Всё перемелется в прах - Ирина Игоревна Голунцова
— Я вижу, что у вас полно секретов, — продолжила я, — вы довольно необычный человек, я чувствую, что вы куда более… сложная личность. Возможно, я смогла бы вам чем-то помочь, и не только как удобный лейтенант. Раз я оказалась в такой ситуации, то не хотела бы все так заканчивать… Мне важно лишь, чего я могу достигнуть, как шинигами, а не то, что правильно или нет. Ну и… выжить. Думаю, это понятно.
— Раз ты не хотела все так заканчивать, то зачем проникала в запрещенный архив?
— Я не проникала туда.
— Не надо мне врать, — предостерегающе подметил Айзен.
— Так я не вру, — подняв на него взгляд, я почувствовала столь обременительную тяжесть, что едва не скривилась. — Я не проникала.
— Тогда кто? — ответом я его не удостоила, мне все еще было больно открываться перед ним, вот так выкладывать карты на стол. — Хинамори, смею напомнить, что ты не в том положении, чтобы что-то утаивать. Говори.
А вот и повелительный тон появился в его голосе. Грудь невольно сдавило от напряжения, мурашки пробежали по рукам. Теперь мужчина разговаривал со мной не от лица доброго капитана, одного взгляда хватило, чтобы увидеть холод в его глазах.
— Это был мой занпакто, — отвернувшись, неохотно призналась я. — Я временно материализовала его на основе одной из запретных техник.
— И зачем же тебе было так рисковать? Что ты искала в хранилище?
— Способ сделать себя сильнее, — не раздумывая, отозвалась я, решив обойтись без конкретики. Набравшись смелости и вернув взгляд к капитану, я продолжила мысль. Голос, к сожалению, начинал срываться от волнения: — Я оказалась в непонятном мне мире, и не знаю, чего ждать, меня могут убить в любой момент, если узнают, кто я… И… Как я и сказала, я хочу развиваться, я… я понимаю, что это неправильно. Но в этом мире столько опасностей, что в текущем состоянии я едва ли себя защитить могу. Мне от этого противно… раз шинигами дана такая сила, такие способности, то почему вы их запрещаете развивать?
Ложь, ложь, ложь. Точнее, не ложь, а утаивание истинных причин того, почему я так рвалась к высотам. Не только во имя саморазвития и банальной жажды силы. Я не хочу сдохнуть от твоей руки, Айзен. Я просто не хочу помирать…
— Любопытное ты создание, — заключил мужчина, — даже не знаю, что с тобой делать.
— Ничего не нужно со мной делать. Я могу быть полезной, во всяком случае, не приносить вам проблем и закрывать глаза на многие вещи, ведь я и сама та вещь, на которую лучше закрыть глаза.
— Но ты уже доставила мне хлопоты, — снисходительно улыбнувшись, подметил Айзен, — незаконное проникновение в запрещенный архив — это серьезное преступление.
— Да, это я понимаю.
— Тогда предлагаю поступить следующим образом, — выпрямив спину и отстранившись, заключил мужчина. — Будем отыгрывать спектакль до последнего. Ты относишь эту рукопись в отдел НИИ, а дальше посмотрим, раскроется ли твоя ложь. Если они узнают, что ты причастна к преступлению, я не буду тебя покрывать.
— А-а… но вы же…
— Буквально пару минут говорил, что все это уловка? Отчасти да. Но мне нужно было проверить твою реакцию. На самом деле это действительно рукопись из архива с отпечатком духовной энергии, а вот оставил ее твой занпакто или нет, я не знаю.
Сукин сын, он что, врал мне с самого начала? Только я успела хоть здесь вздохнуть с облегчением, как в очередной раз задница от напряжения норовила зажевать стул.
— Но… как тогда?.. Вы же говорили, что та иллюзия…
— Да, это была иллюзия, но отделу НИИ я сообщил, что ты прибудешь к ним в полночь, поскольку дело требует особой конфиденциальности.
Вот… же… пиздец. Меня не просто облапошили, я чувствовала себя так, словно меня средь бела дня при всем народе обчистили карманники, не оставив и йены в кармане. Со всех сторон грозила опасность, один неверный шаг, и меня убьют, в любом из исходов не стоило ожидать ничего хорошего. Даже если пронесет с этим расследованием, то в дальнейшем Айзен будет манипулировать мной, как марионеткой. Теперь уж наверняка.
Дьявол.
— У тебя есть час, чтобы немного отдохнуть перед выходом. Если ты все поняла, то можешь забрать рукопись и готовиться. Мы с тобой договорились?
Отвратительное чувство. Ощущала себя не только раздавленной, но и униженной. Щенком, которого ткнули мордой в собственную лужу. Хоть и понимала, что стоит сдержаться, злость заставляла кривить лицо и сжимать кулаки.
— Да, капитан.
— Рад слышать. Тогда продолжим эту беседу чуть позже. Мне бы хотелось еще многое с тобой обсудить.
Выйти из кабинета у меня еще хватило сил, но вот во внутренний двор я уж думала, что придется ползти. Воздуха не хватало, ноги дрожали так, словно мышцы были истощены беспощадной тренировкой. Упав на скамейку и выронив запечатанную рукопись, словно она и не являлась ценной уликой, я в течение долгих минут смотрела перед собой бесцельным взглядом. Ни одной связной мысли. Меня потряхивало, я не знала, куда деть руки, а от того, чтобы расплакаться, удерживала мысль о том, что превращусь в панду из-за туши на ресницах.
Да уж, проблема. Смешно даже. Но глаза все равно оказались на мокром месте, пришлось задрать голову и сосредоточиться на дыхании.
Я жива. Не стоит паниковать раньше времени. Но это пока… все, что я пыталась выстроить, вновь рушилось. В лучшем случае Айзен будет контролировать каждый мой шаг. Единственная причина, по которой он решит от меня не избавляться, это любопытство и интерес ученого. Я тот феномен, который пока никто не встречал. Это, блять, единственное, что держало меня на волоске от смерти. Банальная прихоть. Но продлится ли это долго? Если поразмыслить, от меня может быть куда больше проблем, чем пользы.
Господи… как хорошо, что я не сказала про Урахару Кискэ и вайзардов. Пока что Айзен думает, что у меня в кармане только сомнительные козыри — сплошь догадки, да предположения. В то время как у него железобетонное доказательство моей личности — я не реагирую на иллюзию Кьёка Суйгетсу. Но такой аргумент он не преподнесет руководству, иначе сообщит, что все капитаны и лейтенанты подвержены его иллюзии.
Но и без этого… блять, сука!
Спрятав лицо в ладонях, я чуть не завыла волком. Может, стоит сбежать? В пизду планы по спасению человечества и саморазвитию, я должна выжить.
— Успокойся… — выдохнула я, сосредоточившись на дыхании. 4-7-8, техника дыхания. Пришлось насильно следовать ею, пока грудь не перестало
