь, как поводок.
Эйк сидел в большом кресле, обтянутом шкурами, — Ольга наверняка бы назвала это кресло троном.
Бренна стояла прямо и держала голову высоко, словно ей не было дела до цепей, натирающих кожу. Взгляд ее пронзал ярла насквозь. Так Бренна смотрела в бою — сосредоточившись и не отвлекаясь ни на что другое. И правый глаз буквально сверлил врага. Ее боевой взгляд. Леиф видел и не раз, как враги трусили под этим взглядом еще до того, как Бренна поднимала меч.
И теперь этот взгляд был обращен к Эйку.
— Я отрекаюсь от тебя, — прошипела она, четко выговаривая каждое слово.
Эйк пытался вести себя как добросердечный хозяин, искренне страдающий от неблагодарности своего любимого слуги. Он предложил Бренне облегчить ее боль, дать ей еду и одежду. В обмен на все это она должна была снова стать его рабыней.
И вот в ответ на это, так называемое милосердие, Бренна проявила новую неблагодарность.
Эйк отбросил прочь притворство и подался вперед.
— Кто сказал тебе, что ты можешь отречься от меня? Я — твой ярл!
— Нет, ты не мой ярл, — ответила Бренна. Она вела себя так, словно стояла перед ним не в цепях, а в одежде Девы-защитницы, со щитом и мечом. Столько силы было в ее словах, пусть даже и звучали они хрипло, с трудом продираясь сквозь сухое горло.
Вокруг повисло напряжение. Эйк откинулся в кресле, его плечи снова расслабились.
— Тебя сломают, Бренна, Око Бога. И я буду смотреть, как это происходит. Вы знаете, что с ней делать, — сказал он Игулу, который выступил вперед, потянув за цепь.
Эйк хотел, чтобы ее отвели в комнату для пыток. В этой темной комнате ярл подвергал пытке тех, кто отказывался ему подчиняться. Леиф поднялся, сердце его сжалось.
— Ярл Эйк.
Все взгляды в зале обратились к нему. Глаза ярла опасно сузились.
— Тебе есть, что сказать, Леиф?
В той комнате Бренну могли сломать. Никто не выдерживал пыток.
Он должен был спасти ее. Леиф сделал глубокий вдох и, собравшись с силами, заговорил, твердо и решительно.
— Она — Око Бога. Вы заставите богов гневаться, причиняя ей вред?
Это были слова, которые Леиф повторял снова и снова с тех пор, как вернулся с ярлом из Эстландии, и он знал, что сила их иссякает с каждым днем. Но у него не было другого решения.
Колдер пока еще боялся богов, возможно, не совсем обезумел и его отец. Страх гнева Одина еще жил в них.
Эйк повернулся к Бренне перед тем, как ответить. Глядя на Деву-защитницу, он сказал:
— Ты прав. Но боги отдали ее мне, и она нарушила свою клятву. Она лежала в постели с моим врагом и вышла за него замуж. Боги согласятся, что такое предательство должно быть наказано.
Итак, страх перед богами больше не мог помочь Леифу. Он потерял единственную возможность спасти Бренну. И потерял доверие ярла, он это тоже осознавал.
Ярл кивнул Игулу.
— Подготовь ее. И приготовь прутья. Посмотрим, есть ли предел силы у Ока Бога.
Прутья. Желудок Леифа сжался при мысли о том, что ей предстоит.
Когда Игул потащил Бренну прочь, Леиф попытался поймать ее взгляд. На короткое мгновение, прежде чем ее лицо снова стало полным безразличия, он заметил на нем вспышку страха.
— oOo~
Эйк позвал Леифа присоединиться к нему и его сыновьям и стать свидетелем того, как подчинится ему Око Бога. Леиф знал, что это
