Леди Дождя (СИ) - Марина Чернышева
Так что глубоко добрый, гуманный, искренний и по своему тактичный мир Леди Дождя, который буквально очаровал Джонни, невольно подложил ему изрядную свинью, поскольку теперь приходилось снова привыкать к фальши и коварству мира-родителя. М-да... А он как-то уже и забыл, что вопрос: «Как у тебя дела?», у него на Родине задают с единственной целью, услышать в ответ: «Все прекрасно!» Поэтому Джонни особенно был благодарен жене, которая на первых порах буквально брала с него клятву, что в своих «прогулках» он не задержится дольше, чем на пару часов. Это здорово помогало его самолюбию, когда он в прямом смысле слова, бывал вынужден ретироваться назад, в волшебный мир «его Леди»!
Впрочем, впитанная «с молоком матери» реальность, довольно быстро стала отвоевывать себе свое законное место и через какое-то время, Джонни уже не чувствовал себя наивным дикарем, только вчера привезенным «Большим Белым Братом», откуда-нибудь вроде австралийского буша! И, будто дождавшись завершения его адаптации, удача, которая казалось, отвернулась от него навсегда, наконец опять явила ему свою благосклонность, преподнеся подарок, от которого реально невозможно было отказаться...
***
— Я не знаю как Вы отнесетесь к моему предложению... — мямлил сидящий напротив Джонни молодой еще человек, обремененный глубокими залысинами и ломал пальцы с многократно обгрызенными ногтями, — не подумайте, что это из-за Вашей внешности... хотя и из-за нее, конечно, но главное — это такая удача, что так сильно покалечило именно Вас!
На вытаращенные от такого заявления, глаза Джонни, он испуганно ойкнул и вцепился в свою и так-то ущербную прическу:
— Вот же черт! Я говорю все время не то! — казалось он готов расплакаться от невозможности правильно донести до собеседника свою мысль.
Однако эта вспышка имела и другую сторону, так как позволила ему наконец собраться и заговорить внятно и четко излагая свои мысли:
— Во-первых, конечно же во-первых, Вы очень талантливый актер! Это — определяющее. Во-вторых — Вы уже приобрели известность и о Вашей трагедии известно практически всем — это готовая реклама, на которую не придется тратить ни гроша! Ну и в-третьих — одно дело играть с килограммом грима на лице, а совсем другое, когда грима почти не требуется. Вот! — он взглянул почти победно, — это именно то, что я хотел Вам сказать!
Джонни не был силен в классике, да еще в заграничной, но так уж сложилось, что он знал о Квазимодо, знал даже о Джали, козочке Эсмеральды, поскольку эту историю ему рассказала его мама — это случилось давно, в детстве, когда память ребенка еще не обремененная сорной информацией, особенно сильна. Уже тогда мама хотела донести до сына, обещающего вырасти редким красавчиком, простую житейскую мудрость: главная красота — внутри и на одной внешности далеко не уедешь! Любящая, она не была ослеплена своим чувством и справедливо опасалась, что её Джонни загордится и останется одной из тех красивых пустышек, на которые богат их мир, а она хотела для сына большего, много большего...
— То есть, Вы делаете ставку не столько на мой талант, сколько на популярность? — хмыкнул Джонни, а про себя подумал:
«Да плевать на что делают ставок они — не первый раз и, надеюсь, что и не последний! Но уж я-то выжму из этой роли все! Главное, что опять зовут сниматься!!! А роль? Да, черт возьми, на самом деле — шикарная роль! Этот чудак прав: одно дело когда на лице грим в пять слоев, попробуй донести сквозь него что-нибудь до зрителя, а вот «живым» лицом, крупным планом, да с реальной болью в глазах, которую ему даже изображать не надо, поскольку она еще и так ой как свежа в памяти... Да он будет не он, если шедевр из этой истории не сделает! А еще, как сейчас модно, можно кое-что добавить к классическому сценарию. В оригинале-то Квазимодо глухой, но зрителям это скучно, поэтому уже в мультфильме он вполне себе слышит, не говоря уже про мюзикл, в котором великолепно поет, так что простодушные зрители, наверняка знать не знающие, что там написал Гюго, скорее всего и в фильме, появившийся у горбуна вокальный талант вряд ли опротестуют. Вот пусть и сделают сцену, когда мы с Эсмеральдой на пару что-то трогательно напеваем, с моим голосом подобный эпизод пойдет на ура... Впрочем, с этой идеей желательно посоветоваться с кем-то из профи...»
И уже не слушая, что там мямлит в свое оправдание его собеседник, Джонни повернулся к бару, задняя стенка которого, по традиции, была зеркальной. Впервые он уставился на свое отражение без горького привкуса, строго оценивающе, как придирчивый покупатель на сомнительный товар: «Нет, совсем без грима не обойтись, он все-таки недостаточно уродлив для этой роли».
— Шрамы все же придется подчеркнуть гримом и хорошо бы еще веко защемить, вот так — и прихватив пальцами бровь и часть щеки с пощажённой аварией стороны лица, он повернулся к собеседнику, — но чтобы глаза не закрывало, как думаешь? И волосы — под парик... черный...
— Э-э... — прервался тот на полуслове, — несомненно, так будет лучше, — согласился он через пару секунд, оценив получившийся эффект, — я так понимаю, что это «да»?
— Разумеется, — твердо, как отрезал, произнес Джонни, — когда можно приступать?
* * *
Газеты буквально захлебывались от восторга: как же, Красавчик-Джонни, трагедию которого они со смаком обсасывали совсем недавно вдруг восстал из пепла! Наблюдая за тем, как актер спивается, они гадали, какой конец он предпочтет: так и продолжит свое медленное угасание или наконец все же не выдержит, да и сиганет эффектно с небоскреба?! Подогревая интерес к теме, которая уже медленно, но верно отходила на второй и даже третий план, они задавали этот вопрос читателям и недавним фанатам Джонни, провоцировали их чуть ли не ставки делать и вдруг..! Сюжет, как в знатном экшене, вдруг сделал поворот аж на 180 градусов!
* * *
Нет, это действительно случилось «вдруг»! Съемки проходили далеко от
