Сестры Тьмы (СИ) - Мурманская Мари

— Я люблю тебя, — прошептал темный, ловя губами моими всхлипы.

Глава 22

Окрылённая счастьем я почти не заметила, как быстро пролетело время. День бала неумолимо приближался. Леди Хольм взялась шить мне платье, поэтому несколько выходных дней мне пришлось провести в ее особняке.

Ее холодное безразличие к моей судьбе совершенно не способствовало моей искренности и честности, поэтому, когда она задавала вопросы по поводу наших с темным отношений, я врала от чистого сердца. За время, проведенное с ней, поняла одну простую истину: леди Амалия Хольм ненавидела темных всем сердцем. И эта мысль порождала множество сомнений и вопросов.

В тот вечер, когда Эйден признался мне в любви, я ему совершенно не поверила. Мне казалось, что слова, произнесенные в порыве страсти, не стоит принимать близко к сердцу. Но уже очень скоро в мою голову закрались сомнения. Эйдена словно подменили, днем он смотрел на меня с особой нежностью, а по ночам обрушивал всю свою страсть. Я чувствовала себя нужной, и в глубине души понимала, что моя влюбленность начинает перерастать во что-то большее.

В голове все чаще мелькали мысли о нашем совместном будущем, где после разрушения артефакта Эйден прощает мою ложь и принимает меня такой, какая я есть. Теперь, когда я задала ему больше сотни наводящих вопросов о жизни темных, я была практически уверена, что они с Роланом не в курсе о предательстве Марнера. Эта мысль заглушала чувство вины, которое я испытывала каждый раз, когда упивалась счастьем в руках темного.

В один из выходных дней мы отправились на свидание в центр столицы. О том, где оно пройдет, я знала заранее, поэтому условилась встретиться с Венирой, чтобы получить от нее важные вести. Все дело в том, что за особняком леди Хольм началась слежка, из-за которой мы больше не могли беспрепятственно встречаться там с Сестрами и сопротивлением.

Ресторация, в которую меня пригласил Эйден, располагалась на одной из центральных улиц, поражающих своей красотой и богатством. День клонился к вечеру, и по широкой мостовой прогуливались богато одетые парочки. Замира была гораздо южнее тех мест, где я выросла, и, несмотря на то, что осень подходила к концу, здесь было непривычно тепло.

Темный встретил меня у дверей ресторации, ослепляя своей улыбкой и предлагая взять его под руку. То, что он не скрывал наши отношения и не прятал меня, как свой маленький грязный секрет, заставляло еще больше проникнуться к нему чувствами. Мы вошли в помещение, услужливый официант при виде Эйдена немного побледнел и, нацепив самую широкую улыбку, пригласил к лучшему, по его словам, столику.

— Тебя боятся, — сказала я, когда мы разместились, и темный сделал для нас заказ.

— Темных всегда боятся, к тому же я сын советника, — поморщившись на последних словах, сказал он.

— Так, может, мне тоже стоит тебя бояться? — поддела его, сделав испуганное выражение лица. Эйден рассмеялся.

— Конечно, когда-нибудь я зацелую тебя до смерти.

— А если серьезно? — я знала, что сильный темный в состоянии убить своей тьмой простого человека, ведь я сама была убийцей. Но мне хотелось знать, будет ли он до конца со мной честен.

— Если серьезно… — он резко замолчал и уставился куда-то мне за спину, словно увидел призрака. Я обернулась, но никого примечательно не обнаружила.

— Что случилось? — спросила с тревогой.

— Ничего, просто показалось, — отмахнулся темный, но я требовательно уставилась на него. — Показалось, что мимо прошла моя мать. Этого просто не может быть, ведь она давно не встает с постели.

Я стиснула его руку своей. На какое-то время Эйден полностью ушел в себя, и я не знала, что сказать, и как облегчить его боль.

Встряхнув головой, темный вдруг поднес мою руку к своим губам и легко поцеловал запястье. Этот жест вызвал во мне прилив нежности.

Когда принесли еду, мы оба были увлечены спором о военной тактике Марнера Первого, темный относился к нему с огромным уважением, что постоянно заставляло меня скрежетать зубами, но наши жаркие споры нередко заканчивались жаркими поцелуями, из-за чего я прощала ему многое.

Когда ужин подошел к концу, я направилась освежиться в уборную. Дамская комната, отделанная не хуже основного зала ресторации, была разделена на несколько отдельных помещений. На ручку дальней от входа двери кто-то повязал черную шаль, со стороны могло показаться, что какая-то леди случайно забыла здесь этот аксессуар, но я уверенно толкнула отмеченную дверь и вошла внутрь.

— Я уже подумала: ты не придешь. Сколько можно миловаться? — в привычной манере проворчала Венира.

— Прости, у меня не получилось прийти раньше, — оправдалась я и только сейчас обратила внимание, что она выглядит очень непривычно.

Дорогое бархатное платье с золотой вышивкой и высокая прическа делали ее совершенно другим человеком. Передо мной стояла не отступница, выросшая в приюте, а истинная леди, правда, таковой она казалась, пока не открывала рот. Через плечо у нее была перекинута небольшая сумочка, очень похожая на мою.

— Шикарно выглядишь! — Венира покраснела от этого комплимента и неловко провела рукой по вырезу на груди. Представляю, как некомфортно она себя чувствовала в этом образе. По выражению ее лица я сразу поняла, что сейчас последует какая-то колкость. — Ну, кроме вышивки, ненавижу ее.

— Я принесла кинжал, — перешла к обсуждению дела темная. Она раскрыла сумочку и достала из нее, на первый взгляд, неприметный клинок. На лезвии были высечены какие-то странные символы, а в основание рукоятки вставлен темный камень. — Тебе рассказали, что с ним делать?

— Да, — на прошлых выходных я снова виделась с Лестером, который поведал мне все тонкости применения этого оружия.

— Хочу предупредить. Я решила идти с тобой, — выпалила на одном дыхании темная. Я даже не сразу сообразила, что она имеет ввиду. — Возьму кольцо и пройду сквозь охранный контур дворца. Одна ты не справишься.

— С ума сошла? — заорала я и тут же спохватилась, понизив голос. — Я же рассказывала тебе, какой ценой мне обошлось его ношение, это длилось несколько секунд, а я чуть не раскрыла себя. О чем ты думаешь? Во дворце будет куча темных!

— Успокойся, я все продумала. Веришь или нет, все последние месяцы меня терзало плохое предчувствие, как тебя тогда, но когда я решилась на этот поступок, я сразу почувствовала, что поступаю правильно. Пожалуйста, доверься мне! Но ты не должна говорить об этом никому! — увещевала она, хотя вряд ли я могла ей хоть что-то запретить. Желание остановить ее от совершения самоубийственного поступка померкло на фоне облегчения от того, что я буду не одна. Как бы я не храбрилась, мне было очень страшно идти во дворец.

— Ладно, поступай, как знаешь. Не буду тебя отговаривать, ты ведь взрослая девочка.

— По основному плану я должна буду прикрывать твой отход, ожидая у черного входа. Но если у меня получится, я буду ждать тебя внутри, у входа в подземелье. И помни: никто не должен об этом знать!

— Ты все-таки кого-то подозреваешь?

— Не знаю. План выглядит странно, всего двое прикрывают твой отход: я и Заира. На мои вопросы о том, чем будут заниматься еще как минимум семеро сильных темных, я не получила ни одного ответа. От нас что-то скрывают и мне это совершенно не нравится.

— Ты права, — ответила ей, и в груди разлилось тепло от того, что она решила пойти со мной до конца и разделить этот груз. — И спасибо.

— Мама Лейн сшила для тебя кое-что к балу, оно будет ждать тебя у Хольм.

— Поблагодари ее за меня. И еще кое-что. Ты замечала, что Хольм ненавидит всех темных? Не понимаю, зачем она вообще нам помогает.

— Ты не знаешь? — удивилась она, и я отрицательно покачала головой. — Это давняя история. У леди была сестра, с которой они были очень близки, у этой сестры было две дочери — Мелисса и Амалия, названная в честь тетки. Так вот, Амалия была очень красивой, ее заприметил Альт Рид, и они стали любовниками. Девчонка сильно влюбилась и совсем потеряла голову, хотя на тот момент у Рида было еще несколько любовниц. Однажды Амалия пропала, вся семья сходила с ума и бросила все силы на поиски. Ее нашли растерзанной в лесу недалеко от поместья Ридов. Отец Амалии и Мелиссы имел связи при дворе и начал свое расследование, но через месяц погиб во время разбойного нападения на дороге, следом покончила жизнь самоубийством их мать. Леди Хольм и Мелисса, очевидно, жаждут мести.