Притворная дама его величества - Хельга Блум
Я же специалист по чарам! Думай, Ева, думай!
Все улики налицо, нужно лишь собрать их и..
- Ева! – взволнованно окликнул меня его величество, брызгая в лицо водой.
- Нечем дышать! – застонала я. – Пожалуйста, выведите меня отсюда.
Король огляделся, видимо, ища, кому бы меня сплавить. Нет уж, голубчик, я твоя личная фаворитка, вот и ставь меня на ноги лично. Нельзя же делегировать такие важные вопросы. Швырнув в его величество суровый взгляд, не забывая при этом поддерживать в должной степени страдальческое выражение лица, я пролепетала:
- Быстрее.. – и откинула голову, вновь теряя чувства.
- Я вас покину на некоторое время, - достаточно мягко, чтобы это сошло за извинение перед иностранными послами, но в должной степени безапелляционно и властно, чтобы напомнить им, что он все же король и последнее слово за ним, проговорил монарх. – Мой мажордом Жюстье проследит, чтобы обед продолжился без накладок, а я вернусь, как только смогу.
Хвала Бригитте, он догадался выбраться отсюда! Меньше всего на свете мне хотелось бы силком вытаскивать короля с безумно важного обеда. Премьер-министр бы мне этого точно не простил, а портить отношения с таким человеком... бр-р-р - я лучше сразу пойду и утоплюсь в поилке для животных.
- Что случилось? – прошипел король, едва мы оказались за пределами слышимости придворных сплетников.
Его величество принес меня в небольшую комнатку без окон, находящуюся недалеко от столовой. Судя по всему, именно здесь знатные дамы поправляют съехавшие парики и подкрашивают лица, с которых во время обеда сползла краска.
Ловко вывернувшись из крепкой бережной хватки - не хватало еще, чтобы меня тут таскали как мешок картошки - я вскочила на ноги.
- Вас слегка отравили! – бросила я, снимая тесную обувь.
- Что можно сделать? – с лица монарха тут же исчезли всякие проблески тревоги, словно знание того, что произошло, решало все его проблемы. Осталась лишь собранность, решительность и готовность действовать.
- Вам – сидеть молча, мне – работать, - резко бросила я, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.
Маленький хронометр в моей голове неумолимо отсчитывал секунды, отделяющие моего работодателя от смерти. И как, интересно, люди ухитряются не паниковать в критические моменты? Быстрыми движениями скользнув по гладкому шелку чулок, я сняла с бедра мешочек с «на всякий случай, надеюсь, не понадобится».
- В этом миленьком фиолетовом платье я ношу нечто большее, чем пудреница и зеркальце, - теперь пузырек, что за корсажем. Жаль, бюст не настолько большой, иначе хранила бы при себе полный комплект противоядий. Главное успеть, только бы успеть! Еще одну такую ошибку я себе не прощу! Так, об этом пока не думать! Не думать сейчас ни о чем, кроме дела!
- Вот в этом я даже не сомневался, - одобрительным взглядом прослеживая изгибы и выпуклости фаворитки, упакованной в модный наряд, протянул король.
- Используете последние минуты жизни, чтобы глазеть на женщин и отпускать комментарии? – недоверчиво спросила я.
- Ну, насколько я вижу, ты знаешь, что делаешь, а у меня с магией отношения не очень. У нас в семье вообще только мой дядя обладал талантом к колдовству. Остальные даже ради спасения собственной жизни не сумели бы ни зелья сварить, ни чары наложить. Так что предпочту довериться тебе, а если это действительно последние минуты моей жизни.. – он развел руками. – Что же, зато хотя бы вид хорош и компания приятная.
- Это вряд ли! – закатила глаза я и, поймав его за запястье, кольнула булавкой монарший палец. Выступила капелька крови, которую я тут же поймала во флакон. Теперь перемешать и заклинание.. Колдовать во дворце нельзя, но если распустить готовые защитные чары и смешать их с куском плетения из амулета, который я ношу при себе, скорее всего, получится что-то сносное. Должно получиться.
- Может, объяснишь? – с бесхитростной мальчишеской улыбкой попросил он. – Хотя наблюдать тоже интересно. Мне не часто приходится не принимать абсолютно никакого участия в процессе. Обычно без короля ни одно важное дело не обходится. Всем нужны решения, ответы, вердикты и так далее.
- Они взломали температурные чары!
Та-а-ак, основу отсюда и добавочный элемент отсюда. Главное, не перепутать. Это как вязать свитер: отпустишь одну петлю и все изделие насмарку. Плавно колдуя в ритме своего дыхания, я медленно объясняла королю:
- Кто-то взял вашу посуду, взломал температурные чары и сумел добавить отраву в основную магию тарелки. Должна признать, это довольно изящный ход. Кто заметит, что предмет, на котором должны быть чары… Черт! – дышать ритмично и попробовать еще раз. Не торопись, Ева. У тебя все время мира. - В общем, кто заметит, что на нем немного не те чары? Фасад остался прежним.. Это счастье, что ваш повар предпочла подать замороженный десерт, а не что-нибудь другое. Сорбет на вашей тарелке подтаял и разница стала заметна. Интересно, как…
А теперь перемешать и объединить заклинания. Привести все к общему знаменателю.
- Как движется процесс, андарен? - сбивчиво спросил король. – Боюсь, времени осталось не так уж много. Передай Дигвальду, чтобы уничтожил мою личную переписку, если что, - слабо улыбнулся он.
Сейчас у него внутри все горит. Внутренности превращаются в обжигающе холодный лед и это ощущение – последнее, что чувствуют люди, столкнувшиеся с Ледяной Смертью – страшнейшим изобретением, порожденным волшебниками.
- Вот что бывает, если есть что попало! – с какой-то задорной злостью откликнулась я, хотя внутри все трепетало от ужаса и ответственности.
- Давно пора завести собственного дегустатора. У всех соседей есть, а я один, как дурак, без дегустатора.
Именно поэтому я не люблю работу с людьми! Когда занимаешься теоретическими исследованиями и время от времени продаешь простенькие чары роста фермерам, тебя от них всех отделяет стена. Нет вовлеченности, нет переживаний, нет потерь.
Ровно в этот момент, когда я болтала глупости и старательно работала над противоядием, пытаясь не спешить, потому что спешка порождает ошибки, пытаясь не медлить, ведь промедление смерти подобно, уж в нашем случае-то точно, я с кристальной четкостью осознала свою трусость. Я боюсь привязаться, боюсь потерять. После смерти Марена мне оказалось легче
