Вера Чиркова - Вожак для принцессы
Новость легла на душу тяжелым грузом, и по лестнице мы спускались в гораздо более мрачном настроении, но ничего поделать пока не могли. Оставалось только надеяться, что представление закончится нашим официальным признанием.
— Ир, — тихо пробормотал медведь, когда лакей привел нас в маленькую гостиную и оставил дожидаться вызова. Выйти в общий зал мы могли только после того, как соберутся остальные двадцать четыре дома, — прости меня.
— Ты с ума сошел? За что?
— Хельта ведь обвинила Орисью, что ведьма приворожила тебя. Вот Мильда и обозлились, сказала, снимет с тебя все привороты, как только приедет.
— Тай… но ты же понимаешь, что это полный бред? Что нет даже ни одного намека?
— Она сказала, за просто так такой дом ни один мужчина делать не будет… Хельта и раньше была знакома с Орис, за зельями прибегала. Сразу увидела изменения.
— И когда она это сказала? — чувствуя, как зачесались кончики пальцев, рыкнул я.
— Когда я ещё в Черуне был. Пума ведь и ко мне на шею пыталась повеситься… причем при Орис. Вот та и обозлилась.
— Ладно, — кастуя на себя усиленное заклинание невозмутимости, пообещал я, — придем домой, ещё раз с ней поговорю. А вообще нужно надавать тебе по хребту… как ты мог меня в таком заподозрить? Или ее?
— Когда не уверен, что тебя любят… в голову всякая гадость лезет, — мрачно признался он, — но я не потому этот разговор начал… хотел, чтоб ты понял, как я тебе доверяю.
— Тай, я и раньше это знал, почему вдруг сейчас? — насторожило меня его неожиданное признание.
— Потому что у меня есть вопрос и просьба… необычная.
— Давай, а то времени мало.
— Скажи… те, на кого ты бросаешь свое заклинание подчинения, они потом… нормальные?
— Посмотри на Мэлин. Мне пришлось на нее однажды в крепости бросить такое заклинание. Как, по-твоему, похожа она на ненормальную? Точнее, не на себя саму?
— Тогда бросай на меня, и пока не уедем, не снимай. Сейчас мы шли… по приемному залу, я уловил запах… одного негодяя. Если он будет близко, не удержусь, убью. И ещё лицо измени… он тоже может узнать.
Великая пентаграмма! И почему я сам об этом не подумал?!
Глава 14
Их было больше полусотни, разряженных в роскошные камзолы дроу. Ни один глава дома не явился в одиночку, каждый привел своего мага и советника. Но спутники глав стояли чуть поодаль, впереди, открыто выставив на всеобщее обозрение сверкающие камнями артефакты, стояли главы домов.
— Так было задумано, — пояснил мне Унгердс, рассказывая историю создания этих артефактов, — вложить по камню каждой стихии, чтоб все потомки, могли черпать из них силу, какая бы способность им не досталась.
И теперь и все они, и их спутники, неверяще сверлили взглядами висевший у меня на шее двадцать пятый символ.
— Как вы все видите, — звучно и веско произнес Гуранд, стоявший во главе четверки магов, — нашелся пропавший почти двести лет назад символ дома Тинерд. И он уже выбрал себе хозяина. Теперь нам предстоит решить, как поступить. Пройдемте все в зал заседаний.
Распахнулись широкие двери и не произнесшие ни слова дроу начали группками проходить вперед и занимать места за расставленными широким кругом столиками. По их лицам нельзя было ничего разобрать, определенно, маги пользовались мелкими заклинаниями вроде скрытности, или иллюзии покоя. Но в эмоциях бушевала буря из самых разнообразных чувств. Больше всего было изумления, даже потрясения, затем шло любопытство, тревога, злость, зависть и даже ненависть. Последние две эмоции в большинстве своем исходили от спутников глав и я мог их понять. Но не мог согласиться с их пониманием ситуации.
— Вот ваш стол, — ловкий лакей провел нас к столику, на котором в центре стояла статуэтка с надписью «дом Тинерд»
Ну что же, придется привыкать, как мне уже известно, менять первоначальные имена домов не положено. Просто те, кто принимают символ у ослабевшего или развалившего дома берут и его имя.
— Первый вопрос нашего сегодняшнего сбора, — тем же четким голосом произнес Гуранд, — признание дома Тинерд.
Но его столике красовалась статуэтка с надписью Сартено, а за соседним столиком в окружении трех дроу сидел правитель, и перед ним светилось имя дома — Минхор.
— Но, уважаемый Гуранд, для признания ему не хватает самой малости, — ровным голосом произнес глава дома Ратилос, и его эмоции полыхнули злорадством, — сородичей. Ни один из домов не может претендовать на право быть признанными, если у них менее трех десятков сородичей.
— У нас их больше трех десятков, — с учтивым достоинством сообщил Унгердс.
— А разве вы, достопочтенный Унгердс, не входите в дом Каллейн? — задумчиво поинтересовался один из глав, и я прочел на его статуэтке имя дома — Ардост.
— Я вышел из него, — тем же тоном отозвался магистр.
— А принцесса Мэлинсия дель Гразжаор? — Продолжал настаивать глава дома Ратилос, и на его губах промелькнула ядовитая ухмылка.
— Поскольку ее высочество ещё несовершеннолетняя, она принадлежит к тому же дому, что и ее кровные родичи, — магистр отлично подготовился, мне оставалось только делать важный вид и согласно кивать в ответ на его слова.
— Можно узнать, кто у ее высочества родственники? — слегка поторопился задать вопрос глава дома, сидевший за соседним столиком с Ратилосом.
Его имени мне прочесть не удалось, первые буквы были повернуты в другую сторону, но зато в эмоциях я ощутил явное презрение.
— Ведьмы в девяти поколениях, — холодно отчеканила Мэлин, вызвав яркий всплеск изумления дроу.
Ну да, до этого времени они даже не догадывались, что ведьмочка умеет говорить таким тоном. Впрочем, они пока, к счастью, не догадывались о большинстве ее необычных способностей.
— А кто может подтвердить, что в доме Тинерд уже три десятка родичей? — Глава дома Ратилос упорно не хотел верить нам на слово и упускать самый убедительный довод отказать мне в признании.
— Я могу, — веско сообщил Гуранд, — я их видел.
В зале повисла напряженная тишина.
— И я, — Холодно обронил правитель, — и могу заверить, что их даже… несколько больше.
— И где они живут? — Он все время слишком торопился проявить свою преданность дому Ратилос, этот его союзник.
Я небрежно протянул воздушное щупальце, повернул статуэтку на его столе так, чтобы можно было прочесть имя, — Фотилерн, и вернул статуэтку на место.
— Все живут в моем доме, — кротко сообщил Унгердс, укоризненно покосившись на меня, — вам, надеюсь, известно, что дом у меня не маленький.
