Бухгалтер Его Величества (СИ) - Иконникова Ольга

А еще я что-то чувствую – что-то темное и ужасное, что висит сейчас в комнате, и чего не было здесь еще сегодня днём. И это что-то не имеет материального характера. Это словно сгустки энергии, исходившие и от хозяйки, и от покупательницы.

– Вы не боитесь помогать отравительницам?

Этот выстрел я делаю наугад, но, кажется, с первого же раза попадаю точно в цель. Потому что мадам Легран краснеет и заходится в кашле.

– Прошу вас, ваша светлость, не произносите такого вслух!

– Почему же? – с вызовом спрашиваю я. – Или вы полагаете, что преступление, о котором не говорят, перестает быть преступлением?

Я взвинчена до предела. Кто может поручиться, что яд, которым пытались отравить Рейнара, не был куплен именно здесь?

И эта рыжеволосая женщина уже не кажется мне милой и забавной.

– Я понимаю ваше негодование, ваша светлость, но прошу вас, выслушайте меня. Да, мои услуги не всегда законны, но не думаете же вы, что если бы я отказала этой девице, то она рассталась бы с мыслью кого-то погубить? Нет, она всего лишь нашла бы яд в другом месте (на рынке полно торговцев, за бесценок предлагающих отраву для крыс), и ее жертва скончалась бы в жутких мучениях. Мое же снадобье, хоть и приводит к тому же исходу, действует совсем по-другому – человек просто погружается в сон и более уже не просыпается.

Я не могу сдержать брезгливости:

– Да вы гуманистка, сударыня. Только, боюсь, участь жертвы вы облегчаете ненамного.

– Вы можете думать обо мне всё, что угодно, – мадам Легран делает шаг в мою сторону, а я пячусь к выходу, – но прежде, чем продать кому-то яд, я разговариваю с покупателем. И только если причина для покупки весома, я отпускаю им товар. Да, иногда они пытаются обмануть меня, но я же чувствую их насквозь, не сомневайтесь! Иногда приходят жены, которых ежедневно избивают мужья, оставляя на их белой коже десятки синяков и ножевых ран. И никакая полиция их не защитит. Иногда – юные девушки, чьей доверчивостью и слабостью воспользовался какой-нибудь негодяй. Да всего не перечислишь. Среди моих покупательниц бывают и благородные дамы, и бедные горничные. Мне всё равно, кто приходит ко мне – да хоть принцесса!

И тут всё становится на свои места! Она произносит это слово, и меня озаряет. Точно! Этот голос! И как я сразу не смогла его вспомнить?

– Сударыня, что с вами? – пугается мадам Легран.

Я выбегаю на улицу. На сей раз я не стала таиться от кучера, и карета ждет меня у самых дверей.

– Куда пошла девушка, вышедшая недавно из лавки?

Кучер машет влево.

– За ней! Немедленно!

Если она пришла сюда пешком, мы нагоним ее. Она не станет входить в королевскую резиденцию с парадного входа. Ей потребуется идти в обход.

Наша карета с открытым верхом, и я кручу головой, выискивая взглядом щуплую фигурку. И когда я вижу ее впереди, то велю кучеру остановиться. Он не должен слышать наш разговор. Рейнар бы точно этого не захотел.

Девушка идет быстрым шагом, и я догоняю ее с трудом. Мне даже приходится бросить ей в спину:

– Остановитесь, ваше высочество!

Она замирает, оборачивается. Сегодня светлая лунная ночь, и когда капюшон девушки соскальзывает с ее головы, я понимаю, что не ошиблась. Передо мной – принцесса Луиза.

Она смотрит на меня с ненавистью и молчит. Она не могла не узнать меня там, в лавке. А значит, знает, откуда я следую за ней.

– Зачем вы делаете это, ваше высочество?

Я не представляю, как сумею рассказать это Рейнару? И выдержит ли он подобное потрясение?

– Неужели вам совсем не жаль того, кто любит вас всем сердцем? Разве его величество заслужил подобную участь?

Ненависть в ее взгляде сменяется сначала удивлением, потом – растерянностью. И это немного охлаждает мой воинственный пыл.

– Вы говорите о моем брате, ваша светлость? – голос ее дрожит, как дрожит и всё ее тело. – Но при чём здесь он? О! – ее лицо вытягивается. – Неужели вы подумали, что это снадобье предназначено для него?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Нет, она не смогла бы так сыграть! Наверняка, не смогла бы.

– А что еще я могла подумать, ваше высочество? – я сержусь на себя за этот порыв. И я еще не вполне ей верю. – Его величество вчера пытались отравить, а сегодня вы приходите в лавку мадам Легран за ядом. И если вы не объясните мне, зачем он вам потребовался…

Она не дает мне договорить:

– Он нужен мне самой, ваша светлость. Только мне. Я знаю – у вас нет причин верить мне, но это так. Я никогда не решилась бы использовать его во вред другому человеку. Тем более – моему брату.

Как там сказала мадам? Она чувствует, когда ей врут? Так вот – сейчас я тоже чувствую! Я чувствую, что принцесса говорит правду.

– Но зачем он вам? – я всё еще ничего не понимаю.

– Чтобы отравиться, – дрожь уже пропала из ее голоса, а взгляд наполнился решимостью – решимостью доведенного до отчаяния человека.

– Но почему? – лепечу я. – Вы – принцесса…

На ее тонких бледных губах появляется отнюдь не веселая улыбка.

– Чтобы освободить Рейнара. Неужели вы не понимаете этого? Я – обуза для брата. И всегда ею была. Я компрометирую его на балах и приемах, и когда гости видят меня, то начинают говорить об угасающей династии. Он хочет сделать меня счастливой и уже ищет мне жениха. Он думает, я не понимаю, сколь многим ему придется пожертвовать ради этого брака – разве кто-то захочет жениться на мне, кроме как за солидное вознаграждение?

Она говорит с такой болью, что я не могу сдержать слёз. Бедная девочка! Кто, ну, кто внушил ей подобные мысли?

– Да, я знаю, он будет меня сильно жалеть. Но он справится с этим. Зато потом он будет куда свободнее в принятии решений. Ему уже не нужно будет оглядываться на меня.

Я протягиваю руку:

– Отдайте зелье мне, ваше высочество! И пообещайте, что не станете делать то, что собирались. А я обещаю вам, что ваш брат ничего не узнает. Поймите, ваше высочество –сейчас ему как никогда нужна ваша поддержка. Если с вами что-то случится, он будет винить во всём себя. А ему нужно быть сильным! И вы, вы тоже должны быть сильной!

Она качает головой и простодушно признается:

– Я не умею, ваша светлость.

– Научитесь! – я стараюсь вложить в свои слова как можно больше уверенности. – А по поводу брака я поговорю с его величеством. Я постараюсь объяснить ему, что вы пока не хотите замуж.

Она усмехается:

– А кто-то сможет в это поверить? Все девицы просто обязаны хотеть выйти замуж, разве не так?

Но я уже пришла в себя и отвечаю достаточно спокойно:

– Мне нет дела до других девиц. Меня интересует только ваше желание.

Она вскидывает голову и без тени сомнения подтверждает:

– Да, ваша светлость. Я не хочу замуж.

Я знаю, что это не вписывается ни в какие правила этикета, но я обнимаю ее худенькие плечи. И она не отталкивает меня. Только вкладывает в мою руку холодный стеклянный пузырёк.

Я сопровождаю принцессу до дворца и, только убедившись, что она в безопасности, возвращаюсь домой. Граф и графиня уже спят, и я ужинаю в одиночестве.

За едой с любопытством листаю газету. Это – первое средство массовой информации восемнадцатого века, которое я держу в руках. И почему я не заинтересовалась местной прессой раньше?

Вся первая полоса посвящена покушению на его величество. Но по этому вопросу аларский «Курьер» не может сказать мне ничего нового. А вот на второй странице я вижу небольшую заметку, что один из рудников в горах несколько дней назад был продан за баснословную сумму. Не знаю, почему, но эта новость привлекает мое внимание.

49. Интерес к рудникам

– Какой ужас! – непрерывно восклицает Сюзанна за завтраком. – И это происходит в Тодории! В нашей славной маленькой Тодории! Я так и знала, что рано или поздно революционные настроения из Франции доберутся и до нас.

Граф куда менее многословен, но видно, что и он потрясен.