Вавилкина Вавилкина - Три желания за жизнь
Он извернулся, и вот она уже снова лежит под ним, с удовольствием принимая тяжесть его тела.
— Мое терпение не железное, Рина. Каждое твое касание как тысячи воплотившихся фантазий для меня. — Таяр отдвинулся и, встав у кровати, стремительно избавился от оставшейся одежды. Его тело было абсолютно таким же, каким она его представляла. Пальчики на ногах поджались от импульсов желания посылаемых мозгом — желания испробовать с ним все то, что мучило ее целую неделю. Это… и намного больше…
От голодного выражения лица Таяра, когда он скользил своим обжигающим взглядом по ее обнаженному телу, раскинувшемуся на огромной кровати, хотелось выгнуться дугой навстречу. Это была она, и не она одновременно, но Марину это не смущало. Девушка никогда до этого не чувствовала себя такой прекрасной, желанной и раскрепощенной.
Внутри запульсировал жар, когда его глаза, окончив осмотр, остановились на ее лобке. Мужские пальцы, обхватив тонкие щиколотки, уверенно подтянули ее к себе, раздвигая и немного сгибая ноги. Она с замиранием сердца наблюдала как Таяр опустившись коленом на кровать, легкими касаниями пробирается вверх по ногам к сосредоточению ее желания. Его губы более медленно следовали за руками. Когда его пальцы уже порхали по половым губам, дразняще неглубоко проникая внутрь, зубы и язык попеременно ласкали ямочку под коленом.
Марина всхлипывала и цеплялась руками за простыню, но ей хотелось чувствовать под ними его кожу, в той же мере, как там, где его пальцы задавали неспешный ритм, подхватываемый ее телом, ей хотелось ощутить в полной мере наполненность и единение с ним.
Сладкая мука, которой подвергал ее мужчина, казалась излишней, так как она и так безумно желала его.
— Таяр, прошу! — Простонала она, но он продолжил свое исследование. Чем выше поднималась его голова, покрывая кожу легкими поцелуями, тем быстрее и глубже проникали внутрь его пальцы.
— Таяр?! — Снова хныкнула Марина, когда он, нырнув языком, в пупок двинулся к груди. Но мужчина не обращал внимания на ее мольбы.
Добравшись до соска и втянув его глубоко внутрь он, наконец, поднял на нее глаза. Не отводя гипнотизирующего взгляда, Таяр посасывал и перекатывал языком твердую горошину, слегка сжимая сосок зубами. Она бесновалась, выгибалась, пытаясь бедрами сильнее вжаться в его ладонь, но он, чутко чувствуя ее тело, не позволял преуспеть в этом. Его колени уперлись в ее бедра, разводя их еще шире. Другая грудь оказалась в плену его губ, а длинные пальцы, продвинувшись чуть глубже, снова отступили, оставляя после себя тянущую пустоту. Но это не продлилось долго. Большой, теплый, жесткий он настойчиво заполнял ее, растягивая стенки, слегка продвигаясь и отступая, с каждым толчком погружаясь все глубже. Это было волшебное непередаваемое словами ощущение, заставившее ее, замерев, прикрыть глаза, чтобы полнее чувствовать его.
Его пальцы, зарывшись в волосах на затылке, запрокинули ее голову вверх, губы не касаясь замерли в миллиметре от ее губ, вынуждая поднять веки.
— Воробушек, сейчас. — Он забрал ее дыхание поцелуем, одним резким толчком полностью погружаясь в нее. Марина, ожидавшая вспышки боли, впилась когтями в его плечи, но ее не было.
Удовольствие от ощущения наполненности быстро проходило, и тело требовало удовлетворения все нарастающего голода. Девушка до этого растерянно принимавшая успокаивающие ласки языка Таяра, агрессивно ответила на его поцелуй и, двинув бедрами, поймала ответный стон мужчины, начавшего двигаться в ней.
С каждым сильным толчком, встреченным ею, темп ускорялся. Веки снова сомкнулись от наслаждения, которое волнами расходилось по телу. Перед глазами плясали языки пламени, которое, казалось, объяло их с Таяром. Оно становилось все больше и больше, пока сноп искр не взлетел ввысь.
Глава 12
Таяр, лежа на постели, задумчиво перебирал светлые разметавшиеся по подушке волосы спящей девушки. Утомленная Марина мирно спала, свернувшись калачиком и доверчиво утыкаясь носом ему в грудь. Раскрепощенная в страсти и вместе с тем умопомрачительно нежная, притягательно чувственная и невинно открытая, любопытная и требовательная, всегда прекрасная и только его. Джинн признавался себе, что за всю свою долгую жизнь у него не было столь идеальной во всем любовницы, и потому непонятная ненасытность стихии раздражала. После исполнения второго желания, и того обилия энергии, что он получил, жажда не должна была проснуться так быстро. И тем не менее… Насколько сильно было его физическое влечение к Воробушку, настолько же сильна была его потребность в ее живительной душе. Но он не готов был довести до конца начатое, еще не готов…
Осторожно, чтобы не разбудить Марину, он встал с постели и вышел из спальни. За дверью его уже ждал Саид.
— Я не знаю как долго буду отсутствовать. Присмотришь за ней. Можешь приказать Николь составить ей компанию, если сильно задержусь. Кажется эта Проклятая, вполне справилась со своей задачей в прошлый раз.
— Вы хотите посетить отца?
Таяр удивленно взглянул на демона.
— С чего бы это? Нет. И вообще, откуда такой интерес?
На лице Саида не дрогнул ни один мускул.
— Вы говорите, что собираетесь надолго покинуть защищенный замок. Оставляете меня нянькой при девчонке. А кто будет заботиться о вашей безопасности? Если с вами что-нибудь случится, Исиб прикончит меня. — Спокойно перечислял он.
— Не беспокойся. Тебе ничего не грозит. Я всего лишь хочу закрыть несколько неспорных контрактов. Так что как-нибудь обойдусь без свиты. — Насмешливо отрезал Таяр, исчезая в маслянистом мареве.
Оставшись один, Саид заглянул в спальню. Девушка, улыбаясь, спала сном младенца, заботливо укрытая тонкой простыней. Прикрыв дверь, демон направился на поиски Николь. Ему подворачивалась отличная возможность отчитаться перед Повелителем и не навлечь при этом на себя гнев Таяра.
* * *Ритуальный зал для Исиба стал в последние два дня чуть ли не местом паломничества. Он бы посмеялся над собой, но тот внутренний трепет, который джинн чувствовал, всякий раз глядя на становящееся с каждым днем все более живым пламя, не позволял подобного кощунства.
Если не считать истории Ясмин и Николая, он уже и забыл, когда наблюдал подобное. С того самого дня, когда мать принесла себя в жертву, дарующему жизнь и величие огню, чтобы тот распознал и наказал ложь. С того самого дня, когда пламя приняло ее жертву, и отец — первый рожденный стихией — со своей смертной любовницей не прошел испытание…
— Какого беса тебе нужно от меня Азраил? — Рядом никого не было, и, тем не менее, дыхание ангела смерти чувствовалось за спиной.
