Анна Гаврилова - Упрямое счастье, или Воспитание маленького дракона
— Астра, мы…
— Впрочем, забудь, — перебила я. — Вот если графиня осмелится бросить это обвинение в лицо…
— То титула у неё не станет, — буркнул Дан. И пусть права на подобный произвол у властителя здешних земель не имелось, но я очень чётко поняла — так оно и случится.
На пару минут кабинет затопила тишина. Этого времени вполне хватило, дабы осознать — на маленькую красивую меня больше не сердятся. И хотя возвращаться к теме было опасно, я всё-таки решилась…
— Дан, а вчера… ты сам меня нашел или тебе донесли?
— Сам, — фыркнул блондинчик. Кстати, явно отсутствием стукача недовольный.
— А… почему не сразу? — задала новый вопрос я. — Почему так долго?
Герцог подарил смурной взгляд и снова руки на груди сложил. А я пояснила:
— Просто раньше, когда жили в особняке, стоило мне уйти, и ты сразу поблизости оказывался, а тут…
Дантос пожал плечами.
— Не знаю, малышка. Там, в столице, стоило тебе сделать шаг в сторону, я сразу чувствовал. В Рестриче, кстати, тоже. А теперь — нет.
Вопроса «почему?» у маленького дракона не возникло. Ведь совершенно ясно, что причина такой перемены в моих намерениях скрыта. Я больше не собираюсь сбегать и, следовательно, ловить меня не нужно. То есть Дантос может расслабиться и своими делами заняться.
— Расслабишься с тобой, как же… — буркнул Дан, и я мысленно улыбнулась.
— Но всё-таки ты отнёсся к моей прогулке в казарму спокойно, — закинула новую удочку я. В ответ поймала чувство недоумения и осторожно пояснила: — Вчера вечером ты не светился. И искорки по твоим рукам не бегали.
Блондинчик ответил не сразу…
— Хм… то есть ты помнишь, как я тебя забирал? — В голосе прозвучала толика ехидства. — Ну надо же.
Я прищурила глазки, поясняя, что смеяться над пьяными всё равно что над больными, и герцог всё-таки смилостивился.
— Вчера, в отличие от сегодняшней вылазки, мне удалось сдержаться.
Ах вот оно как…
Стоило представить, как пылающий древней магией Дан заходит в казарму, настроение взлетело под потолок. Правда, только у меня.
— Не смешно! — заявил герцог Кернский строго.
Маленький дракон усмехнулся, потом плюнул на всё и, приблизившись к мужчине, ласково потёрся о его ногу.
Сердце блондинчика, конечно, не выдержало — он присел на корточки и принялся гладить и почёсывать. А я жмурилась и едва не мурчала от невероятного, прямо-таки сказочного удовольствия.
— Совести у тебя нет, — в какой-то момент сообщили мне, но я не обиделась. Вообще внимания на гадкую клевету не обратила. Вместо этого отступила и повернулась боком — между крылышек почесать не забудь.
Дантос, конечно, почесал… Так почесал, что я едва лужицей от удовольствия не растеклась. А когда маленький дракон совсем расслабился, сказал тихо:
— Астрёныш, у меня тоже вопрос есть. Ответишь?
— Мм-м…
Да. Да, я кивнула! А Дантос…
— Ты говорила, что для драконов древняя магия сродни наркотику, и что они от одного только запаха голову теряют. Я тоже этой магией теперь пропитан, и… ты чувствуешь?
Отнестись к вопросу спокойно золотая девочка, конечно, не смогла. Хрюкнув, подарила человеку насмешливый взгляд и пришла к однозначному выводу: уж от чего, а от скромности он точно не помрёт.
Увы, но телепатия по-прежнему работала как надо, и улыбка, озарившая губы собеседника, слегка померкла.
— То есть нет? — уточнил Дан.
— Запах магии чувствую, — призналась помедлив. — Но желания наброситься, как набрасывалась на кортик, не испытываю.
Говорить и думать о том, что запах светлости сам по себе, без всякой магии, волшебный и пьянящий, не хотелось категорически. Вот только… мысль всё-таки проскользнула.
— Вот как?
Блондинчик замер и уставился внимательно. Потом подарил новую улыбку и протянул руки в явном намерении сграбастать дракона в охапку, но дракон отскочил.
— Ты всё не так понял, — выдохнула я, и хотя прозвучало предельно искренне…
Светлость не поверила! Теперь она сидела, сверкала своими замечательными серыми глазами и улыбалась. Я же стояла рядом и пыталась сообразить, как этот конфуз замять. В итоге решила поступить по-умному — сделать вид, будто ничего не было. И чтобы Дантос тоже про глупости забыл…
— Не хочу тебя расстраивать, но у нас намечается проблема, — важно сказала я. — Кто-то из твоих слуг в пользу семейства Итереков шпионит.
Герцог Кернский подарил очередную, на сей раз сдержанную улыбку, и отрицательно качнул головой. Я же услышала решительное:
— Исключено.
Что, простите?
— Это исключено, малышка, — помолчав, повторил Дан. — Все слуги, которые нанимаются в замок, проходят строжайший отбор. Большинство из них потомки тех, кто живёт и работает на этой земле несколько поколений. Уж где, а тут предателей нет.
Возникло ощущение, что надо мной издеваются, но драконья сущность клялась — Дантос не врёт. Этот факт стал поводом отшатнуться и посмотреть, как на идиота, а через миг… их светлость изволили рассмеяться, а драконья сущность уловила-таки истинные эмоции этого гада.
— Прости, — успокоившись, сказал блондин. — Но неужели ты думала, что я этого не понимаю?
Маленький дракон нахохлился, а Дантос…
— Ещё в день приезда я велел Жакару присмотреться и понаблюдать. Тех, кто работает не только на меня, вычислим и уволим.
Золотая девочка кивнула и, подумав, направилась в спальню. Просто поняла, что, тоже утомилась, и тоже не против вздремнуть.
А ещё пришла к однозначному выводу, что с любовью к некоторым острякам пора завязывать. Нет, замуж-то я согласна, а вот любить… всё-таки не хочу. Слишком это хлопотно и опасно, причём не только для сердца, но и для мозга. Ибо глупеют от этого дела. Очень!
Остаток дня прошел размеренно и спокойно. Я поспала, потом ещё какое-то время повалялась в кровати, затем стала свидетельницей явления в спальню герцога Кернского и удостоилась приглашения на ужин.
Дантос сообщил, что ужинать будем не внизу, а в покоях, и подарил взгляд, который вопрошал: «не буду ли я добра сменить облик?», но увы. Я слишком хорошо понимала, во что эта трансформация выльется. Причём выльется в любом случае, даже если сам блондинчик будет вести себя целомудренней монаха.
В итоге, в гостиную я вышла как была — в чешуе и с крыльями. Молчаливо уговорила ужин, с сомнением, но всё-таки прикончила десерт. А потом, в компании того же Дантоса, в ванную комнату направилась. Меня ждал чудесный вечер — и поплавать, и помыться, и на обнаженную светлость поглазеть.
Впрочем, последняя оголяться не спешила. А когда-таки оголилась, всё надеялась, что я отвернусь и вообще. Нет-нет, вслух он про это не говорил, но по движениям было ясно — мужчине слегка неловко. И это стало поводом смотреть в два раза внимательней!
