Шеррилин Кеньон - В полночном свете
— С удовольствием.
Когда все это закончилось, Айдан в общей сложности подписал двадцать фотографий для полицейских и медработников. Донни вопил из машины скорой помощи о грубом нарушении своих прав, но это никого не заботило.
— Счастливого Рождества, — сказал Рики, выходя вслед за остальными из дома Айдана. Он задержался возле раскуроченной двери. — Вы, наверное, должны вызвать кого-нибудь, чтобы починить ее. Не думаю, что Вам следует оставаться здесь без прочной двери, учитывая то, что случилось сегодня.
— Спасибо. Я позабочусь об этом.
Рики протянул ему руку.
— Вы — хороший человек, мистер О'Коннор. Большое спасибо за автографы.
— Не за что, и зовите меня Айданом.
Рики широко улыбнулся.
— Айдан. Было приятно с Вами познакомиться. Жаль только, что обстоятельства были не самые лучшие.
— Да, мне тоже. Счастливого Вам Рождества и передавайте привет Вашей маме и Тиффани.
— Будет сделано. Спасибо.
Айдан проводил его до крыльца, где наблюдал за тем, как Рики шел к своей машине. Затем все тронулись в путь. Когда они выехали на дорогу, Айдан все еще слышал приглушенный голос Донни, проклинающий его. Мужчину затопила жалость, но с другой стороны, возможно, хорошо, что брат все еще снедаем ненавистью. Однажды Донни полностью осознает, чего ему стоила его зависть, — что в попытке уничтожить Айдана, он разрушил всю свою жизнь.
Да поможет тогда Бог его брату.
Теперь с его плеч скатилась боль от предательства Донни. Его на самом деле это больше не заботило.
— Я — последний выстоявший человек.
Вся сложность состояла в том, что он выстоял один, и впервые за долгое время его одиночество переворачивало ему душу.
Закрыв глаза, Айдан почувствовал на себе укус холода, когда мысленно вызвал образ Леты.
— Я скучаю по тебе, малыш.
Но с этим ничего нельзя было сделать.
Жизнь есть то, что она есть.
Совершенно разбитый, он повернулся, чтобы войти в дом и увидел, что его дверь отремонтирована.
— Лета? — с надеждой в голосе спросил Айдан.
Это была не она. В гостиной стоял Деймос, глядя на него.
Айдан не мог понять причин его присутствия.
— Я думал, что ты играешь в шахматы.
— Я собирался, но… — Он запнулся, как будто у него было кое-что на уме.
— Но?… — подтолкнул Айдан.
Деймос указал на дверь кивком головы.
— Я вспомнил, что у тебя сломалась дверь.
— Спасибо за ее восстановление.
— Не вопрос.
Айдан выдержал паузу, ожидая, что Деймос заговорит или сделает что-нибудь. Когда ничего не произошло, он выгнул бровь.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь?
— Не совсем. Вернее было бы сказать о том, чем я могу помочь тебе.
Теперь он завладел полным вниманием Айдана.
— И чем?
Взгляд Деймоса буравил его насквозь.
— Что бы ты отдал за то, чтобы Лета была с тобой?
Айдан ни секунды не колебался.
— Все.
— Уверен?
— Да. — Внезапно все кругом потемнело. Айдан начал метаться в поисках опоры, пытаясь сдержать смятение, но ничего не видел, не чувствовал и не слышал. Вокруг была лишь непроглядная тьма. — Лета?
Но ответа не было. Ни нежно протянутой руки помощи. Ни слов поддержки и ободрения. И он еще сильнее ощутил отсутствие всего этого.
Когда вновь появился свет, Айдан увидел себя ребенком около Рождественской елки. Ему было одиннадцать лет, и он находился в доме своего дяди. Айдан нахмурил брови, пытаясь вспомнить, когда точно это было, но не смог. Он вспомнил лишь окружающую обстановку.
— Что ты получил? — спросил Донни, подходя к играющему Айдану.
Айдан показал игрушечную фигурку.
— G.I. Joe[41] и немного конфет.
Донни скривил губы.
— Так нечестно. Я хотел G.I. Joe.
Айдан был сбит с толку гневом брата.
— Нет, ты не хотел. Ты сказал, что хочешь «Оптимус Прайм» и «Гримлок».[42] И ты их получил.
Донни потянулся к игрушке и вырвал ее из рук Айдана.
— Отдай!
Донни его проигнорировал, а когда Айдан попытался дернуть сильнее, тот ударил его кулаком со всей силы. Айдан в бешенстве закричал. Крики разбудили их дядю, дремавшего в нескольких футах от них на обитой клетчатой тканью кушетке.
Две секунды спустя все игрушки перекочевали в мусорное ведро, они оба оказались на полу, а в их ушах до сих пор звенела ругань дяди. Не говоря уже об ушибах, оставшихся в результате дядиного гнева.
— Это все из-за тебя, — ворчал Донни, пихая Айдана на лестнице, по дороге в их комнату.
— Я не брал твои игрушки, это ты взял мои.
Донни скривил губы.
— Это потому что ты должен научиться делиться. Ты такой эгоистичный мудак. Ненавижу тебя. Я жалею, что ты не умер вместе с мамой и папой.
Айдан замер, увидев враждебное выражение на лице брата, когда Донни протиснулся мимо него. С тяжелым сердцем он развернулся и вернулся в гостиную. Он прокрался за угол, страшась быть пойманным. К счастью, дядя вернулся обратно на кушетку, отключившись после своего рождественского загула.
Так тихо, как только мог, Айдан подполз к мусорному ведру и вытащил игрушки. Затем так же бесшумно он проделал путь назад на второй этаж, где вручил игрушки Донни.
— Они твои, — заверил Айдан, не желая, чтобы брат ненавидел его дальше.
Донни улыбнулся.
Но несмотря на то что Айдан вернул расположение брата, никакой радости ему это не принесло. Он просто чувствовал облегчение, что Донни больше не испытывает к нему ненависти.
Взрослый Айдан наблюдал эту сцену, вспомнив наконец каждую похороненную эмоцию того Рождества. Он забыл все это. Теперь же ему все было ясно. И он вспомнил другие случаи, когда Донни действовал этим методом. Вспомнил каждый раз, когда пытался задобрить брата, потому что Донни не желал мириться с тем, что Айдан обладает чем-нибудь.
Весь мир должен был принадлежать Донни.
Тут сцена поменялась, и Айдан увидел своего агента Мори с его последней женой у них дома. Высокая, темноволосая, молодая и красивая, Ширли восседала на кушетке, в то время как Мори сидел напротив нее в коричневом кожаном кресле.
— Почему ты такой грустный? — спросила она тихо.
Мори послал ей извиняющуюся улыбку.
— Прости. Я просто опять задумался об Айдане.
Она закатила глаза.
— Не могу поверить, что он отказался от таких денег.
Взгляд у Мори стал задумчивым. В руке он вертел стакан с бренди. Судя по выражению его лица, он находил это более чем вероятным.
— Счастье не купишь за деньги.
Она усмехнулась.
— Любой, кто это говорит, совершает покупки не в тех магазинах.
