Сестры Тьмы (СИ) - Мурманская Мари

Сестры Тьмы

Пролог

Это был ничем не примечательный осенний вечер. Со второго этажа загородного поместья Калеба Эйра раздавались крики и стоны его жены, Малии, которая вот-вот должна была разрешиться от бремени. Она не видела своего супруга больше двух месяцев, что не удивительно, ведь совсем недавно он получил должность советника главы Западных земель.

Их скоропалительный брак нельзя было назвать счастливым, если такие вообще бывают у темных. Малии на момент брачного ритуала едва исполнилось шестнадцать, и по сути своей она была еще ребенком. Однако ее отца и жениха это мало волновало, ведь этот брак был выгоден обеим семьям.

До сегодняшнего дня сохранилось лишь три рода основателей, и семья Малии относилась к одному из них. Ее муж Калеб, хоть и не принадлежал к великим семьям, но все же был щедро одарен магией тьмы и к тому же с самого детства водил дружбу с нынешним наместником. Таким образом, он еще в довольно юном возрасте получил почетную должность, а чуть позже обзавелся великой фамилией, позаимствованной у юной жены. Но и этого амбициозному Калебу было недостаточно. Сразу же после свадьбы он поставил себе новую цель — обзавестись потомством.

Магией тьмы обладали лишь мужчины, в женщинах она никак не проявлялась, влияя только на их внешность. Отличительными особенностями всех темных были черные волосы и черные глаза. Случаи, когда дремлющая магия вдруг проявлялась в женщине, считались редкими и всегда заканчивались сумасшествием носительницы и ее скоропостижной смертью. Первородная Тьма, которую почитали все темные, очевидно, не любила своих дочерей, сделав их тела и умы слабыми и неспособными вместить в себя силу. Темные женщины редко доживали до тридцати — тридцати пяти лет, если не умирали еще раньше в родах.

Почти каждая третья беременность темной заканчивалась либо выкидышем, либо смертью ребенка в младенчестве. Но если мальчики еще продолжали рождаться, то девочки с темной кровью стали практически чудом. Однако ничего чудесного этих бедняжек не ждало. С самого детства за ними пристально следили родные, няньки и врачи, словно ожидая, что у нее в любой момент может проявиться тьма, и тогда девочку ждало запечатывание. Если темной удавалось выжить во время ритуала, ее отсылали подальше от высшего общества, доживать свой недолгий век.

Рождение такой девочки влекло за собой очень много проблем, и если, с одной стороны, ее можно было выгодно пристроить замуж, то, с другой стороны, это являюсь слабостью и позором. Наверняка общество предпочло бы сразу избавляться от такой обузы, но главной особенностью темных было то, что дети от обычных людей у них не рождались.

Калеб каждую ночь работал над поставленной задачей, и когда Малия, спустя три месяца попыток, все же забеременела, то вздохнула с облегчением и теперь каждую ночь стала молиться Первородной, чтобы она подарила им мальчика. Живого и здорового.

Беременность протекала очень тяжело, и врачи посоветовали изможденной Малии покинуть столицу Западных земель, чтобы провести остаток срока подальше от городской суеты. Она последовала рекомендациям и на время переселилась в загородное имение мужа, где к ней в скором времени присоединилась ее сестра Элайза.

Когда выматывающая душу и тело беременность подошла к концу, Малия малодушно испугалась, но вместе с тем была счастлива. Скоро, очень скоро она возьмет на руки своего сына, он будет сильным, и Калеб наконец-то перестанет считать ее бесполезной вещью.

— Леди, вы должны постараться еще немного, ребенок уже на подходе, — сказала повитуха, специально вызванная из столицы.

Малия чувствовала невыносимую боль, она понимала, что что-то идет не так, но Нэн каждый миг уверяла ее в обратном. Элайза стояла у изголовья кровати и заламывала руки, не в силах помочь любимой сестре.

— Все проходят через это, — говорила Нэн, в глазах которой не было никакого сочувствия.

Проклиная своего мужа, Малия собрала последние силы и вытолкнула ребенка. В покоях наступила тишина, новоиспеченная мать на миг потеряла сознание.

— Это мальчик, леди, вам невероятно повезло, — восторженно сказала повитуха, словно в этом была и ее заслуга. Элайза шагнула к сморщенному синюшному ребенку и не нашла в себе смелости, чтобы прикоснуться к беззащитному созданию. Ребенок шевелился и попискивал, пока повитуха обтирала его тряпками.

— Я должна показать его отцу, но поскольку советника здесь нет, то примет младенца его дедушка, — поставила в известность одинаково бледных сестёр повитуха.

— Подожди, ты разве не видишь, что моей сестре плохо? Помоги ей! — требовательно сказала Элайза.

— Я вскоре вернусь и помогу ей, — выплюнула Нэн, словно делала великое одолжение, а не выполняла свою работу. — Сейчас главное — представить его семье и показать жрецу.

Когда дверь за повитухой захлопнулась, растерянная Элайза взяла сестру за руку и начала молиться Первородной. Она была старше Малии на два года, сама недавно вышла замуж и до этого дня даже мечтала о детях. Но не теперь.

Малия вдруг тихо застонала и выгнулась.

— Элайза, помоги, — прошептала она еле слышно.

— Что мне сделать? Как тебе помочь? — заметалась по комнате старшая сестра.

— Ребенок…еще один.

— О, Первородная! Я позову Нэн, — бросилась к двери Элайза.

— Нет, от нее никакого толка, пожалуйста, останься со мной, — взмолилась Малия, сжимая от боли простыни.

Не успела Элайза осознать происходящее, как ее младшая сестра разродилась еще одним младенцем. Это было невероятно, близнецы у темных не рождались уже лет сто. Переборов страх и брезгливость, Элайза взяла на руки младенца, и улыбка ее тут же погасла, ребенок не дышал.

— Это девочка, — поднося ее к груди матери, сказала она.

Малия молчала целую минуту, смотря на безжизненную дочь, из глаз ее полились слезы, ей вдруг стало очень холодно, как будто все жизненные силы разом ее покинули. Она крепко сжала ребенка, словно хотела слиться с ним в одно целое и зажмурилась изо всех сил. Элайза сидела рядом и беззвучно рыдала. Это к лучшему, — малодушно подумала она про себя.

Когда Малия выдохлась, она увидела, что ее покои заполонила тьма, сердце ее сжалось в плохом предчувствии, ребенок хрипло вздохнул и запищал. Элайза отпрянула к стене и замерла там каменным изваянием. Тьма сгустилась и устремилась в тело девочки.

— Это плохо, очень плохо, — причитала Элайза. — Что нам делать?

— Ты должна спасти ее, — проникновенно сказала Малия. — Пожалуйста, спаси мою дочь!

— О чем ты говоришь? Как я могу ее спасти?

— Спрячь ее! — судорожно искала варианты Малия, она уже любила эту девочку и не желала ей участи, которая ее ожидает, останься она с ней.

— Как спрятать? Куда? За сокрытие темной можно лишиться головы, а если она еще окажется одаренной, то нам всем конец! — почти кричала на сестру Элайза.

— Спрячь ее там, где никто не будет искать темную. Может быть, все обойдется, и она не станет одаренной? — рыдая, Малия прижимала свою дочь к груди.

Времени на разговоры почти не осталось, с минуты на минуту должна была вернуться Нэн, и тогда никакого шанса, что у них получится скрыть ребенка, не останется. Элайза резко выдохнула, наконец, решаясь на полное безумие, о котором молила ее сестра.

Нэн вернулась в комнату и столкнулась с Элайзой, стремительно выходящей за дверь. Зачем она надела плащ? — отрешённо подумала Нэн. Но быстро отмахнулась от этой мысли и занялась роженицей.

Элайза несколько дней провела с ребенком, пряча его ото всех. Это оказалось очень сложной задачей, и ей даже показалось, что от постоянно страха быть обнаруженной, у нее самой скоро разовьется безумие темных. Не найдя варианта лучше, она пристроила ребенка в бедную семью, пообещав за молчание немалые деньги.

Целый год Элайзе удавалось передавать беднякам плату за воспитание племянницы. Но однажды посыльный вернулся с ужасным известием: деревня, где росла девочка, сгорела. Темная оплакивала племянницу, как родную дочь, но Малии решила ничего не говорить. Вскоре ее сестра родила еще одного мальчика и, так и не оправившись от родов, потеряла разум.