Александр Арбеков - О, Путник!
— Ну, вы даёте! Не хватает только ПРОФЕССОРА!
— Я здесь, Сир!
— Ничего не понимаю! — удивился я. — Что-то не замечал я за вами особой любви к рыбалке. Да, вы всегда мне составляли компанию и даже иногда изображали азарт. Но делали это неискренне, для проформы, так сказать…. Вот, БАРОН и ШЕВАЛЬЕ — это истинные рыбаки, знающие толк в данном увлечении!
— Вы очень проницательны, Ваше Величество! — хихикнула МАРКИЗА.
— Ещё одно слово, сто тысячелетняя вы моя, и я вас отправлю в какую-нибудь Чёрную Дыру! Боже, когда же вы поумнеете!?
— Сир, самая страшная ошибка для мужчины — говорить женщине о её возрасте и об отсутствии ума! — надулась МАРКИЗА.
— Да, я с тобой полностью согласен, дурочка ты моя трёхсот тысячелетняя! — злобно произнёс я.
— О, Боже! Ваше Величество, Вы несносны!
— Сир, сосредоточьтесь, наконец!!! — одновременно завопили ГЛАВА и ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Происходит что-то экстраординарное!
Я расслабился, вышел из Поля, оставив включёнными все Каналы Связи, поднял глаза на ПОСЛАННИКА, встретил его жёсткий, выжидательный и внимательный взгляд. Я усмехнулся, потёр виски, слегка помассировал шею и затылок, печально посмотрел на пустой стакан.
— Извините, задумался. Со мною это бывает… Ну и как там поживает славная Шотландия?
— Как всегда… Меняются времена, а нравы у нас остаются прежними. Увы… — печально произнёс мой собеседник.
— А, может быть, так и надо!? Это прекрасно, замечательно! Люблю здоровый консерватизм, — улыбнулся я. — Слушайте, а не попробовать ли нам джина? Давно его не пил. Эй, любезный, нам бутылочку джина, самого лучшего! И льда! — крикнул я в сторону барной стойки.
— ПУТНИК, а вы откуда будете родом?
— Россия — моя Родина, вы же сами это определили?!
— А всё-таки…В каком конкретно месте вы родились?
— В Сибири… Удивительный край! — мечтательно произнёс я. — Там зимой трещат морозы, и искрится под солнцем глубокий снег, весной цветут подснежники, багульник и черёмуха, летом томятся под жарким солнцем огромные дикие лилии посреди разнотравья лугов, а осенью душа разрывается от багрянца и золота лесов и полей. А грибы, а ягоды! А рыбалка! Боже, как я скучаю по тем местам!
— Вы, однако, — поэт!?
— Как любит говорить одна моя знакомая женщина, кроме этого, я ещё и красавец и умница, — ухмыльнулся я.
— Да, Шотландия — это не Сибирь, — задумчиво и грустно произнёс ПОСЛАННИК. — Холмы, поросшие вереском, холодные ветра, серые горы и скалы. И ещё печаль. Невыносимая и все поглощающая…
— Какая печаль, дружище!? А прозрачно-голубое и бездонное небо, а травы, стелющиеся по тёплой весенней земле, а тучные стада овец!? А океан, ласковый, как удовлетворённая женщина, а пляски у костров до утра, а ячменный виски вперемежку с тяжёлым чёрным пивом, а этот волшебный волнующий звук волынок, зовущий куда-то в бой или просто в неизведанные края!? Шотландцы чем-то похожи на русских: широтой своей души и бесшабашностью. Как там у Бёрнса?!
Побольше кружки приготовьИ доверху налей!Мы пьём за старую любовь,За дружбу прежних дней!
Глаза ПОСЛАННИКА увлажнились, он подпёр подбородок нетвёрдой рукой, грустно посмотрел мне в глаза, а потом его тоскливый взор остановился на пустой бутылке из-под джина.
— Любезный, подайте нам бутылочку самого лучшего шотландского виски, и поскорее! — крикнул я бармену. — Как там у нашего верескового бродяги? Сейчас вспомню…
С тобой топтали мы вдвоёмТраву родных полей,И не один крутой подъёмМы взяли с юных дней!
Я решительно наполнил стаканы и произнёс тост, который не оставит равнодушным ни одного истинного Шотландца:
— Смерть английским свиньям!
— Смерть поработителям!
Мы выпили до дна, а потом обнялись крепко, горячо и истово.
За дружбу старую — до дна!За счастье прежних дней!С тобой мы выпьем старинаЗа счастье прежних дней!
Мы повторили этот славный куплет трижды и заказали текилу.
— Дружище, разреши сделать тебе одно предложение, от всей души! — нетвёрдым голосом сказал я.
— Внимательно слушаю! — ещё более нетвёрдо произнёс ПОСЛАННИК.
— Ты мне очень понравился, — воскликнул я и по-отечески слегка похлопал собутыльника по плечу. — Есть в тебе этот особый шик, который присущ только нам, истинным аристократам и эстетам. Кроме того ты породист! Как и я! А где должен находиться истинный аристократ вне зависимости от времени и пространства?
— Где же, сударь?
— Предлагаю тебе место при своём Дворе. Дарую титул Барона, поместье в горах на юге Первого Острова и Горного Жеребца. Да, и ещё ты будешь Имперским Советником по Параллельным Мирам. Ну, как тебе такие блестящие перспективы!?
Незнакомец закашлялся, напрягся, побагровел, почти протрезвел и очень сильно занервничал.
— Расслабься, дружище! — весело и от всей души хлопнул я его по плечу.
— Заманчиво, Ваше Величество, очень заманчиво! — прохрипел ПОСЛАННИК, вылезая из-под стола. — Но как Вы догадались, что я из Параллельных Миров?
— Интуиция! Всему виной моя мощная, невероятная и всепобеждающая интуиция, мой друг! И, вообще, сразу видно, что вы не от мира сего! Этот ваш костюм, белоснежная рубашка, бабочка и трость здесь, во мглистом, сыром, солёном и печальном мареве Хоккайдо!?
— Боже мой, Сир, Вы — истинный поэт!
— «Не зовите меня поэтом, ну какой из меня поэт!? Просто краски хмельного лета превратил я в словесный бред!», — с чувством произнёс я.
— Гениально, Сир! Ещё чего-нибудь, из Вашего, желательно, из любовной лирики!
— Почему именно из неё, мой друг!?
— Сир, потому что любовь движет мирами!
— За любовь!
— За любовь!
— Ну, что же, вот вам четыре строки, которых вполне достаточно, чтобы стало всё понятно!
Я не верую в Бога, но молюсь на икону,На тебя, в обрамлении белом спящую!В каждой женщине можно увидеть МАДОННУ,С любовью входящую и уходящую…
— Великолепно, Сир! А можно я прочту одну танка, на японском? Её автор — великий Фудзивара-но Тосинари.
— Конечно же! Обожаю японскую поэзию! Слушаю вас внимательно! — с огромным воодушевлением откликнулся я.
Если ты не любил,Разве обретёшь ты в себеНастоящее сердце?А ведь только оно способно постичьМира печальную красоту!
— Превосходно! Гениально! — восхитился я, а потом опечалился. — Любовь, любовь … Проклятая и ненасытная сука-любовь! Ненавижу её!
