Синтия Хэнд - Неземная
Она пожала плечами, как будто для нее это не так уж и плохо.
— Так что же у тебя есть для меня на этой неделе? — спрашивает она.
— Что насчет представления о назначении? — Это джек-пот, который я, вероятно, должна была получить еще раньше, только я не особенно хочу говорить о назначении, потому что затем я должна буду говорить о себе. Но сейчас я буквально рассказываю ей все, что я знаю. Я даже достаю дневник ангела и показываю ей свои старые заметки. В тайне я надеюсь, что она, со своей безграничной мудростью, уже все знает о назначении.
— Определение назначения, — говорит она.
Но не тут-то было.
— Во-первых, вытащи меня из этого, — я показываю на платье.
Она быстро двигается вокруг меня, освобождая и разъединяя всю шнуровку и ленты. После чего я пошла в раздевалку, чтобы переодеться в свою нормальную одежду.
Когда я возвращаюсь, она сидит за столом, постукивая карандашом по своей тетрадке.
— Хорошо, — говорит она. — Расскажи мне.
— Я сажусь напротив нее.
— Каждый ангел крови имеет назначение на земле. Обычно оно приходит в виде видения.
Она яростно строчит в свою тетрадь.
— Когда ты видишь это видение? — спрашивает она.
— Всегда по-разному, но обычно это где-то между двенадцатью и тринадцатью. Это происходит после того, как начинают проявляться способности. Я получила свое только в прошлом году.
— И ты получила только одно назначение?
— Насколько я знаю. Мама всегда говорит, что это единственная вещь, которую я должна сделать на этой земле.
— А что произойдет, если ты этого не сделаешь?
— Я не знаю, — говорю я.
— А что произойдет после его завершения? Ты продолжишь жить нормальной, счастливой жизнью?
— Я не знаю, — вновь говорю я. Оказывается я совсем не эксперт, — Мама ничего мне не рассказывает.
— А ты? — спрашивает он, продолжая писать.
Он смотрит на меня, когда я ничего не говорю, с выражением «О, это должно быть тайной?»
— Я не знаю. Это личное.
— Хорошо, — говорит она. — Ты не должна рассказывать мне это.
Но я хочу. Я хочу поговорить об этом с кем-то еще кроме своей мамы.
— Речь идет о Кристиане Прескотт.
Она кладет свой карандаш с таким удивлением на лице, что я почти смеюсь.
— Кристиан Прескотт? — повторяет она, как будто я собираюсь поразить ее глупой шуткой.
— Я вижу лесной пожар, а затем Кристиана, стоящего в деревьях. Думаю, я должна спасти его.
— Вау.
— Я знаю.
Она помолчала минуту.
— Вот почему ты переехала сюда? — наконец спрашивает она.
— Да. Я увидела Кристиана в своем видении и прочитала номерной знак. Так мы узнали, что приедем сюда.
— Вау.
— Прекрати повторять это.
— Когда это должно произойти?
— Если бы я знала. Все, что я знаю, это то, что это будет когда-то во время пожароопасного сезона.
— Неудивительно, что ты так им одержима.
— Анж!
— О, да ладно. Ты пожираешь его глазами на всей истории Британии. Я думала, ты просто в восторге, так же как и остальные в школе. Я рада, что ты нашла хорошую причину.
— Хорошо, хватит разговоров об ангелах, — говорю я, вставая и направляясь к двери. Я уверена, что покраснела в этот момент. — Наша лазанья остывает.
— Но ты не спрашиваешь меня о моем назначении, — говорит она.
Я остановилась.
— Ты знаешь свое назначение?
— Ну, до сих пор я не знала свое назначение. Но снова и снова, последние три года, меня посещает один и тот же сон.
— И о чём он? Не возражаешь, если я спрошу.
Она вдруг стала серьезной.
— Нет, все в порядке, — говорит она. — Большой двор, и я быстро по нему иду, почти бегу, как будто опаздываю. Вокруг много людей с рюкзаками и чашками кофе, так что я думаю, что это кампус колледжа или что-то подобное. Время ближе к полудню. Я пробежала через множество каменных ступеней, а наверху стоит человек в сером костюме. Я кладу свою руку ему на плечо, и он поворачивается.
Она замолкает, глядя в никуда, но проигрывая это в голове.
— И? — подсказываю я.
Она неловко взглянула на меня.
— Я не знаю. Думаю, я должна оставить сообщение ему. Есть слова, есть вещи, о которых я должна рассказать, но я не могу вспомнить их.
— Они придут к тебе, когда придет время, — говорю я.
Я говорю так же, как моя мама.
Чтобы утешить Анжелу, я думаю о том, как приготовлюсь ко сну этой ночью, и это напоминает мне, что я не одна. Может быть, мне не следует чувствовать себя одинокой, потому что у меня есть мама и Джеффри, но это так, будто я единственный человек в мире, кому приходится сталкиваться с этой божественной целью. Но сейчас это не так. И Анжела, не смотря на то, что я очень хорошо ее знаю, не догадывается, что ее назначение значит намного больше, чем мое, и никакое количество исследований и теорий не помогут ей. Она просто должна ждать ответы. Зная это, мне становится лучше. Словно я не такой уж и неудачник.
— Эй, ты, — говорит мама, заглядывая в мою комнату. — Хорошо провела время с Анжелой? — Ее лицо как всегда нейтрально, когда речь заходит об Анжеле.
— Да, мы закончили проект. Завтра сдаем. Так что полагаю, мы больше не будем так много общаться, как сейчас.
— Хорошо, у нас теперь будет время для уроков полета.
— Потрясающе, — невозмутимо говорю я.
Она хмурится, — Я рада за Анжелу. — Она заходит в мою комнату и садится рядом на кровать. — Думаю, это здорово, что у тебя появился друг-ангел.
— Думаешь?
— Конечно. Будь осторожна, вот и все.
— Хорошо, потому что все знают, какой Анжела хулиган.
— Ты чувствуешь, что можешь быть рядом с Анжелой, — говорит она. — Я понимаю это. Но все ангелы разные. Не как обычные друзья. Ты никогда не знаешь, каковы их настоящие намерения.
— Не слишком ли много паранойи?
— Просто будь осторожна, — говорит она.
Она даже не знает Анжелу. Или ее назначение. Она не знает, как Анжела забавна и умна, все классные вещи, что я знаю про нее.
— Мам, — нерешительно говорю я. — Сколько времени тебе понадобилось, чтобы получит все части своего назначения? Когда ты узнала — абсолютно точно — что нужно делать?
— Я не знала. — Ее глаза на несколько секунд стали печальными, а затем выражение сменилось на защищающее и все ее тело стало жестким.
Она думает, что сказала слишком много. Она не собирается ничего больше не говорить.
Я вздохнула.
— Мам, почему ты не можешь просто рассказать мне?
— Я имею в виду, — она продолжает, не слыша моего вопроса, — что я не всегда знаю абсолютно точно. Не абсолютно. Весь процесс обычно самоочевидный.
