Инсектерра. Выжить в любви - Регина Грез
– Если выживет, – прошептал Наро, глядя на бледного подростка, показавшегося ему холодным, как камень в ночь после дождя.
Добытчику больше остальных было тревожно за мальчишку, а потому он приходил каждый день справляться о его самочувствии.
– Не очнулся, – одно и то же говорил тугодум Бадо, отвлекаясь на свои многочисленные дела.
Его нарочитое спокойствие пугало Наро, зато сам он садился у постели ребенка и подолгу разговаривал с ним.
– Знаешь, для Семьи важен каждый, – часто повторял он. – Так что не умирай, ладно?
Но ему никто не отвечал – долго не отвечал… Пошло уже три дня, а мальчик так и не открыл глаза. Его холод сменился жаром, слабое дыхание все чаще превращалось в беспомощный сиплый хрип.
– Хватит валяться, ты нужен нам, проснись и живи! – однажды приказал Наро, садясь на пол у кровати, и вдруг с удивлением заметил, что Уно внимательно смотрит на него глазами, полными слез.
Наро тут же вскочил на ноги, пытаясь решить, нужно ли звать прочих нянек или остаться с мальчиком.
– А ты молодец! Совет волновался, нам очень важно знать, кто это с тобой сделал? Ты можешь ответить? Если на тебя напал кто-то из своих…
Он не договорил, понимая, что мальчик пытается отвечать, с трудом разлепив запекшиеся, сухие губы:
– Я…
– Ты? Что ты?
– Я сам ранил себя, – теперь уже уверенно повторил Уно.
Он прикрыл глаза, и по его правой щеке тут же покатилась крупная слеза:
– Я всегда мечтал стать воином, защищать свой Дом, а не возиться с неразумными малышами…
– Крахх, чего же тут не понятного, – быстро заговорил Наро, – только не плачь, слышишь? Ты остался жить и это самое главное. А кем будешь – зависит от тебя. Ведь можно работать нянькой и быть воином в душе, никто не может тебе запретить. Просто поверь. Я-то знаю…
– Я думал, если срежу знак, то все можно изменить, но не ожидал, что будет настолько больно и кровь польется рекой. Оказалось, что переписать предначертанное еще труднее, чем убить себя насовсем.
– Надо признать, кое-что у тебя получилось. Даже не припомню, чтобы какой-то юный кормис открыто жаловался на свою метку. Может, у Чаро есть об этом запись в «Поцелуях небес».
– Меня накажут?
– Разумеется. Я лично заставлю тебя выучить наизусть все наставления Высокоумного. Одно из них так и врезалось мне в память: «Избери благом своим благо всего Дома и будешь вознагражден преданностью Семьи». Нравится тебе это изречение?
Или еще одно: «Самый малый листочек дорог корням, и они будут усердно питать его своей живительной силой. Даже если придется для этого всю жизнь рушить камни в подземном мраке, не видя света». Тебе все понятно, дружок?
Мальчик не ответил вслух, лишь коротко кивнул, улыбнувшись. Сил на длинные разговоры у него еще не было, а потому он тут же закрыл глаза и снова погрузился в сон.
С той минуты Наро смутно понял, что обрел сына. Хотя, вряд ли кормис в полной мере осознавал, что это такое – стать отцом своего дитя. Обитатели Кормаксилона делились на юных, зрелых и старых, на нянек, воинов и добытчиков.
Все мужчины и только одна женщина – Королева.
Глава 15
Пока дышат звезды
Магрит
Какой странный сон… Будто я все это вижу наяву – вижу, слышу и чувствую. Тяжелый густой воздух леса. Переплетение лиан, широкие листья с узкими прорезями – «глазками» и крупные мясисто-красные цветы прямо на стволах деревьев. Трескотня мелких зверушек и щелканье птиц где-то вверху, напряженное безмолвие затаившихся хищников.
Не пойму, то ли ранее утро, то ли эти алые всполохи на небе – следы заката. Я раздвигаю руками зеленые стены и выхожу на поляну с высокой густой травой. Она влажно холодит мои голые ноги, поднимаясь почти до середины бедер. Почему я совсем раздета и не чувствую никакого стыда?
Ах, да… Я же часть этого леса, плоть от плоти его и моя одежда – это шкура, перья и чешуя. О, как же приятно ощущать себя одновременно каждым из больших и малых творений Инсекты! Я могу летать, ползать, плавать и прыгать с ветки на ветку, мои мускулы полны нечеловеческой силы под лоснящейся кожей, я почти сыта и готова к новой охоте, пружинисто подбираюсь для прыжка и вдруг замечаю незнакомую женщину.
Она сидела под толстым корявым стволом дерева. Длинные черные волосы ее струились по смуглым плечам, достигая земли, смешиваясь с травой и красноватой глиной, лицо было опущено и, выпрямившись, я поспешила подойти ближе, чтобы разглядеть лучше.
О, Боги! Она ждала дитя, обнаженный живот ее выдавался настоящим шаром.
Я не сдержала удивленный возглас, и наши взгляды встретились. Я села на колени подле нее и смотрела в упор, но так и не могла понять, как выглядит незнакомка. Ее внешность менялась с невероятной скоростью, сначала на меня смотрела «маска» стрекозы, потом безгубая рыба, затем тупоносая морда огромной жабы.
И вот уже ящерица и птица, оскаленная пасть тигрицы и наконец я четко различила перед собой человеческое лицо и снова закричала в ужасе. Сейчас я будто бы смотрелась в зеркало… Ведь это была я сама!
Мне отчаянно хотелось проснуться, избавиться от наваждения, оказаться среди привычных вещей прежнего мира. Я только и смогла выдохнуть, ворочая непослушным языком:
– Кто ты? Что тебе от меня нужно?
Женщина-фантом с моей внешностью мягко улыбнулась в ответ. Ее голос звучал повсюду, казалось, он исходил прямо из- под земли и спускался с небес, вторя шелесту веток и стуку капель дождя о ладони чашеобразных листьев:
– Я хочу жить среди вас. Мне наскучили гимны и ароматы сожженных смол – я хочу знать любовь плоти. Я голодна и в то же время полна силой, как никогда прежде. Я выбрала тебя и через твое тело снова приду в их мир, но уже не одна. Посмотри-ка сюда… она будет такой же красивой и смелой, как ты, Магрит.
«Мое» лицо на чужом теле в метре от меня исказилось судорогой боли, – я отпрянула назад, запуталась в мокрой траве и повалилась на землю. Раскат грома всколыхнул окрестности. Небо разорвала кривая вспышка молнии и все вокруг мгновенно потемнело. Мне хотелось найти дорогу к дому, позвать на помощь, но я только беспомощно открывала рот, не издавая ни звука.
А потом оглянулась назад… Женщина теперь стояла вровень с огромным деревом, но отчего-то не выглядела устрашающей великаншей. Она вымученно улыбалась и протягивала мне руки, в которых держала что-то запелёнатое в белую ткань или кожуру. И самое жуткое – крохотный сверточек шевелился и даже слабо пищал.
– Возьми мой дар и передай кормисам. А крылатого ты родишь сама. Только позже… гораздо позже… А сейчас иди к тому, кого желает
