Тайные хроники герцога Э - Татьяна Геннадьевна Абалова
– Спасибо, – слезы все–таки навернулись, и я вытерла рукавом нос. – Вы так добры ко мне. Я вас не забуду.
Мне нравилось, что подруги не кинулись расспрашивать или уговаривать остаться. Понимали, что все мы взрослые и каждый из нас вправе выбрать свой путь.
– Постой, – Шаманта вложила мне в ладонь крохотный флакон. – Время тревожное, и на тебя могут напасть. Человек ли, тварь ли. Может такое случится, что ты сама будешь молить о смерти или желать ее злейшему врагу. Здесь сильный яд. Достаточно окунуть в него кончик ногтя, чтобы он начал действовать.
– Злой ольд? – прошептала Волюшка и сделала большие глаза.
– Он самый.
Перед конюшнями мы обнялись. Если бы заявились за ослом все вместе, это вызвало бы подозрение, поэтому я попросила подруг вернуться на кухню.
– А может ты еще раз подумаешь? Должен быть другой выход. Например, переоденешься в женское платье и спрячешься среди путан, – Волюшка тоже плакала. Вот ведь, знаем друг друга всего ничего, а уже прикипели душой. – Мы предупредили бы Гонату.
– Нет, нельзя. Гоната болтушка, обязательно кому–нибудь проговорится, – Шаманта сухо поцеловала меня в щеку.
– Прощайте – кивнула я и сняла петлю с импровизированных ворот конюшни, собранных из длинных жердей. – Идите, не ждите. Нельзя, чтобы вас заподозрили в пособничестве дезертиру.
– А как ты пройдешь посты? Тебя не задержат?
– Как–нибудь, – неуверенно ответила я, так как о расставленной страже совсем забыла. Потрогала привязанный к поясу тугой кошелек. – Надеюсь, деньги помогут.
Но проблема появилась не там, где я ожидала. В загоне осел не обнаружился. Я заглянула в морду каждой лошади.
– Вы не видели моего осла? – спросила я у вынырнувшего из темноты воина.
– Опять убежал? Вот же ж свободолюбивая тварь! – ответили мне на вопрос, а я удрученно хлопнула ладонями по бедрам и пошла дальше – в сторону дороги, ведущей из деревни к оврагу. Еще дважды меня останавливали, и дважды я жалобно спрашивала, не пробегал ли здесь осел. Так и выбралась из деревни. Решив, что нет худа без добра, прибавила шаг.
Я хорошо запомнила путь от оврага, так как боялась нападения увоха и все время оглядывалась. Мне предстояло миновать два холма: на вершине первого росло огромное дерево, вроде нашего дуба, а у подножия второго лежало разрушенное селение – здесь случился сильный пожар, превративший дома в могилы, поэтому сюда никто не селился. Ну а следом за ними открывалась прямая дорога до моста, где нужно будет притвориться тенью, чтобы не разбудить тварь.
Темнота пугала, чудилось, что за каждым кустом притаилась беда, и я побежала, чтобы не шарахаться от малейшего шороха. Бежала так быстро, что ветер свистел в ушах.
Видимо поэтому и не заметила погоню. У холма с разрушенным селением меня нагнали. Кто–то сильный грубо схватил меня за шкирку и рывком закинул на лошадь.
– Небо! – раздался крик сразу с нескольких сторон, и пространство вокруг осветилось. Но магия обережников не успевала накрыть меня и всадника, тяжело дышащего за моей спиной, куполом. Я видела, словно в замедленных съемках, как неумолимо приближается тварь. В голубой магической дымке страшная и прекрасная одновременно. Зависнув над нами и взмахнув крыльями–полотнами, увох приготовился напасть. В этот момент он полностью раскрылся, и я заметила в кожистых складках почти человеческое лицо. Оно, предвкушая еду, улыбалось! Я завизжала.
От сильного удара о землю выбило дыхание – всадник сбросил меня и погнал лошадь прочь, но увох не кинулся вслед за более крупной добычей. Он уже выбрал, чьей кровью желает полакомиться. А я уже не видела ужасающего лица твари, я захлебывалась криком, понимая, каким способом меня съедят: внутреннюю сторону крыльев густо покрывали шипы, с кончиков которых капала прозрачная жидкость. Одна капля упала на губу, и я почувствовала горечь и наступившее следом онемение.
«Умирать больно не будет. Меня съедят, полностью обездвижив».
Я закрыла глаза. Думала, на мгновение.
Обнаружила себя утром в чужой комнате. Живой и здоровой. Ну как здоровой? Скорее просто живой. Сильно болело ушибленное при падении плечо. Как вообще не убилась?
Я приподнялась на локтях, но боль заставила рухнуть на подушку.
Съехавшее покрывало оголило грудь нулевого размера, а руки, скользнувшие ниже, вообще не обнаружили на мне какой–либо одежды.
– Вам надо умыться, – со вкусом потягиваясь, произнес герцог, сидящий на кресле с другой стороны кровати. – Хочу видеть лицо без краски.
Заметив же, как я судорожно натягиваю до самого носа покрывало, с усмешкой бросил:
– Все остальное я уже видел.
– В сумке должен быть флакон, – произнесла я родным писклявым голосом. Таким он мне слышался после трех дней вдыхания отравы из Святой девы.
– Который? – дюк Э легко поднялся и подошел к столу. Повернув голову, я ахнула: на столешнице были рассортированы и разложены по тематическим кучкам все мои вещи. Флаконы и бутылочки отдельно, тряпки отдельно, и даже мясной пирог занял свой угол. Мелочевка вроде гребешка, зеркальца и кошелька лежали на вывернутой сумке в центе столешницы.
– Вы копались в моих вещах?
– Вы копались в моей армии, – парировал герцог, безошибочно выбирая нужный мне флакон.
– Я должна встать.
– Вставайте, – он вновь занял кресло и сложил руки на груди.
– Я не одета.
– Нагота или кандалы? И то, и другое воспрепятствует вашему побегу. Поэтому, давайте, обойдемся без стеснений. Я же вижу, вы весьма бойкая девица.
Нелестная оценка заставила меня вспыхнуть.
Глава 14
Я замоталась в покрывало и отправилась к комоду, на котором заметила кувшин с тазом. Проходя мимо со стола, прихватила жидкость, смывающую краску, попутно обратив внимание, как тщательно были рассортированы вещи.
Как ни старалась удержать покрывало, но к концу водной процедуры, тяжелая ткань все же соскользнула, и я поймала ее в районе пупа. Недовольно зашипела, заметив, что герцог продолжает смотреть на меня.
– Что за необходимость раздевать меня полностью?
– Боялся, что увижу не все сюрпризы.
– Выходит, между нами больше нет тайн? – я завернулась поплотнее и
