Нора Робертс - Смуглая ведьма

— Мне бы хотелось познакомиться с этой лошадью.

— Мы ее держим на большой конюшне. Она еще пугается чужих, ей нужно время. И уход.

— А как ее зовут?

Он опять поерзал — теперь она знала, что это изобличает его неловкость или некоторое смущение.

— Ее зовут Дарлинг. Ей подходит. Ну что там, еще не все?

— Почти. Мне нравится, что ты этого подонка перепил ради кобылы, которая в тебе нуждалась. И как ты сегодня его отделал, мне тоже понравилось. Это, наверное, не очень хорошо. Родители меня воспитывали по-другому. Но у них не получилось.

Она подняла голову и увидела, что Бойл опять смотрит на нее.

— Человек не может идти поперек своего предназначения.

— Вот именно. Поэтому они во мне отчасти разочарованы, а уж лучше бы разочаровались вовсе. Поэтому я изо всех сил стараюсь хотя бы сама себя не разочаровывать.

Айона выпрямилась.

— Ну вот. — И бережно взяла его за пальцы, осматривая костяшки. — То-то же.

Так и есть, подумала она, в который раз встретившись с ним взглядом. Вибрации, покалывание и вдобавок мимолетное головокружение. Если дать себе волю — недалеко и до крупных неприятностей.

Но сейчас Бойл подался назад.

— Спасибо. Тебе лучше идти. У тебя, наверное, дела есть.

— Есть. — Она потянулась за аптечкой, но он отмахнулся.

— Я сам отнесу. Завтра в восемь.

— Буду.

Когда она ушла, он склонился над ранеными руками. Он еще чувствовал ее прикосновение. И от этого тоже покалывало, но по-другому.

В дверях возник Фин и оперся на косяк. Бойл поднял голову. Приятель улыбался.

— Только не начинай.

— А что… Она хорошенькая. Умная, старательная. И если бы вздумала флиртовать со мной, я бы не поленился и закрыл дверь.

— Ничего похожего не было. Она заглянула, чтобы обработать мне руки, только и всего.

— А вот и нет… А то я тебя не знаю, братишка. Ты о ней думаешь, хоть и запрещаешь это себе.

Ну и что, что думает, он же мужчина, нет? Мужчина, но это не значит, что он безмозглый и неразумный субъект.

— Она сестра Коннора и работает у нас. И по-другому относиться к ней я не собираюсь.

— Чушь собачья. Она красивая женщина, достаточно умная и сильная, чтобы принимать самостоятельные решения, что она уже и доказала. Ее особый дар — вот что тебя сейчас беспокоит.

Теперь Бойл выпрямился и, не сводя глаз с Фина, медленно кивнул.

— Меня все беспокоит — и то, что все это означает, и чем вы все занимаетесь, и я в том числе, поскольку мы все заодно. То же самое должно и тебя волновать в первую очередь. А любовь крутить сейчас совсем не ко времени.

— Когда же, если не сейчас? Скоро нам всем может прийти конец, а меня бы больше устроило помереть после того, как пересплю с бабой, чем до.

— А я предпочел бы остаться в живых и уже тогда, выиграв сражение, уложить бабу в постель.

Фин улыбнулся, настроение у него улучшилось.

— Не зарекайся. Прокачусь-ка я на Аластаре, посмотрю, как он.

— К Брэнне поедешь?

— Пока нет. Она еще не готова. Да и я тоже.

Оставшись один, Бойл снова погрузился в размышления. Всем надо готовиться, подумал он, вспоминая, как завывал туман. Готов должен быть каждый.

Неделя подходила к концу. Айона проснулась около шести утра. Это была ее последняя ночь в замке. Ей не терпелось поселиться вместе с братом и сестрой, но для этого придется покинуть этот сказочный замок.

Не будет больше приветливых горничных, чтобы убирали в комнате и приносили чай с печеньем. Не будет обалденного шведского стола на завтрак. Не укутаешься в одеяло ночью, слушая шум ветра или дождя — либо того и другого вместе — и представляя себя где-нибудь в тринадцатом веке.

Но взамен этого у нее здесь появились родные. А это куда более ценное приобретение.

Большую часть вещей она упаковала с вечера, а теперь встала, чтобы закончить сборы и прикинуть, сколько оставлять чаевых прислуге. И в последний раз принять душ в замке.

Оставалось полчаса до приезда Коннора: он настоял, что перевезет ее сам, а пока Айона решила попрактиковаться в чародействе.

Поразмыслив, она решила, что самым безопасным будет запускать перо. Брэнна отказалась учить ее дальше, пока она не освоит четыре главные стихии. И не доведет свое мастерство до высокой планки, установленной Брэнной.

И никакие уговоры, подлизывания и умасливания не поколебали сестру.

Значит, будем осваивать.

По крайней мере она уже научилась управлять небольшой кучкой перышек, а не одним.

Наступал рассвет. Она успокоила сознание, почувствовала свою энергию. Выставив вперед руки, представила, что воздух поднимается, ощутила теплый ласковый ветерок, движение, шепот.

Белые перышки затрепетали и поднялись, разделились по одному, стали парить и кружиться в воздухе. Она направила их выше, они плавно взлетали и вновь опускались. «Полегче, полегче, — сказала себе Айона. — Легонечко».

Она высоко подняла руки, покружилась, и перышки закружились вместе с ней. Она радостно ускорила вращение, но лишь чуть-чуть.

Поворот, вращение — прелестные перышки повторяли ее движения. Вверх, вниз, ленивый поворот, идеальный круг, затем узкая вертикальная змейка.

— Чувствую, — прошептала она. — Получается. И очень красиво.

Она засмеялась и все кружилась и кружилась. Раскинула руки — и перья полетели друг за другом, образуя два танцующих круга. Змейка, восьмерка — и снова одно мягкое облачко.

— Пять с плюсом. Даже Брэнна вынуждена будет выставить мне высший балл.

Громкий стук в дверь заставил ее вскрикнуть. Перышки полетели вниз, осыпавшись ей на голову.

— Черт!

Айона отряхнула от перьев плечи, сдунула их с лица и подошла к двери.

— Все мне испортил! — накинулась она. — Я занималась… Ой, Бойл?

— У тебя весь номер в перьях. Ты что, подушку выпотрошила?

— Да нет. Это мои перья, для тренировок. А ты что здесь делаешь? — Раздражение уступило место тревоге. — Что-то случилось? Никто не пострадал?

— Ничего не случилось. И никто не пострадал. Коннора вызвали в соколиную школу. Что-то с канализацией, а он у нас рукастый. А меня прислали за тобой. Ты собралась?

— Да. Так неудобно… Я могла бы попросить в отеле, чтобы меня кто-нибудь отвез.

— Ну, я уже здесь, так что давай свои вещи.

— Хорошо. Спасибо. Только вот перья надо убрать.

— Хм-м… — Он протянул руку и, к ее изумлению, провел по ее волосам. — Вот еще. — Он протянул ей несколько перышек.

— Ой. Ну, ладно. — Она встала на четвереньки и принялась собирать воздушные орудия своей магии.

— Эти перья представляют собой какую-то ценность?