Иного не желаю. Часть 1 - Виктория Витальевна Лошкарёва
— Он и двери успел поломать, — по русски воскликнула молодая девушка, без приглашения входя в комнату. Прицокнув языком, она покачала головой и сочувственно посмотрела на меня.
— Прости его, Тая. У Этьена было одинокое детство и родители, ненавидящие друг друга. Мальчик просто не мог научиться ничему хорошему.
— Вы кто? — безразлично спросила я, машинально отметив, что это сереброволоска только внешне кажется молодой девушкой; взгляд же, полный мудрости, выдал её настоящий возраст.
— Я? — девушка задумалась. — Нуу, можно сказать, что я родственница Этьена.
— Которая говорит по — русски?
Сереброволоска приподняла бровь.
— У меня, между прочим, есть родственники и ваших землях.
Она осторожно взяла у меня мамину тетрадь и бережно пролистала её.
— Трудно уследить за каждым, — тихо прошептала девица, подняв на меня полный боли взгляд. — Любовь и ненависть всегда составляют одну пару, и так нелегко понять, когда одно чувство обращается в другое… Тебе будет лучше пожить какое — то время в клане твоего отца.
— Что? — окончательно растерялась я. Или окончательно сошла с ума?
Девушка продолжала листать тетрадку, пока из её листов не вывалилась старая визитка. Подняв её, она протянула визитную карточку мне.
— Владимир Баев, — прочитала я на пожелтевшем от времени тонком картоне. Надо же… так ведь звали мецената, который помог родителям моей мамы.
— Клан твоего отца, — кивнула на визитку сереброволоска. — Позвони им.
— Как? — развела я руками. — Думаете, мне дают возможность общения по телефону, если даже компьютеры разбивают?
Женщина улыбнулась и подошла к журнальному столику… на котором сейчас лежал сотовый Этьена.
— И винить никого другого не придется, — хихикнула сереброволоска. А затем, посерьёзнев, она снова посмотрела на меня. — Жизнь, Таис, драгоценный дар, который дается только раз.
Я кивнула, переведя взгляд на сотовый. Как мог здесь оказаться? Я точно знала — ещё полчаса назад на этом столике никакого телефона не было. Я здесь кофе пила, пока переводила текст с французского. А потом…меня всю затрясло, когда я вспоминала Этьена, разозлённого и голого, ворвавшегося в мою комнату. Он тоже не мог принести с собой телефон.
Так откуда бы ему здесь взяться?
— Какая разница, откуда он взялся, — пожала плечами родственница Этьена. Видимо, вопрос я свой задала вслух. — Главное, что сейчас телефон здесь, и ты можешь легко связаться со своим Альфой. Торопись, Тая, у тебя не так много времени.
Сереброволоска внимательно посмотрела на меня.
На секунду, сквозь маску безупречной красоты проступило совершенно другое лицо. Такое же красивое, но менее… человеческое, что ли. Мне даже почудилось, будто у родственницы Этьена выросли клыки, придававшие её облику больше властности. Но спустя мгновение наваждение пропало.
— Тая, — вздохнула серебровласка.
И я, проникнувшись её тяжелым вздохом, потянулась к телефону.
Вообще — то, звонить кому — то на номер с визитки двадцатилетней давности было, по меньшей мере, глупо… Но я не решилась ослушаться серебовласку, а потому просто набрала один из телефонных номеров.
— Резиденция Кирилла Баева, — услышала я хорошо поставленный голос явно мужчины в возрасте. — Говорите.
— Простите, — промямлила я. — Мне нужен…
И я осеклась, поскольку вспомнила, что Владимира Баева убили много лет назад.
— Говорите! — уже куда настойчивее повторили в трубке.
— Мне нужен Альфа, — почти не дыша, ответила я. — Пожалуйста, только не вешайте трубку!
— Представьтесь, — предложили мне на другом конце провода.
Вдруг серебровласка встревожено посмотрела на дверь.
— Чует, — нехорошо усмехнулась она. — Даже рядом со мной чует. Хороший мальчик.
И повернув ко мне голову, она отрывисто произнесла.
— Скажите Петру Ивановичу, что ты пара Этьена. Пусть передаст Кириллу, что эта та, про которую ему говорила Настя.
Пребывая в состоянии, близком к обмороку, я повторила слова сереброволоски в трубку, пытаясь в то же время хоть как — то прикрыться лоскутками платья.
В трубке пообещали уточнить, но уже через несколько секунд я услышала взволнованное:
— Кирилл, немедленно. Слышишь? Если она нам позвонила, то там всё совсем плохо.
— Настя, — рыкнул мужчина в отдалении и лишь, затем, поднеся трубку ближе, низкий мужской голос спросил:
— Где вы сейчас находитесь, Тая?
Вот так сразу. Пропустив знакомство и обмен приветствиями.
— Тая! — воскликнула сереброволоска.
— Вы там не одна? — поинтересовался разговаривающий со мной мужчина. — Кто с вами сейчас?
— Мммм, родственница Этьена, — покосилась я на сереброволоску. — Она посоветовала позвонить вам.
— У нас нет времени, — покачала головой та самая сереброволоска. — Скажи, что я спрячу тебя в старом флигеле, где они с Этьеном когда- то подрались. Но он должен успеть до рассвета.
— Она говорит, — обратилась я к мужчине, — что…
— Я слышал, — сухо ответили мне. — Старый флигель — хорошее место. Мои воины будут там через четыре часа.
— Спасибо вам, — расплакалась я в трубку, ещё не веря, что меня и правда скоро вызволят из этого кошмара.
— Не благодарите, — отрезал мужчина. — Я сейчас предаю брата.
Глава 9
Этьен
Я — Этьен де Валуа, герцог Ангулемский и Альфа всей Франции. Не монарх — но больше чем монарх.
Альфа не имеет права быть слабым. Герцог не имеет права опускаться до уровня простолюдинов — два главных закона, впитанных мной с детства. Впитанных не с молоком матери — молоко я получал от кормилицы, но преподанных мне отцом.
В отличие от своего кузена, который в каждом простолюдине видел личность и важного члена стаи, я предпочитал управлять своими оборотнями, поддерживая классовую иерархию стай прошлого. Так было при моём отце, и при моём деде, так же оставалось при мне.
Альфе позволено всё. Остальным дозволено только то, что дозволено их Альфой.
Я всегда делал поблажки для самых сильных: если в драке с моим воином пострадал простой оборотень — оборотень сам дурак, не следовало выступать против воина стаи; захотел мой бета трахнуть какую- то вредную девчонку — так ведь её и дело- то под мужиками лежать, ноги раскинув; раз не убили и не покалечили, то и проблемы нет. Бабы на то и бабы, чтобы удовлетворять нас. А если какой глупый человечишка решил перетянуть бизнес одного из моих подданных на себя, то тут не только мои юристы, но и мои воины охотно сделают так, что человечек этот быстро оказался не удел.
Такие правила.
Но сегодня, ходя между шатрами, раскинутыми в честь полнолуния возле замка, я будто впервые замечал то, чему раньше не придавал никакого значения. В шатрах мои оборотни не просто ели. Они прилюдно тискали девок, задиристо друг на друга рычали — и раздирали волчьими клыками ещё сочащееся кровью мясо.
Я с со странной горечью отметил, что семейные оборотни с детьми предпочитали оставаться
