Лиза Смит - Дневники вампира: Ярость
Исход схватки был предрешен. Как бы воинственен и взбешен ни был волк, шансов у него не было. Один удар чудовищных когтей раскроил его плечо до кости. Щелкнули челюсти, пытаясь перекусить волчий хребет.
Но тут вмешался Стефан, ослепляя тигра лучом пламени и отбрасывая раненого волка назад. Елена не могла даже вскрикнуть, а тем более сделать что-нибудь, чтобы помочь. Она чувствовала, что Стефан в опасности, но ничего не могла поделать.
— Уйдите все! — закричал Стефан.
С нечеловеческой скоростью он увернулся от удара белой лапы. Мередит теперь была на другой стороне, у ворот. Бонни висела на руках Мэтта. Аларих был там же.
Тигр шарахнулся в сторону, и ворота со стуком захлопнулись. Стефан упал на бок и пытался встать.
— Мы не можем оставить тебя! — закричал ему Аларих.
— Идите! Идите на бал, сделайте все, что можете!
Волк напал опять, наплевав на кровоточащие раны на голове и плече, из которого торчали куски мяса.
Елена больше не могла слышать этих животных звуков. Мередит и другие ушли, даже фонарика Алариха не было видно.
— Стефан! — закричала она, видя, что Стефан снова намеревается кинуться в драку.
Она подумала, что, если он умрет, жить ей незачем.
Паралич прошел, она бросилась к нему, чтобы крепко обнять и не отпускать. Он прижал ее к себе, заслоняя от шума битвы, но она упрямо вывернулась, и они вместе оказались лицом к дерущимся.
Волк был повержен. Он лежал на спине, на полу вокруг натекла красная лужица. Белая кошка стояла над ним, челюсти щелкали в сантиметре от его шеи.
Елена с ужасом поняла, что спокойно рассматривает малейшие детали внешности хищника: усы, прямые и длинные, как провода, снежно-белую шерсть с матово-золотыми полосами. Сова в амбаре тоже была бело-золотой. Это пробудило другое воспоминание… что-то, что она видела, или о чем слышала….
Одним ударом кошка отбила луч Стефана. Елена услышала, как он зашипел от боли, но разглядеть больше ничего не могла — темнота была настолько густой, что даже зрение охотницы было бессильно. Прижавшись к любимому, она стала ждать последнего, смертельного удара.
Вдруг голова у нее закружилась, наполнилась серым кружащимся туманом, и она выпустила Стефана. Она не могла говорить, не могла думать. Пол уходил из-под ног. Краем сознания она поняла, что против нее используют Силу, и она заполняет ее рассудок.
Она чувствовала, как Стефан удаляется от нее, она больше не могла сопротивляться. Она упала в пропасть.
14
Белая сова… хищница… охотник… тигр. Кошка, играющая с мышкой. Как кошка… большая кошка… как котенок. Белый котенок.
Смерть в доме.
Котенок убежал от Дамона. Из страха быть узнанным. Как и тогда, когда котенок, стоявший на груди Маргарет, взбесился, увидев Елену за окном.
Елена застонала и почти вынырнула из безумия, но серый туман затянул ее обратно до того, как ей удалось открыть глаза.
Отравленная любовь…
Стефан, оно возненавидело тебя раньше Елены… Белое и золотое… что-то белое… что-то белое под деревом…
На этот раз ей удалось открыть глаза, и еще до того, как она смогла их сфокусировать и привыкнуть к тусклому свету, она знала. Теперь она знала точно.
Фигура в белом платье со шлейфом отвернулась от свечи, которую пыталась зажечь. Лицо, которое увидела Елена, могло быть ее лицом, только слегка искаженным, бледным и красивым мертвенной красотой. Неправильное лицо. Оно было похоже на бесконечные отражения Елены, которые она видела во сне про коридор зеркал. Искаженное, голодное и насмешливое.
— Здравствуй, Катрина, — прошептала она.
Катрина нехорошо улыбнулась.
— Ты не так глупа, как я думала.
Голос у нее был серебристым и приятным. Как и ее ресницы. На платье тоже мерцали серебристые блестки, когда она двигалась. А волосы были золотыми, почти такого же светло-золотого оттенка, как и у Елены. Глаза были как у котенка: круглые и невозможно голубые. На шее было ожерелье с камнем такого же цвета.
У Елены болело горло, как будто она кричала. Мучила жажда. Малейшая попытка пошевелить шеей причиняла боль.
Стефан стоял рядом, завалившись вперед, руки привязаны к прутьям ворот. Голова склонилась на грудь, но лицо Елена видела, и оно было смертельно бледно.
На горле была рана, на воротнике застыла кровь.
Елена мигом обернулась к Катрине:
— Но зачем? Зачем ты это сделала?
Катрина улыбнулась, оголяя острые зубы.
— Потому что люблю его, — мелодично ответила она, — а разве ты его не любишь?
Только теперь Елена поняла, почему она не могла двигаться и почему болели руки. Так же как и Стефан, она была привязана к воротам. С трудом повернув голову в другую сторону, она увидела Дамона.
Ему было еще хуже. Рука была разодрана, от одного вида раны Елену затошнило. Рубашка была порвана в клочья, и девушка увидела, как слабо поднимаются его ребра, когда он дышит. Если бы не это, она бы подумала, что он мертв. Кровь впиталась в волосы и стекала в глаза.
— Кто из них тебе больше нравится? — спросила Катрина заговорщицким тоном. — Ну признайся. Тебе какой больше по душе?
Елена устало на нее посмотрела.
— Катрина. Ну, пожалуйста, пожалуйста, послушай меня…
— Ну, давай, я слушаю.
Ярко-голубые глаза заполнили все поле зрения Елены, а губы приблизились почти вплотную к ее губам.
— Я думаю, что они оба — забавные. Ты ведь любишь забавных мальчиков?
Елена с отвращением зажмурила глаза и отвернулась.
Больше всего хотелось, чтобы перестала кружиться голова.
Катрина отодвинулась, громко смеясь.
— Да, знаю, выбрать сложно.
Она сделала что-то наподобие пируэта, и Елена поняла, что то, что она сначала приняла за шлейф от платья, было волосами. Расплавленным золотом они стекали по плечам, спине Катрины, спускались на пол и струились за ней.
— Все зависит от вкуса, — продолжала Катрина, пританцовывающей походкой подходя к Дамону. Она шаловливо посмотрела на Елену. — Но у меня такие нежные зубки…
Она схватила Дамона за волосы, поднимая его голову, и вонзила зубы в его шею.
— Нет! Не смей! — Елена рванулась вперед, но привязали ее на совесть. Тяжелые железные ворота и надежная веревка. Катрина издавала животные звуки, чавкая и вгрызаясь в плоть, Дамон тихо стонал. Елена видела, как его тело содрогалось от боли.
— Прекрати, пожалуйста, прекрати…
Катрина поняла голову. По подбородку стекала кровь.
— Но я так голодна, а он такой вкусный…
Она опять вцепилась Дамону в шею, он содрогнулся, Елена дико закричала.
Вот так оно и было, подумала она. Тогда, в лесу. Она так же вцепилась в горло Стефану, она хотела его убить…
