Два развода Айрин Фокс (СИ) - Ягинская Алена
***
Спокойным местом оказалась уже знакомая мне ресторация. Единственное, на этот раз мы не сидели на виду у всех, а устроились в другом зале, в уютной кабинке, скрытые занавесками от любопытных глаз. Здесь не было той нарочито-кричащей роскоши из алого бархата и золотого шитья, скорее в отделке преобладали спокойная элегантность и подчеркнутое достоинство.
– Тут уютно, – заметила я, устроившись на мягком диванчике с обилием шелковых подушек в теплой золотисто-бежевой гамме.
– На самом деле это неплохой ресторан, кормят тут прилично, к тому же в меню есть раздел земной кухни. Хозяин наш земляк, и скандал с отравлением и участием подавальщика стал для него ударом по репутации. Он передавал тебе свои извинения и сказал, что отныне ты для него самый дорогой и любимый гость.
– Что-то не видела я никаких извинений, – пробурчала я.
– Они у меня в лавке, цветы и чек, – заметил Гордес. – Я не рискнул их тебе отправить, сначала не знал, куда, а потом не хотел выдать, где тебя спрятали.
– А меня прятали?
– Конечно. Даже я не знал, где ты. У меня же все время кто-то приходил и между делом интересовался, куда ты запропастилась. Тебя и в баронстве искали, и в номерах на постоялом дворе. Потом слухи пошли, что ты у своей подруги и компаньонки гостишь, баронессы Гастэй. Тогда только перестали приходить и спрашивать, – охотно пояснил партнер, листая меню. – А что, дамы, из вашей кухни тут самое вкусное?
– Последняя страница, – подсказала Лизбетт.
Я открыла. Мелким шрифтом на русском языке было все то, что я люблю – от блинов и окрошки до пельменей и хинкали.
– Мне пельмени со сметаной, пожалуйста, – сглотнула я слюну, – вот эти, запеченные в горшочке. – Не удержалась и ткнула пальцем в строчку.
– Мне тоже, – сказал Гордес, заинтригованный моим нетерпением. – Госпожа Коток, закажите мне все тоже самое, что Айрин.
– Хорошо, господин Ривот. Оливье и борщ? – подмигнула мне подруга.
– Не-не-не, лучше капусты квашеной с маслом и луком и… О! Селедку под шубой! И почему я не заказала тогда себе еду сама? – сокрушалась я, изучая меню.
– В том зале в меню нет этой страницы, ты не могла знать про этот раздел. К тому же барон все равно не дал бы тебе сделать самостоятельный заказ, так что не думай даже об этом. Вообще, оставим прошлое в прошлом, у нас и без этого куча дел и планов. Я так поняла, что вы решили заняться игрушками для развития магии? – Лизбетт технично перевела тему, не дав уйти мне в самобичевание.
– Айрин, – воскликнул Гордес, – извини меня, что сегодня так получилось. Я пришел с утра, чтобы узнать все ли в порядке с документами по цеху, не будет ли препятствий, а мне сказали, что там уже все согласовано, и даже разрешили часть средств переводить на личный счет Дарии, с которого никто не вправе будет их снять до ее совершеннолетия. Осталось только распределение прибыли вписать в уже заверенные бумаги. Я так обрадовался, ведь это именно то, чего ты хотела! А потом мне сказали, что сейчас начнуться публичные слушания, и Комиссия по поддержке инициатив граждан хочет услышать твое мнение по поводу игрушек для магов. А я ведь никому ничего не говорил, только образцы некоторые сделал! Как они узнали?
Партнер так переживал и сокрушался, что кому-то о наших намерениях стало известно раньше, чем мы сам о них заявили, что я поспешила его успокоить:
– Не волнуйтесь, господин Ривот, мне кажется я знаю, кто был той птичкой, что в клювике принесла новость комиссии. Я не сержусь на вас, просто для меня это тоже было немного неожиданно.
– Угу, и поэтому ты завернула речь на тему “яжемать”, – не преминула вставить свои пять копеек Лизбетт.
Подавальщице она назвала номера блюд, та унеслась на кухню передавать заказ, и подруга, воспользовавшись паузой, достала из сумочки кипу бумаг.
– Это материалы дела, тебе надо их изучить, чтобы подготовиться к заседанию и вытребовать для тебя как можно больше, – серьезно сообщила она. – Поэтому завтра переезжаешь ко мне, будем разрабатывать стратегию. Но сегодня же все прочитай, времени мало.
– А это документы по цеху, – Гордес достал точно такую же пачку. – Не знаю, что именно ты захочешь изучить, поэтому я собрал все. Обязательно нужно подписать соглашение, оно лежит сверху, и отправить уведомление в Надзор, которое следом за ним. Только потом мы сможем начать наконец-то шить.
Кивнула, рассеянно обводя взглядом бумаги. А можно я снова буду тихонечко в уголочке шить своих тильд? Вздохнула, понимая что не получится. Если бы дело было только во мне… Но все равно не вышло бы, мне же еще с баронством разбираться, муж-то под арестом! Или туда уже его маменька пожаловала?
– Лиз, а мне не лучше домой вернуться? – спросила подругу.
– Не-а, пока не стоит, до решения суда. Будем поместье в качестве компенсации за моральный ущерб требовать. Так что ко мне и точка, нечего по чужим людям жить! – припечатала подруга, утаскивая с моей тарелки квашенную капусту.
Баронесса же, однако, горячо воспротивилась тому, что она чужая и предложила Лизбетт тоже остановиться у нее. Аргументировала она тем, что места хватит всем, к тому же дом под охраной, у меня тут все дела и игрушки и слишком много всего, чтобы туда-сюда таскать. А еще свежий воздух и сад для прогулок ребенка. И добила тем, что Лизке вообще вредно в городе жить в ее положении и надо бы уже в поместье к родителям мужа перебраться, так сказать, к корням и родовому дару поближе. Но и ее поместье тоже подойдет.
Я же говорила уже, что большинство местной аристократии друг другу родней разной степени дальности приходятся из-за того, что у них заведено на людях своего круга жениться? В общем, Адам Коток баронессе Гастэй каким-то там троюродным внучатым племянником приходился и тетушка Берти на этом основании Лизку тоже своей племянницей объявила и отказалась куда-то отпускать.
Пока мы с подругой глазами обе хлопали и новость осознавали, баронесса развернула активную деятельность по ее переезду и велела приготовить комнаты и для нее и мужа. И детскую на всякий случай. До нас не сразу дошло, о каком положении речь идет. Хотя я могла бы догадаться, сама же все думала, как подруга мою капусту с пирожными в прикуску умять под шумок умудрилась.
В общем, Лизбетт отправилась домой сообщать мужу радостную новость, Дашка отпросилась погулять в саду, и поскольку баронесса уже организовала ей и няню и охрану, я согласилась.
А у меня появилось время спокойно разобраться с документами. Начала я с бумаг, которые касаются цеха. Там всё было так, как и говорил Гордес – согласовано, одобрено и подписано. Оставалось только внести цифры и проценты, как мы будем делить прибыль. Я честно определила 30% перечислять на счёт дочери, остальное нам с партнером пополам. Теперь, когда Колинс арестован, я надеялась, что никто не посмеет посягать на честно заработанное. От этого на душе стало легче и я с воодушевлением углубилась в остальные бумаги.
Это были документы на аренду, на найм персонала, бумаги по закупкам оборудования, тканей, материала для набивки, фурнитуры и прочего. Я не очень в этом разбиралась, но пролистала все с интересом. Всегда важно понимать, что партнер ничего не пытается скрыть, это тоже придает уверенности, что в итоге все будет хорошо. Составленные мной технологические карты раскроя и выкройки тоже прилагались, аккуратно подшитые и с указанием номера лицензии. Приятно, что господин Ривот позаботился и об этом, чтобы хотя бы первое время никто без нашего ведома не воспользовался наработками.
С патентами и изобретениями в этом мире было все не так просто. Нельзя запатентовать, например, мясорубку, потому что фактически не ты ее придумал. Но можно организовать ее производство и получить на это лицензию,чтобы никто другой не мог заняться тем же самым, не поставив тебя в известность. И если находился еще желающий, то тут ты или честно конкурируешь, или доказываешь, что это право должно остаться за тобой. Но фактически Надзор в том числе следил, чтобы у попаданцев было время, чтобы как следует раскрутить свой бизнес, и если они полностью удовлетворяли спрос и не задирали цен, то ведомство просто отказывало другим в подаче прошения.
