Продавец санге (СИ) - Феокритова Наташа
Марс, довольный ушел в спальню, оставив ее наедине с кольцом и чувствами. Встал у окна, делая вид, что любуется видом и невыносимо расстроен. Человеческое чувство вины не заставило себя долго ждать. Девушка пришла спустя пять минут. Вошла в спальню, нерешительно постояла у порога, рассматривая его со спины, кровать в которой они по-соседски провели ночь, затем приблизилась.
Давай же, прижмись, думалось ему, пока он смотрел на Нил. Если бы его взгляд мог воспламенять, то он устроил бы пожар прямо на воде.
Милена прижалась к мужской спине, уткнулась носом между лопаток в ткань рубашки, обняв его. Слыша, как он выдохнул, чувствуя, как сжимает ладони у себя на груди, придавливая их, как сердце усиленно бьется.
Некоторое время они безмолвно застыли, чувствуя единение.
Он неторопливо развернулся, не разрывая объятий, ласково обнял в ответ. Руки переместились к лицу Милены, сжали, притягивая к себе. Твердые губы коснулись губ.
— Марс, — сказала она, как только он оторвался от нее на мгновение. — Я должна тебе кое-что показать.
Ему не хотелось ни на что смотреть. Хотелось продолжить целовать, но Милена сунула руку в карман халата, достала и раскрыла ладонь. На него смотрел кулон в виде шарика.
Выражение лица Марса приобрело крайнюю суровость и озадаченность. Он протянул руку, и взял. Не веря глазам, недоверчиво разглядывая.
— Откуда у тебя это?
— Отец подарил, — теперь в ее лице отразилась боязнь непонимания.
— За него сур хотел убить тебя, — произнес он, глядя мягче, беря за руку Милену и ведя ее в ванную комнату, садясь на край ванны и поддевая пальцем икосаэдр. — Ты же понимаешь, что это литфер?
— До того, как ты показал кольцо, я думала, что это нефрит. Это что-то значит?
Марс запрокинул голову вверх, закрыл глаза, покачивая носом, словно не мог поверить или расслабиться. Втянул воздух. Выдохнул шумно и снова посмотрел на перепуганную Милену.
— Это и есть «Слеза Будды». За ней охотятся все спецслужбы мира. Каким образом они у тебя в вещах пропустили, уму непостижимо.
— Может быть, потому что не знают, как выглядит. Смотрится, как обычная нефритовая подвеска. Таких тысячи.
— Ты хоть знаешь, что это?
— Защитный талисман, — она слишком невинно вертела кулон в руках.
— Талисман? Это ключ, Милена.
— Понятия не имею, от чего он, — она пожала плечами.
Марс усмехнулся, приобнял ее и, взяв в пальцы подбородок девушки, заглянул в глаза.
— От храма суров, — сообщил он, видя, как у наивняги глаза лезут на лоб.
Пальцы отпустили удивленное лицо и взяли кулон, поднимая на уровень глаз.
— Если бы ключ попал в обычные руки, владелец умер бы в течение года от какого-нибудь рака.
— О!
— Внутри него капля воды из первозданного океана Земли. Знаешь, что это? Мир суров водный, их вода создала ваш мир, понимаешь? Это антиматерия, способная уничтожить целый мир.
— Мир? Целый мир!?
У нее не нашлось слов. Марс улыбнулся. Все это время Милена таскала на шее оружие, способное разворотить все вокруг.
— Это и есть причина, почему мы, асуры, здесь. Мы ищем его много лет, суры тоже. И люди, как видишь, тоже.
— Зачем он вам?
Она непонимающе уставилась на Марса.
— Чтобы сдвинуть развивающуюся впереди нас цивилизацию, Милена. Вы, люди, очень мало знаете о свойствах времени и пространствах. В ваших представлениях есть понятие «течение времени», но вы не осознаете, у каждой цивилизации и народа есть свое время рождения, расцвета и смерти.
— Да почему же, не такие уж мы и тупые, — обиделась она.
— Вам не известно, что происходит с ушедшими цивилизациями, — Марс чуть наклонился вперед, совершенно не обидевшись. Включил воду в ванне и заговорил очень тихо, едва слышно на ухо. — Вы думаете, они исчезают бесследно? Нет. Пройдя целым народом путь в этом мире, они массово перерождаются в следующем. В нашем, асуровском. Конкурируют с другими родами, борются, строят и разрушают цивилизации. В аду, потом в суровском, животном и обновленные уходят в мир людей, и так до бесконечности. Как видишь колесо Самсары — многослойное явление и касается не только реинкарнации личностей. А теперь представь на минуту, что суры придумали способ не переходить в следующий мир. Такое стопоренное состояние бьет по всем, кто с ними в связке. В вашем мире вызвало две истребляющих войны, отметь, не все народы были вовлечены в них. Если ситуация сохранится, будет и третья.
От его слов у нее шел мороз по коже. Ей становилось откровенно не по себе. От напряжения у нее задрожали руки, и Марс взял их в свои, теплые, спокойные. Легонько сжал, уложил на своей груди.
— Каждый мир преодолевает тот, что находится по прямой линии от него, внутри пятиконечной звезды порождения миров. Суры преодолевают ваш мир. Мы, асуры, преодолеваем их мир. Стопор находится в порождающем мире голодных духов. А теперь догадайся, кто преодолевает их мир и может воздействовать напрямую?
— Мы, — прошептала она, сев ему на колени, чувствуя, как он успокаивающе гладит ее плечи и руки. — Любопытно чем?
— Молитвами, Милена. Здешние суры — охрана. Они будут делать все, чтобы сохранить стопор. Возможно, это их способ выйти из колеса Самсары. Опасный способ, нарушающий все законы и грозящий полнейшим уничтожением любых явлений пустоты.
— Тот, кто не сможет пройти путь до конца, исчезнет, не обретя просветления?
— Да, детка.
— Это какой-то кошмар, — наконец выговорила она, не в силах поверить в услышанное, продолжая сидеть у него на коленях. Смотреть на шумящую из крана воду.
— Держи его при себе и никому не показывай.
— Марс?
Милена полуобернулась к нему, и так призывно заглянула в глаза, что все стало ясно без слов.
— Иди сюда, — прошептал он, притягивая, целуя. Теперь ласки изменились, приобрели чувственную глубину.
Милена задрожала от предвкушения, теряясь в страсти.
Марс отстранился, заставляя ее встать и облокотиться на край раковины. Стремительно расстегивая ремень, пуговицы, торопливо снимая рубашку, стаскивая брюки и нижнее белье. Пока в лихорадочном, взрывном кураже изнемогая от ожидания, она взглядом бродила по его широкой груди, по узкой талии, спускаясь к черному кудрявому паху со вздыбленным членом. Головка того подрагивала, раскрасневшись, поблескивала каплями смазки.
Лицо Марса, как и ее собственное, подернулось яром нетерпимости. Оба тяжело, с вожделением дышали. Все вконец потеряло значение, лишь цель, желаемое, отчего она едва слышно нетерпеливо выдохнула, ощущая жгучее желание между бедер.
Он приподнял ее, такую легкую. Едва сдерживаясь, развел ноги коленом и коснулся горячим собой влажного лона. Милена ерзала, на самом краю, упираясь затылком в зеркало. Задержала дыхание. Марс вошел в нее одним гладким толчком, даря долгожданное наполнение.
Милена протяжно выдохнула, со всей страстью отвечая на поцелуи, жадно встречая гостя. Упиваясь накалом ощущений от внутренней наполненности.
Задвигался, толкаясь, входя в узкое лоно снова и снова, слыша, как она отзывается на размеренные толчки ярче, громче, призывнее. Пока звуки не приобрели драматически насыщенные, неприличные полутона с бурным придыханием, тогда Милена застонала, всхлипывая, сокращаясь на члене, выгибая спину, плотно прижимаясь к мужскому телу в интенсивном, пылком блаженстве.
Только после этого Марс позволил себе вонзаться так, как хотелось. Неистово. Буйно. Без сдерживания. А затем излиться.
Она затихла на нем, слушая вернувшийся шум воды, еще не отошедшая от полученной развязки, бессмысленно глядя в потолок. На лице блуждала полуулыбка, полузабвение.
Он никогда не испытывал такого красочного утоления вожделения. Его вышибло из сознания в эйфорию и на время оставило в вознесенном невесомом счастье. Где ничего не существовало, кроме пресыщенного удовольствия. Невероятно хорошо, настолько, что не хотелось возвращаться.
Некоторое время они наслаждались покоем беззаботного опустошения от напряжения друг другом.
