Эльфийский гамбит. Книга 1 (СИ) - Белецкая Наталья

Гдурз не особенно обеспокоился, когда эта «подстилка», как он ее называл в мыслях, нашла несоответствие в счетах. Все равно его некем заменить, ведь у него настоящий талант к цифрам! Он довольно грубо послал женщину подальше, но она оказалась настойчивой. Раскопала довольно много, и герцог со своей дочкой пришел к нему разбираться. «Не нужно было, конечно, говорить про то, что Соннора облапошат, но меня просто довели!» — вспоминал он.

Просидев ночь в подвале замка, Гдурз решил, что будет договариваться. Придется расстаться с некоторыми сбережениями, но что поделать? Казначей был уверен, что герцог оставит его на хлебном месте. Потом надо будет запрятывать хвосты глубже и вообще какое-то время не воровать. Даже сидя в подвале, Гдурз был уверен в своем будущем.

Чего он не ожидал, так это того, что произошло после. Откуда они узнали о его тайнике? Кто мог увидеть? Кто знал? Неужели кто-то из сыновей, или зятья, которые помогали заносить сундуки в схрон?

Твари! Какие неблагодарные твари! Особенно люди в замке. Столько лет емуулыбались, здоровались, а потом заклеймили вором. Подумаешь, он немного вычел из их премии, не обеднеют! Они вообще благодарными должны быть за то, что могут работать. Если бы не он, барон Палосский не восстановил бы замок, и работы у них не было бы! Но эти пришли на все готовое и еще рты открывают. Никакой он не вор!

— Сволочи неблагодарные! Продажная подстилка! Тупые, безмозглые бабы! — Гдурз даже не заметил, как стал говорить это вслух.

— Заткнись, урод! — рыкнул один из осужденных, и бывший баронский казначей втянул голову в плечи.

Кажется, говорящий заснул. Беда миновала: его не побьют. Сколько унижений он познал за эти два дня! Над ним злобно смеялись, охранники раздавали оплеухи, а другие преступники издевались и поколачивали. Он уже начал всерьез подумывать о том, чтобы оборвать свою жизнь в этом несправедливом мире.

— Неудачник Гдурз? — вдруг услышал он чей-то голос.

Неудачник — теперь его звали именно так. Поначалу он не сообразил, что говорящий находится снаружи. То есть кто-то подошел к сараю, где спали осужденные, и встал прямо за стеной рядом с местом Гдурза.

— С кем имею честь беседовать? — сипло спросил бывший казначей.

— Имею честь, ха! — шепотом передразнил невидимый собеседник, — это не важно. Важно другое: знаешь ли ты, как незаметно проникнуть в замок барона Палосского? Как обойти новую защиту и ловушки?

— Допустим, знаю. И даже могу рассказать, как туда проникнуть, — Гдурз сообразил, что сейчас время поторговаться, — но что мне за это будет?

Ответа он так и не дождался. Через десять минут бывшего казначея сморил сон. Проснувшись утром, несчастный и разбитый, он никак не мог понять, приснился ли ему этот разговор или нет? Преступникам раздали жидкую кашу на воде и дали кусочек хлеба. Поесть Гдурз не успел: кто-то выбил миску из его рук. Каша вылилась на робу, со всех сторон послышался смех. Нет, больше он не сможет жить так!

Бывший казначей сжал кулаки, но и опустил голову. Негодяи! Ржущее быдло! Отбросы! Он отошел в сторону и уселся на поваленное бревно, подальше от другихзаключенных, которых гнали на каторгу. Выдержит ли он еще один день или свалится без сил во время перехода?

— Где этот неудачник? — вместе с охранником к загону подошел мужчина среднего возраста.

Одет мужчина был добротно и слегка опирался на трость. Гдурз видел, что пиджак на незнакомце не такой уж дорогой, как кажется: пуговицы без клейма мастера. Сапоги не новые. «Франтоватый аристократ не первой свежести» — оценил типа бывший казначей.

— … говорит, что воровал, но был прав. Круглый дурак, но в цифрах, говорят, понимает, — охарактеризовал его охранник.

Начало речи Гдурз пропустил, потому что рассматривал незнакомца.

— Сколько? — спросил тип, посматривая на бывшего казначея, как на скотину на рынке.

— Триста! — азартно ляпнул охранник.

— Больше сотни не дам, — скривившись, ответил аристократ с тростью.

— Нет, это несерьезно…

Гдурз не понимал, что творится. Его что, покупают? Но рабство в Бизарии запрещено! В конце концов, франт не первой свежести и охранник ударили по рукам. Гдурза вытолкали из загона и повели в летний душ. Там велели раздеться, опрокинули на него ведро холодной воды и выдали другую одежду. К карете аристократа он вышел, трясясь от холода.

— На козлы, — хмуро приказал тип, и Гдурз устроился рядом с кучером.

Потом был путь в маленький городок, где тип с тростью снимал небольшой домик. Тут Гдурз немного обогрелся, а потом его позвали к господину. Аристократ сидел за столом и ел. У бывшего казначея потекли слюни. Последний раз он ел вчера вечером жидкую, безвкусную кашу.

— Ты сказал, что знаешь, как проникнуть в замок Палосского. Как обойти ловушки. Это так?

Все было на самом деле. Не приснился ему тот разговор! Вот теперь время выбить себе побольше за свои знания.

— Да, это так, — с достоинством ответил Гдурз.

— Господин.

— Что?

— «Да, господин!» — теперь ты должен отвечать так, — промокнув рот салфеткой, сказал тип, — повтори.

— Да, господин, — стараясь не показывать свою злость, повторил бывший казначей.

— Хорошо. Нарисуй мне план-карту, на ней покажи наиболее предпочтительные входы, — приказал немолодой франт. — Я знаю, что в замке есть система тайных ходов.

— На сытый желудок лучше работается, — Гдурз кивнул на стол, заставленный тарелками с едой.

От запаха съестного сводило желудок. Ничего, жизнь, похоже, налаживается. Он попал к настоящему вору, видно, мужик хочет добраться до сокровищницы. А он все сделает, проведет этого аристократика, куда надо. Теперь Соннора, его дочку и темного выродка, который должен стать ее мужем, обворуют уголовники. Он готов помогать презренным ворам, лишь бы свершилось справедливое наказание. Да! Он не наводит преступников, он восстанавливает справедливость!

Тип встал из-за стола, подошел к Гдурзу и без замаха ударил его тростью в живот, потом по спине, один раз, второй. Бывший казначей упал на пол и заскулил.

— Да, верно тебя охарактеризовал охранник, — снова присаживаясь за стол, сказал тип, — дурак. Объясняю. Тебя нет. Ты умер. По официальной версии повесился или тебя другие зеки задушили — охранники придумают, что произошло. А на самом деле ты теперь принадлежишь мне. Я могу делать с тобой все, что захочу. Избить, отрезать пальцы на ногах или руках, выколоть глаза. Знаешь, что обычно происходит с такими, как ты? По глазам вижу, что нет, не знаешь. Обычно их калечат так, чтобы никто не мог признать. Обрезают уши и пальцы, выбивают зубы, выжигают на теле и лице уродливые знаки, выдирают языки. Ты уже умер. У тебя нет никаких прав, только обязанности. Ты уже отторговался в прошлой жизни. Даже не думай, что мне можно ставить условия. Заметь, я тебя не уродую. В ответ требую покорности. Никакого гонора не потерплю. От меня приказ. От тебя выполнение. Понятно?

— Да, господин, — прохрипел Гдурз.

— Вот и хорошо. А теперь иди, рисуй план. Потом получишь еду.

Бывший казначей с трудом поднялся и поплелся выполнять приказ. Свою ненависть Гдурз решил не показывать. «Дурак, значит, — думал он, — я тебе покажу дурака!»

Рисуя план в небольшом коридорчике, он услышал, как к господину кто-то пришел. Пробыв там минут пять, неизвестный вышел из комнаты, сказав напоследок знакомым голосом:

— Жду от тебя вестей, Барон.

«Барон, значит. Похоже, кличка какого-то преступного авторитета,» — про себя заключил Гдурз.

Глава 19. Столица

Флайдин До’Уорт

Еще два дня после нападения, мы провели на вынужденной стоянке. Часть раненых переправили в ближайшую деревню, о них должны были позаботиться.

С госпожой Эдииной поговорили едва ли не на бегу. Я быстро отчитался, рассказав, как мы ловили гномку, и поделился соображениями относительно занятий по фехтованию среди людей. Об артефакте в пальце шпионки умолчал. Госпожа посол была явно недовольна тем, что кольца с пальцев гномки получили люди, а не мы.